О ПРОЛЕТАРСКОМ театре (дискуссионно)
Нет, кажется, сейчас более жгучей темы и в то же время более противоречивых мнений, как в во
просе о пролетарском театре. Казалось бы, что именно здесь - то особенно нужна конкретность и методичность.
Заглянем в современную теа-критику. Тут уже поистине «смешение языков». Читаешь какуюнибудь громоподобную статью и в результате ничего в ней не улавливаешь, кроме обилия грам
матических упражнений, над ставшим уже шаблоннейшим словом орабочивание . Кстати и последнее вконец утеряло даже подобие смысла. Всякий раз слишком уже щедро обогощается этот термин «вольными» толкованиями.
В то же время идеологи «чистого» пролетарского театра перегибают палку в другую сторону. В конце - концов последние наглухо замыкаются в узко цеховой взгляд и отрицают даже осторожное пользование прежними приемами, понимая, оче
видно, иод этим безотносительное культивирование традиционно-реалистических форм в целом.
Наконец третьи — это те, кто пытается сейчас же увязать прежние формы реализма с новейшим содержанием посредством вкрапления в них некоторых внешних приемов производственно-кон
структивных театров. Иными словами, последние образуют вообще нечто сомнительное!..
Перед нами таким образом, с одной стороны, безудержная говорильня случайно подвернувшихся слов; с другой — близорукий, односторонний и диалектически явно несостоятельный подход, от
дающий в целом рецидивом эстетизма. Тем не менее, вопрос этот много проще и серьезнее.
Всякий восходящий класс, как учит нас марксизм, намечая своей идеологией культуру буду
щего, одновременно и непременно отражает в ней, как возглавляемую им общественность в целом, так и отдельные элементы от доставшихся культур прошлого. Правда, в соответствующем перерабо
танном виде. То же мы вправе применить и к пролетарскому театру.
В этом отношении перед нами три совершенно твердых требования. Первое — соответствующее использование лучших и социально наиболее близких образцов прошлого. Второе — учет назре
вающих моментов действительности. Третье — на почве соединения одного с другим культивирование соответствующего динамике времени целесо
образного, высоко - мастерского и материально выразительного художества, способного отразить и участвовать в строительстве настоящего и предопределить ближайшее будущее.
Таким образом, в задачу пролетарского театра входит отнюдь не узко-цеховое отражение и орга
низация жизни, а, наоборот, максимально широкое и классово четко-авторитетное. Конкретно дело обстоит так. В прошлые времена к образцам так называемого «народного» творчества, в частности «улично - комедиантского» театра обращались высшие классы всякий раз перед вступлением на командные высоты. Социальной выразительностью и формальной контрастностью данных
***
искусств они пользовались для противопоставления создаваемой продукции искусствам уходящего класса.
Однако, стоило только восходящему классу или сословию (предшествующих эпох) утвердиться и установить твердый авторитет, как сейчас же выхваченные образцы, так сказать, «нисших» искусств мгновенно преобразовывались и приобре
тали значение «слуг» (вкусов и мыслей) класса гегемона. Другими словами, из массового эти об
разцы становились камерно-индивидуалистичными; из материалистических — мистично-идеалистическими. Но вот мы подходим к Октябрьской революции.
Цели и задачи «использования» здесь меняются кардинально. Пролетариат, обращаясь к «низшимискусствам, — вначале через художников, перешедших на его сторону, а позднее через свою классовую интеллигенцию, — в противовес предшество
вавшим тенденциям, предоставляет этому виду искусств исключительные возможности. Можно
смело сказать, что на почве диктатуры искусства уличных комедиантов прошлых эпох впервые в истории получают для себя нормальный и пол
ноправный выход. Они приобретают возможность подлинного культурного обогащения и обеспечен
ного роста. Однако, было бы нелепым делать из этого вывод, что бытие пролетарского театра является так сказать, только стандартизацией истории, хотя бы и в ее социально-сродных современ
ности моментах. Нет! На такой путь не встает действительность и, конечно, никогда не встанет.
Всякий прогресс мыслим в перекличке с прошлым, но одновременно и главным образом в неустанном движении и высоко-качественном обогащении.
Следовательно, мы можем сказать, что пролетарский театр идет смотря вперед и только временами оглядывается назад, определяя свой путь под четким знаком индустриализации, следовательно преимущественно и индустриальной куль
туры. Однако, в ближайшее к нам время он будет щедро использовать лучшие образцы лучших теа
тральных эпох (т. е. как раз те, где больше всего следов массово - материального искусства). Он будет применять их к содержанию, диктуемому эпохой, чрез самодеятельность. Он будет посред
ством подлинно-современных принципов производственности создавать свое классовое театральное искусство. Все же остальное, что лежит в «на
следстве», все, что свидетельствует о моментах художественного упадка, т. е. вне прямых влияний и следов материально-массовой культуры, несомненно будет отброшено временем и стерто без
возвратно. А последнее как раз и обусловливает театральные стили с наиболее ярко выраженной буржуазной идеологией.
