Ответ нашим противникам

К дискуссии об АХРР е
I
Дискуссия об АХРР е, развернувшаяся на страницах «Жизни Искусства», заканчивается. Все те, кто хотели высказаться об АХРР‘е отрицательно или положительно, получили в свое полное распоряжение страницы, предоставленные журналом, который по совершенно правильным своим устремле
ниям может и умеет заострить и без того острые вопросы современного искусства.
Еще раз промелькнули знакомые имена: Арватов, Н. Чужак, Эм. Бескин и др. — всех этих апологетов жизнестроепия с помощью искусства, а не жизнепознания путем восприятия вещных элементов искусства.
И все те доводы, с которыми ахрровцы сталкивались и сталкиваются в своей художественно
общественной работе, — все эти доводы, еще лишний раз в сконцентрированном виде продемонстрированные «Жизнью Искусства», показали, по каким парал
лельным и нигде в бесконечности не пересекающимся линиям развертывается процесс «лефовского» и «ахрровского» мышления...
В дискуссии не прозвучали голоса тех, для кого и во имя кого АХРР начал свою работу: голоса рабочих от станка, голоса рабкоров, вузовцев и т. д.
АХРР‘ом подготавливается материал для издания сводки-анкеты среди посетителей ахрровских выставок — рабкоров, вузовцев, красноармейцев, комсомольцев, рабочих.
В этих материалах сквозит главнейшая особенность: потребность в понятном, реалистическом ис
кусстве, которое, образно определяя формы жизнепознания, даст тем самым силы к определенному жизнестроению.
Искусство, как метод строения жизни (не так, как его специфически трактует Чужак), не отвер
гается АХРР‘ом: АХРР, выступая против лефовских методов строения жизни, выдвигает на определенный
период для определенных социальных групп метод «искусства, как концентрации жизни» (Луначар
ский), или же метод «искусства, как познания жизни с помощью образов» (Воронский), утверждая
всем художническим бытием своей деятельности возможность и естественную логичность сочетания
Или вот — Конрад Вейтд (собственно — Фейдт). Оказывается, в его творчестве подлинная, заду
шенная петлей поработителей Индия «заслоняется мистической фантастикой факиризма и болезнен
ной силой страстей». Оказывается, его творчество носит «характер упадочности». Зачем же в таком случае рекламировать «талант» этого бессозна
тельного орудия порабощения Индии английским империализмом? И разве не должно нас отталкивать упадочное искусство? А кинопечатный писатель, захлебываясь, смакует отдельные стороны последнего...
Еще один «любимец» Яннингс. Этот в своих картинах «создает один и тот же тип», проходя
щий через все эпохи — тип тирана «и мещанина».
Кто видал хоть одну картину с Яннингсом, тот убедился, что этот тип дается Яннингсом в обая
тельном свете: «тирана» или «мещанина» актер делает явно симпатичным. И кинопечатский пи
сатель прямо передергивает, когда с целью спасти Яннингса в глазах советски настроенного зрителя, приписывает ему какой-то «протест» и «осмеяниеизображаемых им мещан и тиранов.
Восхваляя Пирл Уайт, создательницу картин «более ехидных и вредных, чем открытая пропо
ведь фашизма», К. Огарев очень легко извиняет ее: что, дескать, с актрисы спрашивать! А в за
ключение своих восторгов перед ее «мастерством», пробалтывается, что «главный плюс ее — уменье вызывать у зрителя симпатии, не прибегая к ложным приемам внешнего воздействия». Т. е. симпатии — к фашизму?!.
Не довольно ли примеров «идеологии» кинопечатских писателей? Остальные книжонки — та
кого же пошиба. И все они бьют в одну точку: всеми правдами и неправдами (мы видели, что— «неправдами») популяризировать и дать, так сказать, право гражданства в советской стране буржуазному кино.
В одной из них так прямо и ставится вопрос: необходимо установить деловое сотрудничество двух мировых центров кино — Голливуда (центр американского кино) и Москвы.
Если глупый (как видно из этой книжонки) Фербенкс мог договориться до такой чепухи, это неудивительно. Но даже кинопечатские писатели должны понимать, что в Америке кино есть орудие господства буржуазии, а в советском государстве должно быть орудием господства рабо
чего класса. И что «искусство» Фербенксов и
Ллойдов только и годится для создания дурацких или фашистских фильм, что в фильме скольконибудь советской им нечего будет делать с своим «искусством». Или кинопечать рассчитывает распропагандировать голливудских миллиардеров?..
Вообразите — да, они в это верят: кинописатели совершенно серьезно относятся к таким за
явлениям миллиардеров и фашистов Пикфорд и Фербенкса, как, напр.: «Мы любим простоту, но мы не менее любим активность Ленина... Мы по
читаем его память... Мы любим жизнь... Наше страстное желание встретиться с Троцким».
Это же распроклятое дело — кинодело! Стоит человеку только прикоснуться к нему, как он забывает азбуку политграмоты.
За Фербенксов мы спокойны: «Броненосца Потемкина» они, по откровенному заявлению «Дуга», покажут не широким массам, а только «работникам американского кино». Но вот нашим киноголовотяпам они придадут бодрости — и те с удвоенным усердием будут в изданиях кинопечати засорять пролетарские мозги ложью - о лживом «искусстве» буржуазной кинозавали.
Не пора ли одернуть, как следует, это кинонаправление умов, идеологи которого завещали его советскому кино.
В. БЛЮМ