ДИСКУССИЯ О ДЕРЕВЕНСКОМ ТЕАТРЕ

На вас надежда

На долю избы-читальни выпала ответственная, тяжелая задача: убить влияние кулацкого мира, указать колеблющимся пути, по которым деревня должна дойти до новой жизни.
Голое слово для малосознательного отсталого крестьянина неубедительно. Ему нужен наказ. Настойчиво нужен здоровый деревенский театр, нужна правильно налаженная работа художественных кружков. Работа, построенная не на красном словце, а на глубоких исти
нах, убивающих в сознании колеблющихся зародыши всякого сомнения, раскрывающих перед глазами дере

венского зрителя радости новой жизни, осторожно и умело клеймящих отрыжки старого быта. Самой деревне

создать такой театр, наладить работу художественных кружков—не под силу. Не помогут и инструкции, циркуляры, руководства. Самим руководителям нужен по
каз, живое слово, наглядный пример, товарищеская указка.
Передвижные деревенские труппы, созданные в центре, о которых говорит тов. Авлов в № 39 „Жизни Искусства“,—блестяще оправдали бы себя.
По ложному пути побрели руководители деревенского театра. От водевилей Лисенко-Коныча, Киреева- Гатчинского, Чуж-Чуженина до „обморочных“ драм Софьи Белой, Рамазанова и Невежина—вот маршрут, пройденный деревенским театром за последние 8 лет.

„Блудница Митродора , „Жена на прокат“, „Безработные“, „Невинно-казненный“, „Поруганный“ и прочая дребедень прошли перед деревенским зрителем, в лучшем случае не оставив никакого следа.

Жадная до зрелища, маловзыскательная деревенская публика была „много довольна“ и этими, вдобавок, наспех изгототовленными спектаклями. Глубокого упрека руководители деревенского театра прошлых лет все же
не заслуживают. Они работали без всяких указаний, забытые городом, зачастую под контролем ничего не смыслящих в художественной работе низовых общественных организаций.
Как пример, приведу случай, имевший место в нашем селе [*)]. В 1919 году впервые отмечалась годовщина Октябрьской революции. К учителю из сельсовета пришел грозный приказ подготовить какой-нибудь спектакль.

Его выбор остановился на пьесе „Бедность не порок“. Председателю же сельского совета кто-то пре

зентовал фарс Лисенко-Коныча „Жена с того света“, и с отношением, указывающим, что последнее произведение более „подходяче“, пьеса была вручена режиссеру. Никакие уговоры и уверения не помогли, и годовщина Октября была отмечена этим произведением.
Были и редкие хорошо организованные, по возможности тщательно разработанные спектакли. Над поста
новкой пьесы „Не так живи, как хочется“ руководитель нашего сельского кружка проработал полтора месяца, провел около 20 репетиций, оживил пьесу участием большого хора, танцоров, балалаечников. Вышел хорошо

[*)] Село Никольское, Ленинградского у.

слаженный спектакль, который живет в памяти крестьян с 1919 года по сие время. Но такие постановки редки, а за последние годы их и совсем не стало.
С конца прошлого года в театральной жизни деревни произошел переворот. Хоть в мизерных порциях,
по все же до деревни стали доходить инструкции, коекакие руководства, скудная литература.
Качественно вырос и окреп актив передовых общественных работников, объединенных в Советы изб-читален и направляющих работу всех кружков.
Правда, пышным цветом продолжает цвести любительщина, но рядом с ней народились и новые формы художественной работы: плохенькая, вялая живая газета, малоубедительный, скучный агит-суд.
В работе драмкружков ощущается (правда, едва заметная) связь с работой других кружков, связь с рейсом, по которому идет работа всех изб-читален.
Добить любительщину но позволяет материальная необеспеченность деревенских общественных организаций.
На прошлой неделе мне довелось быть на трех деревенских собраниях.

Первое—собрание сельского школьного Совета. Положение школы катастрофическое. На ремонт здания ВОЛОНО отпустило мизерную сумму, которая не может

покрыть и трети расходов; не хватает учебных пособий, нет учебников.
Добровольные сборы по селу не дают никаких результатов. Постановили:—в пользу школы поставить ряд спектаклей.
Второе—собрание Совета избы-читальни.

На самый неотложный ремонт (вставка стекол, ремонт печей, лестницы и т. д.) необходимо 150 рублей. Отпускают—30 р. На освещение выдают деньги из рас

чета 1 фунт керосина в сутки на пять ламп. Хочется пополнить библиотеку. Средств взять негде. Решили:— поставить в пользу избы несколько спектаклей.
Третье —собрание пожарной команды.
Развалился инвентарь, нет дров отапливать дежурное помещение, необходимо починить мосты у водоемов. Губпож но дает ничего, крестьяне надеются „на гóспода“. А село такое, что красному петуху при ви

зите есть где разгуляться: 400 деревянных построек с пролетами между домами в одну—две сажени. Хотят поставить два спектакля.

Вот вам и бешеная скачка плохо подготовленных драм, комедий, водевилей; вот и два месяца непродуктив
ной вредной работы драмкружка. А через два месяца— новые нужды, новые спектакли в 2—3 репетиции.
Художественная работа в деревне, естественно, образовала дельту в два рукава. Первый рукав—драмхалтуркружок высшего разряда, претворивший деревенский
театр в лавочку с „молением о кассе“ горемычного деревенского режиссера, второй рукав—зародыши еди
ного художественного кружка, с которого снято бремя заботы о сборах, но который в процессе работы испытывает тоже порядочную гонку. К богатому датами красному календарю в деревне прибавляются новые кампании: день леса, день урожая, сельхозналога, просвещения, займа и т. д. А помощи ни откуда никакой.

Ждать ее от художественных кружков соседних провинциальных заводов нечего. Там тишь да гладь. Ра

боты не ведется никакой. В этом году в день комсо

мольской пасхи пожаловал к нам шеф с постановкой пьесы „Христос из Самогоновки“. Незначительная