Помимо того
провинциальный актер, который вообще не избалован оседлым положением, превращается прямо-таки в цыгана, который в течение года должен побывать в 5 местах и нигде не устро
иться так, как этого хотелось бы серьезному работнику. Напрасно т. Беляев думает, будто хорошие артисты могут „надоесть публике. Ка
ширин в Казани, Шувалов в Киеве. Слонов и Смирнов в Саратове работали подолгу, и их всегда старались удержать и на будущее время.
Свердловский корреспондент, высказывая ту же точку зрения, указывает еще на следующий недочет проекта Е. Беляева.
По уверению Беляева в территориальные группы входят города с одинаковыми по вмести
мости театрами. В качестве примера приводится объединение в одну группу Свердловска, Омска, Иркутска и Томска. Какая осведомленность! Привожу справку. В Свердловске имеется 2 пре
красно оборудованных театральных здания — одно на 1650 мест, другое — на 1050 мест. В Томске же вовсе нет театрального здания, и спектакли даются в б. „Благородном собрании (совершен
но не приспособленном для театра), едва вме
щающем 400 человек! Вести туда по проекту Беляева нашу свердловскую оперу при ее бюджете 30.000 р. в месяц — явный абсурд. Разве
подойдут, напр., к Томску ваши декорации? Их придется уменьшать раза в 3, иначе говоря, придется писать новые.
В конце концов самое главное в том, что
без привлечения в театр широкой рабочей публики делу не поможешь. Это аксиома, не требующая доказательств. Единственным опасе
нием театра является 100%-ное обслуживание рабочего зрителя при абонементной системе, о
чем Беляев совершенно забыл. „Долой частных антрепренеров! и „Дорогу рабочему зрителю! — вот лозунги, за которыми должны следовать все театральные работники.
Таковы возражения, содержащиеся в полученных редакциею „Ж. И.“ отзывах. Как бы то ни было, самая идея территориальных театров заслуживает серьезного внимания, и ее следовало бы обстоятельно обсудить на местах. В результате могут наметиться мероприятия, имеющие жизненное значение.
Ленинградская фабрика Госкино.
„В тяжелые годы“. (Новая постановка).
Стоит вам, читатель, заглянуть в любой наш губернский музей, как вы обязательно натолкнетесь на отдел древне-русской живописи. Выставочная часть этих отде
лов обычно не превышает 1/3 хранящихся и фонде памятников, при чем зачастую самые интересные и цен
ные не могут быть выставлены за недостатком средств на их ремонт.
Густая сеть собраний древне-русского искусства для нас вполне естественна. В крупных портовых и куль
турных центрах древней Руси, как в Новгороде, Пскове, Сольвычегодске, Ярославле, Ростове Великом, находятся громадные собрания, богатые первоклассными памятниками.
Древне-русские города и области по сие время настолько богаты памятниками древней живописи, что только небольшая часть их сосредоточена в музеях, остальные же находятся в иконостасах древних церквей, в ризницах, на хорах, на колокольнях и даже на церковных чердаках.
Хорошо, если церковь — древняя и находится в ведении Губмузея, — в этих случаях памятникам не грозит прямая опасность, но если церковь перестроена и на
ходится в пользовании верующих, а еще хуже, если это загородный ликвидированный монастырь, превращенный в совет или коммуну, — тут уже памятники находятся в несомненной опасности.
В общем получается следующая картина: мы обладаем хорошо развитой сетью собраний древней живописи, сетью, расширять которую было бы не целесо
образно. Сеть эта не охватывает и одной десятой части наших богатств. Материально мы настолько бедны, что
не можем поддерживать в должной сохранности свое художественное наследие, оно год от года все больше разрушается и мы постепенно лишаемся того художественного фонда, которым обладаем.
Между тем к этому фонду можно было бы подойти с практической стороны, рассматривая его как очень
большую материальную ценность, гораздо большую, чем церковное серебро, изъятое для помгола в 1922 году.
Интерес к русскому искусству за границей большой, покупная способность громадная, поскольку ни один иностранный музой не обладает еще удовлетворительными отделами древне-русской живописи.
Другими словами, перед нами—рынок необъятной емкости, и мы являемся единственными экспортерами, не могущими иметь никакой конкуренции. Мы можем уста
навливать любые цены на свой товар и иметь от этого колоссальные барыши.
Разумеется, вывоз должен итти осторожно, с полным соблюдением интересов русских музеев не только центральных, но главным образом местных. Не следует вы
возить экземпляров, необходимых музеям, и не следует
нарушать художественные ансамбли древних церквей. Не следует создавать по этому вопросу местных комис
сии, способных перестараться в ущерб интересам Союза.
