Октябрьская инсценировка на Неве

Нет, вероятно, такого „архи-практичного“ народа в мире, который бы не испытывал повелительной потребности созданием памятников отразить величайшие моменты своей жизни, моменты им творимой истории. Это ощущение величия, монументальности проис
ходящих или отгремевших событий силою искусства воплощается в конкретные, осязае
мые формы. Конечно, статуя, колонна, обелиск „практически“ ни для чего не пригодны;
искусство в этом случае, как и всегда (если оно действительно искусство), в высочайшей степени целесообразно и в минимальной мере утилитарно.
Но если памятник нужен и оправдан жизнью, несмотря на свою антиутилитарность, то в сущ
ности все равно, сделан ли он из бронзы или из гипса, на тысячелетия или на один день. С точки зрения полезности безразлично, как прочно сделана „бесполезная“ вещь. Памят
ник — однодневка, „монумент — эфемерида получает право на существование.
Такие спектакли — памятники, грандиозные однодневки четырежды создавались в Петрограде в течение короткого промежутка с мая по ноябрь 1920 года. 1-го мая на Бирже, в июне перед амфитеатром домов отдыха, в июле опять на Бирже в дни второго конгресса Коминтерна, в Октябрьские дни на пло
щади Зимнего Дворца сотни и тысячи людей двигались, пели, шли в атаку, скакали на конях, вскакивали на автомобили, неслись, останавливались и колыхались, освещенные военными прожекторами, под несмолкаемое звучание нескольких духовых оркестров, рев сирен и уханье орудий. Спектакли отшумели, люди разошлись, площади отдыхают, но спра
ведливость требует сказать, что память о них пережила их надолго и что в представлении зрителей они отразили грандиозность и размах событий, нами переживаемых. И в сущ
ности они разделили с театром всегдашнюю участь каждого спектакля: исчезнуть, не сохранившись материально, но оставив длительную цепь впечатлений. Живет ли такой спектакль один вечер, как массовые празднества, или не
сколько — разница чисто количественная или „хозяйственная .
Была известная логика в том, что НЭП приостановил развитие массовых празднеств. Не меньшая логика и в том, что теперь снова осознана их своевременность и к десятилетию Октября мы поставлены перед задачей, зна
чительно превосходящей по своему размаху и масштабам все, что делалось в этой обла
сти до сих пор. Празднества того времени создавались в дни массовых трудовых моби
лизаций, грандиозных субботников, всеобщего стремления, навалившись всем скопом, заменить ручным многотысячным трудом усталые, изношенные, буксующие машины. Людская масса была и главным материалом, из которого лепились наши зрелища.
Но за эти семь лет наш быт так колоссально изменился, до такой степени мы
отремонтировались (даже „американизировались !), что организация зрелища, построен
ного таким образом, казалась бы по существу своему психологически чуждой и не вполне современной. Подчеркиваю, что мы говорим не о празднике, в котором массы зрителя должны быть втянуты в активное в нем участие, а о зрелище, где массы действовали, как обученные исполнители. Да и самые раз
меры „зрительного зала и „сцены в предстоящем Октябрьском зрелище таковы, что человеческие фигуры почти не могут быть использованы.
Зритель должен быть расположен по набережной между б. Дворцовым и б. Троицким мостом, отчасти захватывая и эти мосты. Впрочем в расчет берется и то, чтобы группы людей, занимающих пространство между б. Дворцовым и Биржевым мостом, тоже не вовсе были лишены возможности наблюдать за событиями на „сцене .
„Сцена же, как полагается всякой порядочной сцене, поделена на несколько частей. Большой просцениум — поверхность Невы ме
жду тремя указанными мостами. Основная сценическая площадка — Петропавловская крепость, арьер-сцена — Монетный двор, наиболее использованная кулиса — Кронверкский канал, роль колосников придется принять на себя
отважному аэростату, освещение — прожектора, софиты отменяются, но „рампа , может быть,
будет использована для выделения бастионов крепости. Транспаранты и живой огонь дополняют систему освещения.
Состав „труппы еще более отличается от обычного театра. В число главных исполни
телей входят: миноносцы, катера, фабричные трубы, буксиры, гребные шлюпки, световые эмблемы, огненные буквы, люди, доведенные до желательного режиссера трехсаженного размера и в очень скромной степени просто люди обычного неудовлетворительного двух с половиной-аршинного роста. Если мы прибавим к этому, что в число музыкальных инструментов входят пушки, а занавес должен быть выполнен из дыма, то материальные элементы спектакля будут описаны достаточно полно.
Пусть читатель не посетует на меня, если я уклонюсь от подробного изложения хода инсценировки. Я не уполномочен моими това
рищами по режиссуре зрелища предварительно
выдавать его секреты и приемы. Пока же можно сказать, что все помыслы участников этой увлекательной ответственнейшей и труднейшей работы сводятся к тому, чтобы найти
средства выражения, которые хоть скольконибудь могли бы отразить величие на наших глазах творимой истории, монументальность мирового события, отметить которое призван праздник на Неве.
Найти приемы монументального стиля народного зрелища — задача, которая ставится перед нами в первую очередь.
СЕРГЕЙ РАДЛОВ