Но когда автор касается вообще всего крестьянского искусства в целом и приходит к выводу, что все крестьянское искусство есть плод „интеллигентскигородского воображения, принимающего пережиток вар
варства и отсталости за экзотический стиль , то остается только по истине руками развести. Прежде всего, что подразумевается тут под словом „крестьянское искусство ? Если речь идет о „лирических излияниях Есениных и о тяжелой, нудной и ублюдочной
поэзии Клюева, то это вещи одного порядка; но если имеется в виду вообще крестьянское искусство, как та
ковое, то тут надо еще разобраться, что, как и почему...
В комплекс понятий о крестьянском искусстве, как известно, входят:
1) Крестьянские самобытные песни, 2) Крестьянские танцы,
3) Крестьянская музыка, исходящая в некоторых местах еще от песенно-ладовых инструментов до современных балалайки и гармошки,
4) Крестьянская архитектура (преимущественно из дерева),
5) Резьба но дереву и искусство кустарей,
(3) Женское рукоделие (вышивки, украшения и пр.). Предоставляем самому читателю судить, насколько все это возможно валить в одну кучу „интеллигентскигородского воображения !
Вышеназванные элементы крестьянского искусства, искони зародились и продолжают самостоятельно раз
виваться и поныне, вследствие наличия определенных
социально - производственных процессов в деревне и прежде всего — известной примитивности сельско-хозяй
ственного производства и общего бытового уклада. Поэтому падает положение автора, будто материал современной деревни не может быть использован в крестьян
ской литературе, которая-де не существует, а может быть использован лишь в пролетлитературе в целях воздействия города на деревню.
С другой стороны, среди современных крестьянских писателей, группирующихся в столичн. и провинциальных литкружках (но имеющих никакого отношения к той крестьянствующей богеме, о которой пишет Арва
тов), мы можем найти выходцев из крестьянской массы, пытающихся так или иначе отражать крестьянские настроения и быт современной деревни.
Наконец сама обстановка современной деревни определяет возможность отражения в литературе деревенского материала по двум линиям. Поскольку в совре
менную деревню врывается индустриальная сила, сила машины и электричества, постольку мы в ней наблюдаем ломку всего с.-хоз. производства, бытового уклада, отмирание пережитков прошлого и „своебраз
ную“ мутацию элементов самобытного крестьянского искусства под влиянием внедрения этой силы. Фиксировать в художественной литературе эту ломку одновре
менно могут и пролетарский писатель, соприкасающийся с деревенской обстановкой (а не знакомый с ней только но книжкам и газетам), и крестьянский художник, вы
ходец из крестьянской среды, знающий ее безусловно
больше; при этом мы будем (и далее должны) иметь разницу в художественной фиксации. Она будет еще больше и тем интересней с научной и общественной стороны, чем больше будет различия в социально-быто
вых укладах, в которых вращались и из которых вышли художники.
МИХ. БЫСТРЫЙ.
(Окончание).
X.
В таланте И. Садофьева надо особенно отметить его разносторонность, многоаккордность его поэтических зву
чаний, широкий охват жизненных явлениий и переживаний настоящего времени. Эпически-красочный, Садофьев в то же время и лирически проникновенен. И в нем не борются эти два начала, не затемняют и не пере
бивают друг друга, а гармонично сливаются, синтезируются.
В этом отношении наиболее характерна, наиболее показательна его „поэма для детей “ — „Колькина хватка . Это, кажется, самое недавнее, последнее по времени крупное произведение Садофьева.
Если принимать всерьез подзаголовок — „поэма для детей , — то вполне можно сказать, что задание автора выполнено, как теперь принято говорить, на 100%. И вместе с тем следует признать поэму произведением, широко перелившимся через предназначенные рамки: с увлечением прочтет его и каждый взрослый читатель.
А разве это но лучшая рекомендация для всякого образца так называемой „детской литературы ? Вообще, специфичность такой литературы, ограниченность ее в наши дни совершенно стирается... И на примере поэмы Садофьева это видно как нельзя ясное...
Герой поэмы — поселковый полу-деревенский мальчуган будущий пионер. Отца его расстреляли белые; мать, из нужды и страха, стала нести у белых „осведомительную службу... И вот Колька, во время решитель
ной схватки белых и советских отрядов, движимый
верным классовым инстинктом, исправляет и искупает грех матери: благодаря его ловкости и сноровке победа остается за красными...
Поэма полна действия, метко очерченных типов...
XI.
Великолепно начинается эта вещь: просто и жизненно. Бесхитростная психика поселкового мальчугана... железное, мучительное кольцо гражданской войны...
Картины четки, просятся на полотно...
Что такое стало с маткой, Горе прежнее прощай, —
Чай с баранками внакладку И говядина во щах...
Словно где-то этим летом Раскопала чей-то клад: И орехи, и конфеты,
И ванильный шоколад...
В уме Кольки возникают недавние картины того, как он с матерью прятался в лесу от белых, как их словили белые, привели на допрос к офицеру, как он грозил матери Кольки повесить ее сына, если она по выдаст своих. Материнское сердце не выдержало:
А под вечер офицеры
У ревкомского крыльца Расстреляли тетю Веру,
Степку Брында и отца...
Крик отцовский офицерам
Колька слушал, как наказ:
„Перед пыткой и расстрелом — За рабочий класс!
