средства, указанные т. Баньковским (Ж. И. № 28): учет «массового опыта», т. е. в первую очередь учет воздействия зрелища на зрительскую массу; «экспертиза», сводящаяся к всестороннему изучению
и искритикованию спектакля. Как отдельный вид исследования отдельных частностей, уместно и лабораторное изучение.
Эм. Бескин встал на дыбы при виде программы т. Баньковского. Бытие определяет сознание. Читаем Эм. Бескина:
Состоялся, скажем, спектакль — нужна критика; чей же массовый опыт и как вы по сему случаю будете собирать в ваших «критических лабораториях»?
Вот где раки зимуют. Заговорил старый рецензент! Эм. Бескин находит, что рецензию нужно заготовить
в 24 часа, сдать в набор и баста. А ведь ваша точка зрения, т. Бескин, приводит на практике к тому, что рецензент не только в «лабораторию
итти не хочет, а не всегда и на рецензируемый
спектакль заглянуть соблаговолит. Кроме того, кому ваша рецензия нужна? Хотите (и можете ли) вы
работать на бульвар или на буржуазные прослойки, сохранившиеся в нашей пролетарской обществен
ности? Думаем, нет. Рецензия единственно нужна сейчас для теа-производства. Так не ругайте т. Бань
ковского, — он прав. Не поминайте всуе Леже, между ним и Баньковским нет никакого сходства; не упоминайте о Шпенглере, — мы уже имели случай убедиться, что вы читали «Закат Европы».
Время объективизации теа-искусства настало. Его подготовляли еще буржуазные передовые теапрактики. Теперь борьба за новый пролетарский театр поставила вопрос о дальнейшем и совершенно свободном развитии теа-науки, разрешающей вопросы теа-практики.
Теа-наука, теа-социология, рефлексология на театре ложатся в основу нового театра, новой пролетарской теа-культуры.
Tea-производству нужен высоко-квалифицированный критик-ученый, который «лабораторно», а не в 24 часа, будет изучать теа-произведение и подвергать его научной критике.
Современному новому пролетарскому зрителю нужно узнать театр. Нужно театр к нему организационно и классово приблизить. Нужны организаторы. Нужно зрителя ознакомить с историей и тео
рией театра. Для этого нужен низовой теа-культработник.
Нужны организаторы теа-культуры, как производственной, так и зрительской. Их квалификация должна быть чрезвычайно высокой. Они должны владеть большим объемом материальных знаний и кроме того методологией современной науки. Часть из них будет работать на производстве, — они будут учеными. Часть на фронте теа-просвещения и организации зрителя, — это будут культработники-попу
ляризаторы. Популяризировать не значит упрощенчествовать. Квалификация на первом месте!
Теперешняя форма рецензии-критики теа-производству не нужна. Зрителю - тоже. Вырастет про
летарская массовая зрительская культура, — она сама укажет, какие ей нужны формы критики. Не будем пророчествовать.
Такова наша точка зрения на теа-критику. Ее мы считаем единственно приемлемой для сегодняшнего дня строительства новой пролетарской театральной культуры.

Исследовательская

Театральная Мастерская

БУДЕМ ЭКСПЕРИМЕНТИРОВАТЬ

Мне положительно надоело писать что-нибудь, касающееся моей работы. Я предпочитаю читать то, что пишут другие. Это острее и увлекательнее. Например, в прошлом году мне удалось узнать, что постановка «Любви к трем апельсинам» скучна и никуда не годится. Я прочел это с интересом и вниманием. Я подчеркиваю, что мое участие в работе никак не влияет на мою оценку того бытового явления, на котором я намерен остано
виться. Некая организация показывала в «Доме Искусств» Женитьбу Бальзаминова. В разрешение
речевой стороны пьесы было положено некоторое экспериментальное начало. Удачно или нет, нас не касается, но предположим для простоты, что очень неудачно. Суть дела от этого не меняется.
Затем обмен мнений. Выступает рабкор «Рабочего и Театра» с утверждением, что и так у нас в Ленинграде что ни спектакль, то экспери
мент. Довольно экспериментов, массам этого не нужно.
Но откуда же вы взяли, что у нас так мало экспериментируют? После того как последовательно закрылась «Народная Комедия», Театр Новой Драмы, моя Театрально-Исследовательская Мастер
ская, Экспериментальный Театр, — один только театр в Доме Печати может быть еще назван делающим опыты. Это так уж много? И потом что это за гонение на опыты? Не механическое ли это и неуместное повторение фраз: «государство
отпускает Актеатрам народные деньги не на сомнительные эксперименты, а на спектакли, нужные и понятные массам». В этом есть своя логика. Но вот люди приходят в Дом Искусств, гостеприимно впускающий бесплатного зрителя смо
треть на бесплатно играющих актеров в спектакле, монтировка которого едва ли стоила несколько десятков рублей, и все же считают долгом завопить: «долой эксперименты».
Я был невыразимо рад, когда этого рабкора сменил другой из того же журнала, который разъяснил своему непытливому товарищу, что эксперимент сам по себе — вещь для искусства полез
ная. (Не сомневайтесь в чистоте моей радости: этот спектакль, в котором я принимал участие, был с точки зрения оратора очень плохим экспе
риментом, что не изменило его общего отношения к делу, а моего отношения к нему).
Но моя радость была кратковременна, потому что на эстраду взошел серьезный культпросвет
работник, который объяснил, что тов. рабкор заблуждается, ибо эксперимент ради эксперимента — искусство ради искусства — лозунг буржуазный.
Вот как глубоко проник яд неправильного понимания вопроса! Как мало мы понимаем, что колоссальные социальные сдвиги требуют от искусства неутомленных, настойчивых поисков новых форм, которые могли бы со временем отве