сатира сравнительно благодушна, они скорее стилисты, графики-декораторы, но присущая им печать подлинного мастерства обеспечивает им исключительное право на внимание как историка, так и художника. Многие из технических достижений этого времени нашли себе при
менение в позднейшем „Сатириконе , а в наши дни на страницах „Бегемота , „Смехача и некоторых плакатах.
Огромная масса рисунков, особенно в изданиях провинциальных, конечно, не выдержит даже легкого срав
нения с рисунками названных художников. Кто тогда не хватался за перо и карандаш!.. В то время Анисфельд был учеником Академии Художеств, еще только начинал учиться Бродский!.. Выступало много кустарей, не могших совладать с самой элементарной техникой рисунка... Есть вещи совершенно слабые. Но все они, не столько в отдельности, сколько в общей своей массе, представляют особую ценность. В них но всегда ис
кусно, но все же отразились бури 1905 года, запечатлены нс только события, но и настроения „этих дней .
Еще историк Мишле говорил, что десять тысяч статей не могут сделать в сознании читателей того, что делает один рисунок талантливого карикатуриста, вроде Дамье.
Наша карикатура дала по одно подтверждение великой, даже утилитарной силы изобразительного искусства.
Не долгий опыт карикатуры нашей первой революции наглядно показал всю огромную, чисто эмоциональную силу художественного рисунка, особенно рисунка, вышедшего из под пора настоящего мастера художника.
Силу этого впечатления от художественных „Пулеметов , которая чувствовалась всеми на каждом шагу в момент их действия, зафиксировали такие документы, как письма Трепова, Дурново, доклады цензоров.
И сейчас, отойдя на значительную от того времени дистанцию, придется признать, что гротескные кошмарные фигуры столпов павшего самодержавного строя за
печатлелись в памяти гораздо более ярко, нежели самые злые характеристики, написанные публицистами, переданные словом. В. БОЦЯНОВСКИЙ.
Волна революционного движения 1905 г. разбудила и всколыхнула дремавшую до того времени массу оркестровых музыкантов, этих забитых в то время труже
ников искусства. Составился организационный комитет, который должен был собираться каждый раз в новом помещении, дабы не навлечь на себя подозрений зоркой полиция и охранки. На мою долю выпала честь быть председателем Организационного Комитета, а затем и самого Союза оркестрантов. Вспоминаю, с каким тру
дом удалось добиться разрешения на устройство общего собрания (20 ноября ст. ст.) в Большом Зале Консерватории.
Правитель дел и заведующий зданием Консерватории, недосягаемый в своем величии В. А. Тур не рискнул своей властью предоставить зал. Потребовалось разрешение вице-президента P. М. О.
Получив разрешение, Комитет заготовил к товарищам-оркестрантам воззвание, подписанное, кроме оркестрантов-членов Комитета, Н. А. Римским-Корсаковым,
А. К. Глазуновым, Н. Н. Черепниным и А. И. Зилоти. Опять затруднение: воззвание составлено в резкой форме. Типографии, обязанные выставить на издании свою фирму, не решаются печатать. Однако одного владельца типографии удалось все же уговорить. Он отпечатал воззвание, не выставив на нем своей фирмы.
Наконец все устроено. День 20-го ноября настал. В зале, где собралось до 500 музыкантов, дирижеров, композиторов, присутствовал и... помощник пристава. Меня избрали председателем собрания.
Из вопросов, стоявших на повестке, один волновал в то время многих: „о запрещении массового въезда оркестровых музыкантов-иностранцев в Россию .
Собрание постановило ходатайствовать о проведении этого запрещения в жизнь, но, конечно, никакого ре
зультата из этого но последовало. Другой, не менее важный вопрос касался разрешения евреям, членам Союза оркестрантов, свободно проживать повсеместно в России. Пункт этот, включенный в устав Союза, был потом градоначальником вычеркнут.
Кстати сказать, проект устава был но распоряжению градоначальника подвергнут коренному изменению: слово „Союз было заменено наименованием „Обще
ство взаимопомощи , стремление Комитета создать Всероссийский Союз с отделениями во всех городах
потерпело полное крушение. Градоначальник нашел возможным разрешить только „СПБ, Общество взаимопомощи оркестровых деятелей .
Собрания Комитета происходили потом в моей квартире на Почтамской, 13. В заседаниях иногда принимали близкое участие Р.-Корсаков, Глазунов, Зилоти и Черепнин. Комитету удалось организовать из безработ
ных оркестр, который принял участие под моим упра
„Сигнал , 1906, № 2. Рис. А. Любимова
менение в позднейшем „Сатириконе , а в наши дни на страницах „Бегемота , „Смехача и некоторых плакатах.
