О новом балете

на скучном горизонте устаревшего балетного репертуара постановка «Пульчинеллы» Перголозе- Стравинского выделяется как некое живое достижение, заслуживающее серьезного внимания. Ценность этого спектакля — чисто-формальная, что открыто признается автором постановки Ф. В. Ло
пуховым, высказавшим, что в балете «Пульчинелла
важно не что, а как». По существу с этим нельзя согласиться, но раз уже балету так трудно осовременить свое содержание, то и формальные по
иски имеют свое веское значение, ибо существует все же надежда, что активная работа в поисках новых форм балетного танца поможет ему выйти из этого тупика, в который завела его инертная охрана традиций.
Что же нового в «Пульчинелле» с формальной стороны построения спектакля? Прежде всего хотелось бы указать на стройность и организованность спектакля в целом. В балете свои тради
ции в этой области. В частности русский балет конца XIX века, традиции которого особенно живучи на нашей балетной сцене, никогда не бли
стал строгостью композиции спектакля. Были четко
организованные отдельные танцы, но спектакля, в том смысле, как он утвердился в новом русском
театре, никогда не существовало. Свободный набор танцев — пресловутый балетный «дивертисмент»— неизменно появлялся как спасительное средство,
позволявшее постановщику придворных увеселений идти по линии наименьшего сопротивления. Рас
трепанная композиция спектакля являлась здесь неизбежным социологическим следствием, вытекав
шим из самого факта существования балета, как некоего празднества «на случай» и «по поводу
того или иного события придворной жизни. Эпоха модернизма, когда на балет стала влиять эстети
чески настроенная интеллигенция, стала придавать большее значение композиции балетного спектакля, и Фокин, проводник идеологии культурных балетоманов-эстетов, уже стремился объединить разроз
ненные части хореграфического представления в замкнутое целое. Но импрессионизм его приемов,
соответствовавший импрессионизму в живописи и литературе, неизбежно ограничивал его работу,
сводя ее к миниатюре, к небольшим танцовальным картинам, вроде «Половецких плясок» или «Умирающего лебедя» — лучшим образцам его твор
чества, расплывшегося при попытках построить что-либо монументальное (неудача «Евники», «Египетских ночей», «Шехеразады» и др.).
Наше десятилетие выдвинуло в драматическом театре режиссера и проблему строгой организации и конструкции спектакля, что соответствовало
устремлениям эпохи, озабоченной строительством жизни на новых началах. Хоть поздно и заглушенно, но это устремление нашего театра доходит и до балата. Опера же попрежнему стоит еще в стороне от этого движения. Но «Пульчинелла
Лопухова знаменует собой попытку примкнуть к школе нового русского театра, и этот опыт нельзя признать неудачным. Приемы новой русской ре
жиссуры переносятся здесь в балет и, странно, многие из них оказываются как нельзя ко двору, на своем месте, на этой большой балетной сцене.
Когда смотришь «Пульчинеллу», узнаешь многих знакомых! Вот две интермедии («Неудавшийся праздник пульчинеллят» и «Комикующие турки»), вставленные в действие и разыгранные на аван
сцене перед сдвигающимися ширмами — напоми
нают о «Турандот» Вахтангова. Вращающиеся башни по бокам и движущаяся вокруг собственной оси беседка в глубине сцены — вызывают вос
поминание о «Лизистрате» в МХТ, тем более что сочетание белой конструкции с синеватым фоном
САМОДЕЯТЕЛЬНОЕ искусство в клубном отдыхе и развлечении
Художественное оформление отдыха и развлечения в клубе предполагает систематическое и организованное участие худкружков в массовой клубной работе.
Эту предпосылку необходимо подчеркнуть особенно сейчас: в погоне за «углубленной» работой и качеством продукции художественные кружки все чаще начинают терять вседневную связь с клубной аудиторией, становясь в положение замкнутой «штудии» и ограничиваясь только постановкой пьес.
От пьесы до пьесы массовая работа клуба остается необслуженной.
Вполне логичен поэтому был шаг Губполитпросвета, сделанный еще в прошлом сезоне и выразившийся в организации клубных групп, «затейни
ков», которые должны были заполнить брешь в массовой работе, образовавшуюся благодаря отходу худкружков к углубленному курсу. Где эти под
вижные и летучие «затейные» группы организованы и продолжают существовать (Охтенский Домпросвет и др.) — там плоды на лицо.
Необремененные сложной подготовкой к выступлениям — ибо сами выступления носят легко органи
зуемый эстрадный характер — «затейники» вносят свою художественную инициативу в любую форму
массовой клубной работы — будь то лекция, комната отдыха, семейный вечер и т. д. К сожалению, да
леко не везде «затейники» успели появиться. Именно в интересах массовой работы, развлечения и отдыха и вовлечения в клуб взрослого рабочего прерванное распространение «затейного» опыта должно быть восстановлено и двинуто возможно шире в клубную практику.
Но и там, где «затейников» нет, к оформлению отдыха и развлечения необходимо привлечь ини
циативный художественный актив, специально для этого выделенный.
Могут возразить, что подобная мера несовместима с текущим курсом на разгрузку худкружков
и на углубленное качество работы. Но так кажется только на первый взгляд.
Художественное оформление отдыхай развлечения не требует ни репетиций, ни студийной тренировки, ни специальных текстов, но предполагает: 1) использование репертуарного материала, утке имею
щегося в распоряжении кружковцев и 2) вовлечение массы в художественную самодеятельность неслож
ного импровизованного порядка (массовое пение,
примитивы физкультурного танца, соревновательные выступления под руководством конферанса и т. д.).