В наших театрах неспокойно. Можно еще оправдать те открытые протесты, которые в последнее время имели место в Москве и отчасти в Ленинграде. Несомненно, что основанием для этих протестов служит, прежде всего, оплата труда, в особенности среднего и низшего артистического и технического персонала, которую нельзя назвать доста
точной. Но когда сам персонал театров начинает наступление против лиц, которым доверены театры— они попадают в глубоко - ложное положение. Пра
вительство сейчас категорически ставит Наркомпрос в такое положение, что, ни о каких новых
жертвах со стороны казны театры не может быть и речи. Все довольны, конечно, что академи
ческие театры существуют, никому не приходит в голову сомневаться в их ценности или причинять им какой-нибудь ущерб, но, вместе с тем, в прави
тельственных кругах имеется глубокое убеждение, что в этом году, а может быть и в будущем, ре
жим экономии не позволит увеличить те субсидии из государственных и местных средств, которыми до сих пор пользовались театры. В прошлом году театры благополучно и без минуса для их артисти
ческой деятельности смогли свести концы с концами. Надо постараться сделать то же и в этом году. Увеличение зарплаты немедленно сделало бы театры дефицитными и могло бы в самой острой, самой неприятной форме вновь поставить перед прави
тельством вопрос о самом их существовании. Это может быть тяжело для артистов, но надо, тем не менее, твердо запомнить, что театры могут продол
жать существование лишь при возможности свести концы с концами с субсидией прошлогодних размеров.
Профессиональному Союзу Работников Искусств уже в достаточной мере разъяснено это положение вещей, и надо надеяться, что с его стороны мы будем иметь поддержку в этом отношении.
Но если все эти обстоятельства делают понятными прямые протесты со стороны некоторых
театральных групп, если рядом с экономическими вопросами (в особенности в Москве) возникают вопросы художественной политики, взаимоотношений и т. д., которые приходится разрешать с известным тактом, принимая во внимание всю слож
ность театральной работы, — то нельзя не отметить с величайшим негодованием поползновение некото
рых элементов отравить это, и без того трудное, дело низкими методами, которые давно осуждены всеми честными людьми всех народов и эпох.
Около ленинградских театров появилось в огромном количестве какое-то подметное анонимное письмо «Режим экономии в Актеатрах», направленное по адресу ответственных работников этих театров. Письмо полно заведомо ложными сведениями. Про
стою справкою по просьбе этих работников в бухгалтерских книгах и других документах РКИ сей
час же установила действительно преднамеренную ложь и глаза колющую лживость обвинений. Но, независимо даже от явной несостоятельности, явной
недобросовестности аргументов письма, самая манера, в нашей атмосфере, при Советской власти, пытаться бороться с ответственными работниками, пользующимися доверием коммунистической партии и пра
вительства, путем подметных писем есть не только гадость, но и глупость.
Неужели можно себе представить, что люди, не имеющие мужества выступить с прямыми обвине
ниями, люди, старающиеся жалить из-под колоды наших работников, заставят нас изменить свое мне
ние о деятелях, с которыми мы работаем годами и заслуги которых стоят перед глазами!
Я совершенно убежден, что действия этого порядка встретят (отчасти уже и встретили) только
самое глубокое презрение со стороны работников театров, тех учреждений, где получены гнусные письма, и всего общественного мнения.
А. ЛУНАЧАРСКИЙ.
ОТ РЕДАКЦИИ. Поводом для настоящей статьи послужило распространенное в городе в огромном количестве подметное письмо «Режим экономии в актеатрах, в кото
ром выдвигается ряд тяжких обвинений по адресу одного из ответственных работников актеатров.
Мы не склонны думать, что хулиганство и брань стали в наших условиях более широким явлением, чем в дореволюционное время; именно дореволюционно-царский режим, державший массы в пьянке и невежестве, способствовал развитию разнузданного хулиганства; наоборот, Октябрьская рево
люция, понесшая в массы широкой волной куль
туру и знания, и положение рабочего, ставшего у власти и хозяином экономики, должны были оздоровляюще подействовать на уродливое выявление этой стороны быта. Если мы сейчас заговорили о безобразиях хулиганства, то только потому, что на почве культурного роста масс хули
ганство и брань, как наследие прежнего режима, стали наиболее заметными, и советская общественность предъявила требование их ликвидации вовсе.
Между тем современная советская драматургия и эстрада, подойдя к отображению советской дей
ствительности, к изложению вопросов борьбы за нее и устроение ее, в погоне за отображением доподлинного быта и за передачей действия до
подлинным языком масс, хулиганство и брань преподнесла в своих произведениях — в тексте пьесы и песни, и на эстраде сцены, сделав их обязательным атрибутом своим.
Редкая из вышедших в наше время бытовых пьес обходится без бранных слов и выражений; и чем более пьеса претендует на современность, тем больше брани в ней — «чорта», «сволочи», а то и маторугательства; в этом смысле некото
рые драматурги безусловно заслужили премию за искусство и изысканность ругательства.
Прославленные «Дни Турбиных» с словами «к чортовой матери» еще скромны; более «художественны» бранные слова пьесы «Шторм», по
хлеще — пьеса «Емелька страшный». Это для при мера; примеры наступившего сезона.