Ни одного слова лишнего... Восемь строк для всей драмы... А ритмически укороченный, ударный лозунг
варства и отсталости за экзотический стиль , то остается только по истине руками развести. Прежде всего, что подразумевается тут под словом „крестьянское искусство ? Если речь идет о „лирических излияниях Есениных и о тяжелой, нудной и ублюдочной
поэзии Клюева, то это вещи одного порядка; но если имеется в виду вообще крестьянское искусство, как та
ковое, то тут надо еще разобраться, что, как и почему...
В комплекс понятий о крестьянском искусстве, как известно, входят:
1) Крестьянские самобытные песни, 2) Крестьянские танцы,
3) Крестьянская музыка, исходящая в некоторых местах еще от песенно-ладовых инструментов до современных балалайки и гармошки,
4) Крестьянская архитектура (преимущественно из дерева),
5) Резьба но дереву и искусство кустарей,
(3) Женское рукоделие (вышивки, украшения и пр.). Предоставляем самому читателю судить, насколько все это возможно валить в одну кучу „интеллигентскигородского воображения !
Вышеназванные элементы крестьянского искусства, искони зародились и продолжают самостоятельно раз
виваться и поныне, вследствие наличия определенных
социально - производственных процессов в деревне и прежде всего — известной примитивности сельско-хозяй
ственного производства и общего бытового уклада. Поэтому падает положение автора, будто материал современной деревни не может быть использован в крестьян
ской литературе, которая-де не существует, а может быть использован лишь в пролетлитературе в целях воздействия города на деревню.
С другой стороны, среди современных крестьянских писателей, группирующихся в столичн. и провинциальных литкружках (но имеющих никакого отношения к той крестьянствующей богеме, о которой пишет Арва
тов), мы можем найти выходцев из крестьянской массы, пытающихся так или иначе отражать крестьянские настроения и быт современной деревни.
Наконец сама обстановка современной деревни определяет возможность отражения в литературе деревенского материала по двум линиям. Поскольку в совре
менную деревню врывается индустриальная сила, сила машины и электричества, постольку мы в ней наблюдаем ломку всего с.-хоз. производства, бытового уклада, отмирание пережитков прошлого и „своебраз
ную“ мутацию элементов самобытного крестьянского искусства под влиянием внедрения этой силы. Фиксировать в художественной литературе эту ломку одновре
менно могут и пролетарский писатель, соприкасающийся с деревенской обстановкой (а не знакомый с ней только но книжкам и газетам), и крестьянский художник, вы
ходец из крестьянской среды, знающий ее безусловно
больше; при этом мы будем (и далее должны) иметь разницу в художественной фиксации. Она будет еще больше и тем интересней с научной и общественной стороны, чем больше будет различия в социально-быто
вых укладах, в которых вращались и из которых вышли художники.
МИХ. БЫСТРЫЙ.
И.Садофьев
(Окончание).
X.
В таланте И. Садофьева надо особенно отметить его разносторонность, многоаккордность его поэтических зву
чаний, широкий охват жизненных явлениий и переживаний настоящего времени. Эпически-красочный, Садофьев в то же время и лирически проникновенен. И в нем не борются эти два начала, не затемняют и не пере
бивают друг друга, а гармонично сливаются, синтезируются.
В этом отношении наиболее характерна, наиболее показательна его „поэма для детей “ — „Колькина хватка . Это, кажется, самое недавнее, последнее по времени крупное произведение Садофьева.
Если принимать всерьез подзаголовок — „поэма для детей , — то вполне можно сказать, что задание автора выполнено, как теперь принято говорить, на 100%. И вместе с тем следует признать поэму произведением, широко перелившимся через предназначенные рамки: с увлечением прочтет его и каждый взрослый читатель.
А разве это но лучшая рекомендация для всякого образца так называемой „детской литературы ? Вообще, специфичность такой литературы, ограниченность ее в наши дни совершенно стирается... И на примере поэмы Садофьева это видно как нельзя ясное...
Герой поэмы — поселковый полу-деревенский мальчуган будущий пионер. Отца его расстреляли белые; мать, из нужды и страха, стала нести у белых „осведомительную службу... И вот Колька, во время решитель
ной схватки белых и советских отрядов, движимый
верным классовым инстинктом, исправляет и искупает грех матери: благодаря его ловкости и сноровке победа остается за красными...
Поэма полна действия, метко очерченных типов...
XI.
Великолепно начинается эта вещь: просто и жизненно. Бесхитростная психика поселкового мальчугана... железное, мучительное кольцо гражданской войны...
Картины четки, просятся на полотно...
Что такое стало с маткой, Горе прежнее прощай, —
Чай с баранками внакладку И говядина во щах...
Словно где-то этим летом Раскопала чей-то клад: И орехи, и конфеты,
И ванильный шоколад...
В уме Кольки возникают недавние картины того, как он с матерью прятался в лесу от белых, как их словили белые, привели на допрос к офицеру, как он грозил матери Кольки повесить ее сына, если она по выдаст своих. Материнское сердце не выдержало:
А под вечер офицеры
У ревкомского крыльца Расстреляли тетю Веру,
Степку Брында и отца...
Крик отцовский офицерам
Колька слушал, как наказ:
„Перед пыткой и расстрелом — За рабочий класс!
Ни одного слова лишнего... Восемь строк для всей драмы... А ритмически укороченный, ударный лозунг