Огромная масса рисунков, особенно в изданиях провинциальных, конечно, не выдержит даже легкого срав
нения с рисунками названных художников. Кто тогда не хватался за перо и карандаш!.. В то время Анисфельд был учеником Академии Художеств, еще только начинал учиться Бродский!.. Выступало много кустарей, не могших совладать с самой элементарной техникой рисунка... Есть вещи совершенно слабые. Но все они, не столько в отдельности, сколько в общей своей массе, представляют особую ценность. В них но всегда ис
кусно, но все же отразились бури 1905 года, запечатлены нс только события, но и настроения „этих дней .
Еще историк Мишле говорил, что десять тысяч статей не могут сделать в сознании читателей того, что делает один рисунок талантливого карикатуриста, вроде Дамье.
Наша карикатура дала по одно подтверждение великой, даже утилитарной силы изобразительного искусства.
Не долгий опыт карикатуры нашей первой революции наглядно показал всю огромную, чисто эмоциональную силу художественного рисунка, особенно рисунка, вышедшего из под пора настоящего мастера художника.
Силу этого впечатления от художественных „Пулеметов , которая чувствовалась всеми на каждом шагу в момент их действия, зафиксировали такие документы, как письма Трепова, Дурново, доклады цензоров.
И сейчас, отойдя на значительную от того времени дистанцию, придется признать, что гротескные кошмарные фигуры столпов павшего самодержавного строя за
печатлелись в памяти гораздо более ярко, нежели самые злые характеристики, написанные публицистами, переданные словом. В. БОЦЯНОВСКИЙ.
К 20-тилетию союза
Волна революционного движения 1905 г. разбудила и всколыхнула дремавшую до того времени массу оркестровых музыкантов, этих забитых в то время труже
ников искусства. Составился организационный комитет, который должен был собираться каждый раз в новом помещении, дабы не навлечь на себя подозрений зоркой полиция и охранки. На мою долю выпала честь быть председателем Организационного Комитета, а затем и самого Союза оркестрантов. Вспоминаю, с каким тру
дом удалось добиться разрешения на устройство общего собрания (20 ноября ст. ст.) в Большом Зале Консерватории.
Правитель дел и заведующий зданием Консерватории, недосягаемый в своем величии В. А. Тур не рискнул своей властью предоставить зал. Потребовалось разрешение вице-президента P. М. О.
Получив разрешение, Комитет заготовил к товарищам-оркестрантам воззвание, подписанное, кроме оркестрантов-членов Комитета, Н. А. Римским-Корсаковым,
А. К. Глазуновым, Н. Н. Черепниным и А. И. Зилоти. Опять затруднение: воззвание составлено в резкой форме. Типографии, обязанные выставить на издании свою фирму, не решаются печатать. Однако одного владельца типографии удалось все же уговорить. Он отпечатал воззвание, не выставив на нем своей фирмы.
Наконец все устроено. День 20-го ноября настал. В зале, где собралось до 500 музыкантов, дирижеров, композиторов, присутствовал и... помощник пристава. Меня избрали председателем собрания.
Из вопросов, стоявших на повестке, один волновал в то время многих: „о запрещении массового въезда оркестровых музыкантов-иностранцев в Россию .
Собрание постановило ходатайствовать о проведении этого запрещения в жизнь, но, конечно, никакого ре
зультата из этого но последовало. Другой, не менее важный вопрос касался разрешения евреям, членам Союза оркестрантов, свободно проживать повсеместно в России. Пункт этот, включенный в устав Союза, был потом градоначальником вычеркнут.
Кстати сказать, проект устава был но распоряжению градоначальника подвергнут коренному изменению: слово „Союз было заменено наименованием „Обще
ство взаимопомощи , стремление Комитета создать Всероссийский Союз с отделениями во всех городах
потерпело полное крушение. Градоначальник нашел возможным разрешить только „СПБ, Общество взаимопомощи оркестровых деятелей .
Собрания Комитета происходили потом в моей квартире на Почтамской, 13. В заседаниях иногда принимали близкое участие Р.-Корсаков, Глазунов, Зилоти и Черепнин. Комитету удалось организовать из безработ
ных оркестр, который принял участие под моим упра
оркестрантов
„Сигнал , 1906, № 2. Рис. А. Любимова