Но грешны этим не только пьесы, грешна и сцена; есть и артисты (и при том из числа тех, кто поплоше, кто подешевле хочет купить популярность хлесткостью), которые добавляют к тексту брань отсебятиной; характерно, что даже те
точной. Но когда сам персонал театров начинает наступление против лиц, которым доверены театры— они попадают в глубоко - ложное положение. Пра
вительство сейчас категорически ставит Наркомпрос в такое положение, что, ни о каких новых
жертвах со стороны казны театры не может быть и речи. Все довольны, конечно, что академи
ческие театры существуют, никому не приходит в голову сомневаться в их ценности или причинять им какой-нибудь ущерб, но, вместе с тем, в прави
тельственных кругах имеется глубокое убеждение, что в этом году, а может быть и в будущем, ре
жим экономии не позволит увеличить те субсидии из государственных и местных средств, которыми до сих пор пользовались театры. В прошлом году театры благополучно и без минуса для их артисти
ческой деятельности смогли свести концы с концами. Надо постараться сделать то же и в этом году. Увеличение зарплаты немедленно сделало бы театры дефицитными и могло бы в самой острой, самой неприятной форме вновь поставить перед прави
тельством вопрос о самом их существовании. Это может быть тяжело для артистов, но надо, тем не менее, твердо запомнить, что театры могут продол
жать существование лишь при возможности свести концы с концами с субсидией прошлогодних размеров.
Профессиональному Союзу Работников Искусств уже в достаточной мере разъяснено это положение вещей, и надо надеяться, что с его стороны мы будем иметь поддержку в этом отношении.
Но если все эти обстоятельства делают понятными прямые протесты со стороны некоторых
театральных групп, если рядом с экономическими вопросами (в особенности в Москве) возникают вопросы художественной политики, взаимоотношений и т. д., которые приходится разрешать с известным тактом, принимая во внимание всю слож
ность театральной работы, — то нельзя не отметить с величайшим негодованием поползновение некото
рых элементов отравить это, и без того трудное, дело низкими методами, которые давно осуждены всеми честными людьми всех народов и эпох.
Около ленинградских театров появилось в огромном количестве какое-то подметное анонимное письмо «Режим экономии в Актеатрах», направленное по адресу ответственных работников этих театров. Письмо полно заведомо ложными сведениями. Про
стою справкою по просьбе этих работников в бухгалтерских книгах и других документах РКИ сей
час же установила действительно преднамеренную ложь и глаза колющую лживость обвинений. Но, независимо даже от явной несостоятельности, явной
недобросовестности аргументов письма, самая манера, в нашей атмосфере, при Советской власти, пытаться бороться с ответственными работниками, пользующимися доверием коммунистической партии и пра
вительства, путем подметных писем есть не только гадость, но и глупость.
Неужели можно себе представить, что люди, не имеющие мужества выступить с прямыми обвине
ниями, люди, старающиеся жалить из-под колоды наших работников, заставят нас изменить свое мне
ние о деятелях, с которыми мы работаем годами и заслуги которых стоят перед глазами!
Я совершенно убежден, что действия этого порядка встретят (отчасти уже и встретили) только
самое глубокое презрение со стороны работников театров, тех учреждений, где получены гнусные письма, и всего общественного мнения.
А. ЛУНАЧАРСКИЙ.
ОТ РЕДАКЦИИ. Поводом для настоящей статьи послужило распространенное в городе в огромном количестве подметное письмо «Режим экономии в актеатрах, в кото
ром выдвигается ряд тяжких обвинений по адресу одного из ответственных работников актеатров.
„Художественное маторугательство
Мы не склонны думать, что хулиганство и брань стали в наших условиях более широким явлением, чем в дореволюционное время; именно дореволюционно-царский режим, державший массы в пьянке и невежестве, способствовал развитию разнузданного хулиганства; наоборот, Октябрьская рево
люция, понесшая в массы широкой волной куль
туру и знания, и положение рабочего, ставшего у власти и хозяином экономики, должны были оздоровляюще подействовать на уродливое выявление этой стороны быта. Если мы сейчас заговорили о безобразиях хулиганства, то только потому, что на почве культурного роста масс хули
ганство и брань, как наследие прежнего режима, стали наиболее заметными, и советская общественность предъявила требование их ликвидации вовсе.
Между тем современная советская драматургия и эстрада, подойдя к отображению советской дей
ствительности, к изложению вопросов борьбы за нее и устроение ее, в погоне за отображением доподлинного быта и за передачей действия до
подлинным языком масс, хулиганство и брань преподнесла в своих произведениях — в тексте пьесы и песни, и на эстраде сцены, сделав их обязательным атрибутом своим.
Редкая из вышедших в наше время бытовых пьес обходится без бранных слов и выражений; и чем более пьеса претендует на современность, тем больше брани в ней — «чорта», «сволочи», а то и маторугательства; в этом смысле некото
рые драматурги безусловно заслужили премию за искусство и изысканность ругательства.
Прославленные «Дни Турбиных» с словами «к чортовой матери» еще скромны; более «художественны» бранные слова пьесы «Шторм», по
хлеще — пьеса «Емелька страшный». Это для при мера; примеры наступившего сезона.
Но грешны этим не только пьесы, грешна и сцена; есть и артисты (и при том из числа тех, кто поплоше, кто подешевле хочет купить популярность хлесткостью), которые добавляют к тексту брань отсебятиной; характерно, что даже те