ГЕОРГИЙ ЯКУЛОВ-ХУДОЖНИК ТЕАТРА
(Умер 28 декабря 1928 г.).
Умершему трагически и рано Георгию Якулову, конечно, будет посвящено не одно исследование: его роль в декоративном искусстве театра последнего 10-летия — центральная, узловая роль. Наш театр вошел в Октябрьские дни с более или менее законченной декоративной системой: это была художественная система «Мира искусства», система живо
писного эстетизма. Александр Бенуа и Головин, Добужинский и Судейкин — сделали в свое время огром
ное дело, подняв живописную культуру нашего театра и поставив на место запыленного штампа дежурных павильонов произведения высокого живописного ма
стерства. Это было время, когда театр буржуазии и интеллигенции искал выхода из перманентного кри
зиса в гегемонии художника-декоратора. Это было временем «засилья художника в театре». Но, подходя к театральной декорации, как к большой картине, мысля себе сцену, как большую иллюзионного типа панораму, обвешанную полотнами, мимо которых и вне связи с которыми двигаются и говорят актеры, художники «Мира Искусства» не могли произвести орга
ническую реформу в театре, они не могли подняться до осознания театра, как целостного зрелищного процесса.
Генеральная линия театрально-декораторской работы последнего 10-летия заключалась именно в том, что на смену художника-декоратора стал расти худож
ник-конструктор. Принадлежа по живописному своему мировоззрению к кубизму, Якулов, естественно, стал перед проблемой пространства в живописи, и уже в этом было первое его отличие от художников «Мира Искусства» с их прикрытием к краске и линии. Но проблему пространства разрешить в станковой живо
писи нельзя. Отсюда естественный переход Якулова к работе в театре. И здесь-το его пути органи
чески и естественно сочетались с дорогой Московского Камерного театра, внутри которого Якулов создал свои наиболее значительные произведения, свою декоратив
ную систему. Начав с оформления символического Клоделевского «Обмена», он затем в следующих быстро одна за другой постановках «Синьора Формика», «Адриенна Лекуврер». «Принцесса Брамбилла», «Жирофлэ-Жирофля» и «Розита» придает законченную форму своей философии театрального декоратора. Яку
лов изобретает для каждого спектакля своеобразную и завершенную в себе сценическую площадку. Он строит ее, как конструктор сцены. Эта площадка часто парадоксальна, почти всегда аттракционна. В «Жирофлэ-Жирофля» это — двухэтажная коробка, открываю
щимися створками своими создающая превращения сценической площадки и меняющая ее форму. В «Розите» — это условная арена народного балагана.
В «Принцессе Брамбилле» — уходящая книзу спираль. Каждый из этих декоративных замыслов по-своему определяет форму спектакля и очерчивает линию дви
жения актера и режиссерских планировок. Логическим дополнением к площадке служат костюмы актеров, строящиеся в сложном цветовом контрапункте друг к другу и к декорации. Эта система принципиально лежит уже по пути к театральному конструктивизму. Но отличается от него двумя существеннейшими признаками. Якулов принес с собою в театр огромную лю
бовь к цвету. В отличие от следующего поколения чистых, избегающих «цвета» конструкторов он любит наводнять сцену невиданным блеском красочного спектра. Великолепной голубой и красной гаммы «Жи
рофлэ-Жирофля» не забыть тому, кто хоть раз видел этот очаровательный спектакль, не забыть и причудливых костюмов «Принцессы Брамбиллы».
Чистый цвет, освобожденная от примеси краска не имела в театре более восторженного и более красно
речивого защитника. Но эта особенность творчества Якулова помимо индивидуальных его свойств опреде
ляется и общим театральным его мировоззрением, его «эстетизмом». И в постройке сценической площадки, и в выборе красок художник исходил из утверждения самоценности театрального зрелища. Его лестницы, его платформы, его костюмы — все это служит лишь одному — возможности максимально разнообразить,
интенсифицировать зрелищный эффект, возможности развернуть до конца внутреннюю диалектику сценической линии и краски. Соображения смысловой ску
пости, соображения конструктивной целесообразности чужды Якулову в центральных его работах, и в этом— второе большое отличие его декоративной системы от пришедшего ей на смену чистого конструктивизма. Впрочем, Якулов никак и не думал останавливаться на раз утвержденных позициях. С необычайной страст
ностью, словом и делом защищая свое театральное мировоззрение, он в последних своих работах продви
нулся значительно вперед. Сделанные им для «Габимы» декорации «Вечного жида», ряд кровель и горизонтальных площадок — отмечены чертами четко
сти и скупости, которые как бы предвещали переход художника к новому большому стилю. Якулов шел к монументальности, шел к осознанию подлинного стиля наших дней. И в этом отношении ранняя смерть его подобна смерти Вахтангова: оба остановились на
кануне больших и завершающих достижений. И, как и Вахтангов, Якулов войдет в историю нашего театра, как один из крупнейших представителей его переход
ного периода.
Адр. ПИОТРОВСКИЙ
М
О
С
К
О
В
С
К
И
Й
К
А
М
Е
Р
Н
Ы
Й
Т
Е
А
Т
Р
«
Ж
И
Р
О
Ф
Л
Е
-
Ж
И
Р
ОФ
Л
Я
»
О
Ф
О
Р
М
Л
Е
Н
И
Е
Г
.