***
Поэтому пусть даже сейчас тот век, где на ряду с ростками пролетарской индустрии, — этого сильнейшего двигателя новейшей культуре вообще, — мы видим еще большие запасы полу-феодальных
Нет, кажется, сейчас более жгучей темы и в то же время более противоречивых мнений, как в во
просе о пролетарском театре. Казалось бы, что именно здесь - то особенно нужна конкретность и методичность.
Заглянем в современную теа-критику. Тут уже поистине «смешение языков». Читаешь какуюнибудь громоподобную статью и в результате ничего в ней не улавливаешь, кроме обилия грам
матических упражнений, над ставшим уже шаблоннейшим словом орабочивание . Кстати и последнее вконец утеряло даже подобие смысла. Всякий раз слишком уже щедро обогощается этот термин «вольными» толкованиями.
В то же время идеологи «чистого» пролетарского театра перегибают палку в другую сторону. В конце - концов последние наглухо замыкаются в узко цеховой взгляд и отрицают даже осторожное пользование прежними приемами, понимая, оче
видно, иод этим безотносительное культивирование традиционно-реалистических форм в целом.
Наконец третьи — это те, кто пытается сейчас же увязать прежние формы реализма с новейшим содержанием посредством вкрапления в них некоторых внешних приемов производственно-кон
структивных театров. Иными словами, последние образуют вообще нечто сомнительное!..
Перед нами таким образом, с одной стороны, безудержная говорильня случайно подвернувшихся слов; с другой — близорукий, односторонний и диалектически явно несостоятельный подход, от
дающий в целом рецидивом эстетизма. Тем не менее, вопрос этот много проще и серьезнее.
Всякий восходящий класс, как учит нас марксизм, намечая своей идеологией культуру буду
щего, одновременно и непременно отражает в ней, как возглавляемую им общественность в целом, так и отдельные элементы от доставшихся культур прошлого. Правда, в соответствующем перерабо
танном виде. То же мы вправе применить и к пролетарскому театру.
В этом отношении перед нами три совершенно твердых требования. Первое — соответствующее использование лучших и социально наиболее близких образцов прошлого. Второе — учет назре
вающих моментов действительности. Третье — на почве соединения одного с другим культивирование соответствующего динамике времени целесо
образного, высоко - мастерского и материально выразительного художества, способного отразить и участвовать в строительстве настоящего и предопределить ближайшее будущее.
Таким образом, в задачу пролетарского театра входит отнюдь не узко-цеховое отражение и орга
низация жизни, а, наоборот, максимально широкое и классово четко-авторитетное. Конкретно дело обстоит так. В прошлые времена к образцам так называемого «народного» творчества, в частности «улично - комедиантского» театра обращались высшие классы всякий раз перед вступлением на командные высоты. Социальной выразительностью и формальной контрастностью данных
***
искусств они пользовались для противопоставления создаваемой продукции искусствам уходящего класса.
Однако, стоило только восходящему классу или сословию (предшествующих эпох) утвердиться и установить твердый авторитет, как сейчас же выхваченные образцы, так сказать, «нисших» искусств мгновенно преобразовывались и приобре
тали значение «слуг» (вкусов и мыслей) класса гегемона. Другими словами, из массового эти об
разцы становились камерно-индивидуалистичными; из материалистических — мистично-идеалистическими. Но вот мы подходим к Октябрьской революции.
Цели и задачи «использования» здесь меняются кардинально. Пролетариат, обращаясь к «низшимискусствам, — вначале через художников, перешедших на его сторону, а позднее через свою классовую интеллигенцию, — в противовес предшество
вавшим тенденциям, предоставляет этому виду искусств исключительные возможности. Можно
смело сказать, что на почве диктатуры искусства уличных комедиантов прошлых эпох впервые в истории получают для себя нормальный и пол
ноправный выход. Они приобретают возможность подлинного культурного обогащения и обеспечен
ного роста. Однако, было бы нелепым делать из этого вывод, что бытие пролетарского театра является так сказать, только стандартизацией истории, хотя бы и в ее социально-сродных современ
ности моментах. Нет! На такой путь не встает действительность и, конечно, никогда не встанет.
Всякий прогресс мыслим в перекличке с прошлым, но одновременно и главным образом в неустанном движении и высоко-качественном обогащении.
Следовательно, мы можем сказать, что пролетарский театр идет смотря вперед и только временами оглядывается назад, определяя свой путь под четким знаком индустриализации, следовательно преимущественно и индустриальной куль
туры. Однако, в ближайшее к нам время он будет щедро использовать лучшие образцы лучших теа
тральных эпох (т. е. как раз те, где больше всего следов массово - материального искусства). Он будет применять их к содержанию, диктуемому эпохой, чрез самодеятельность. Он будет посред
ством подлинно-современных принципов производственности создавать свое классовое театральное искусство. Все же остальное, что лежит в «на
следстве», все, что свидетельствует о моментах художественного упадка, т. е. вне прямых влияний и следов материально-массовой культуры, несомненно будет отброшено временем и стерто без
возвратно. А последнее как раз и обусловливает театральные стили с наиболее ярко выраженной буржуазной идеологией.
***
Поэтому пусть даже сейчас тот век, где на ряду с ростками пролетарской индустрии, — этого сильнейшего двигателя новейшей культуре вообще, — мы видим еще большие запасы полу-феодальных