тихвинский.
провинциальный актер, который вообще не избалован оседлым положением, превращается прямо-таки в цыгана, который в течение года должен побывать в 5 местах и нигде не устро
иться так, как этого хотелось бы серьезному работнику. Напрасно т. Беляев думает, будто хорошие артисты могут „надоесть публике. Ка
ширин в Казани, Шувалов в Киеве. Слонов и Смирнов в Саратове работали подолгу, и их всегда старались удержать и на будущее время.
Свердловский корреспондент, высказывая ту же точку зрения, указывает еще на следующий недочет проекта Е. Беляева.
По уверению Беляева в территориальные группы входят города с одинаковыми по вмести
мости театрами. В качестве примера приводится объединение в одну группу Свердловска, Омска, Иркутска и Томска. Какая осведомленность! Привожу справку. В Свердловске имеется 2 пре
красно оборудованных театральных здания — одно на 1650 мест, другое — на 1050 мест. В Томске же вовсе нет театрального здания, и спектакли даются в б. „Благородном собрании (совершен
но не приспособленном для театра), едва вме
щающем 400 человек! Вести туда по проекту Беляева нашу свердловскую оперу при ее бюджете 30.000 р. в месяц — явный абсурд. Разве
подойдут, напр., к Томску ваши декорации? Их придется уменьшать раза в 3, иначе говоря, придется писать новые.
В конце концов самое главное в том, что
без привлечения в театр широкой рабочей публики делу не поможешь. Это аксиома, не требующая доказательств. Единственным опасе
нием театра является 100%-ное обслуживание рабочего зрителя при абонементной системе, о
чем Беляев совершенно забыл. „Долой частных антрепренеров! и „Дорогу рабочему зрителю! — вот лозунги, за которыми должны следовать все театральные работники.
Таковы возражения, содержащиеся в полученных редакциею „Ж. И.“ отзывах. Как бы то ни было, самая идея территориальных театров заслуживает серьезного внимания, и ее следовало бы обстоятельно обсудить на местах. В результате могут наметиться мероприятия, имеющие жизненное значение.
Ленинградская фабрика Госкино.
„В тяжелые годы“. (Новая постановка).
Стоит вам, читатель, заглянуть в любой наш губернский музей, как вы обязательно натолкнетесь на отдел древне-русской живописи. Выставочная часть этих отде
лов обычно не превышает 1/3 хранящихся и фонде памятников, при чем зачастую самые интересные и цен
ные не могут быть выставлены за недостатком средств на их ремонт.
Густая сеть собраний древне-русского искусства для нас вполне естественна. В крупных портовых и куль
турных центрах древней Руси, как в Новгороде, Пскове, Сольвычегодске, Ярославле, Ростове Великом, находятся громадные собрания, богатые первоклассными памятниками.
Древне-русские города и области по сие время настолько богаты памятниками древней живописи, что только небольшая часть их сосредоточена в музеях, остальные же находятся в иконостасах древних церквей, в ризницах, на хорах, на колокольнях и даже на церковных чердаках.
Хорошо, если церковь — древняя и находится в ведении Губмузея, — в этих случаях памятникам не грозит прямая опасность, но если церковь перестроена и на
ходится в пользовании верующих, а еще хуже, если это загородный ликвидированный монастырь, превращенный в совет или коммуну, — тут уже памятники находятся в несомненной опасности.
В общем получается следующая картина: мы обладаем хорошо развитой сетью собраний древней живописи, сетью, расширять которую было бы не целесо
образно. Сеть эта не охватывает и одной десятой части наших богатств. Материально мы настолько бедны, что
не можем поддерживать в должной сохранности свое художественное наследие, оно год от года все больше разрушается и мы постепенно лишаемся того художественного фонда, которым обладаем.
Между тем к этому фонду можно было бы подойти с практической стороны, рассматривая его как очень
большую материальную ценность, гораздо большую, чем церковное серебро, изъятое для помгола в 1922 году.
Интерес к русскому искусству за границей большой, покупная способность громадная, поскольку ни один иностранный музой не обладает еще удовлетворительными отделами древне-русской живописи.
Другими словами, перед нами—рынок необъятной емкости, и мы являемся единственными экспортерами, не могущими иметь никакой конкуренции. Мы можем уста
навливать любые цены на свой товар и иметь от этого колоссальные барыши.
Разумеется, вывоз должен итти осторожно, с полным соблюдением интересов русских музеев не только центральных, но главным образом местных. Не следует вы
возить экземпляров, необходимых музеям, и не следует
нарушать художественные ансамбли древних церквей. Не следует создавать по этому вопросу местных комис
сии, способных перестараться в ущерб интересам Союза.
тихвинский.