☛
(К десятилетию со дня смерти).
Среди немногих марксистов, писавших по вопросам искусства, Меринг является, несомненно, одним из самых влиятельных. Пусть Мерингом охвачены далеко не все области искусства, пусть многое им высказано лишь вскользь и мимоходом, — тем не менее, имеется
безусловная возможность систематизировать его взгляды на искусство и тем самым внести нечто весьма ценное в марксистскую эстетику.
В статье «Искусство и пролетариат» Меринг пишет:
«С тех пор, как существует мир, никогда революционный класс не восторгался искусством, которое старалось тщательно очистить себя от всякого революционного пятнышка». Идеал «чистого искусства» есть
вообще наследие реакционно-романтической школы, к которой всякий революционный класс подходит с большой опаской. Пролетариат проявляет востор
женное отношение к классикам, «у которых нет никакого следа классового сознания, но есть тот жизнерадостный элемент», которого он не находит в совре
менном буржуазном искусстве. Однако, пролетариат не может и никогда не будет восторгаться искусством, которое находится в резком противоречии «со всем его мышлением и чувствованиями, со всем тем, что для него ценнее всего в жизни».
«Нужно также, — говорит Меринг, — остерегаться переоценки значения искусства в освободительной борьбе пролетариата. До тех пор, пока он ведет эту горячую борьбу, в его недрах не может родиться великое искусство».
Эта мысль Меринга, совершенно правильная в своей основе, дает иногда повод к неверным выводам для сегодняшнего дня. Меринг имел в виду кон
кретную обстановку германской действительности довоенного времени. Он нигде и ни разу не обмол
вился, что пролетарское искусртво невозможно тогда, когда власть переходит к пролетариату и наступает период его диктатуры. Наоборот, все свидетельствует о том, что Меринг допускал расцвет искусства лишь по переходе власти к пролетариату.
В книге «Легенда о Лессинге» Меринг категорически заявляет: «в буржуазном обществе не может быть и не произойдет больше нового расцвета лите
ратуры». Больше того: потому, что буржуазные классы пренебрегли умственной работой своих передовых борцов, драгоценное наследство прошлого (классическая литература и классическое искусство) «по всем законам исторического развития должно было стать арсеналом, из которого рабочие взяли свое первое блестящее оружие».
В статье «Шиллер и рабочий класс» Меринг четко формулирует разницу в отношении к классике двух борющихся классов: «если буржуазия должна
цепляться за то элементы произведений Шиллера, которые отмерли или отжили свое время или которые она должна раньше вложить в них для того, чтобы
видеть там свое изображение, то позиция рабочего класса по отношению к великому писателю свободна,
ясна и проста, ибо он знает, что их всегда разделяет». В классовой борьбе пролетариата устранено противо
речие между идеалом и жизнью, которое Шиллер мог устранить лишь при помощи искусства. Эта борьба сама вырабатывает себе оружие, равно как и цели. В то время, как Шиллер видел новый мир лишь как царство теней, рабочий класс борьбой сам строит его. и для рабочего класса—бегство в потусторонний мир
может быть делом «лишь людей с слабым сердцем и слабой головой».
Признавая историческую обусловленность духовного творчества такого классика, как Шиллер, рабочий класс, умея ценить историческое величие поэта,
никогда не может создать себе культа даже из духа Шиллера, как сделала себе культ немецкая бур
жуазия из его имени. «Для своих великих целей он
не нуждается в присяжных свидетелях из прошлого, а также и из классической литературы, даже если бы его исторический инстинкт не предохранял его от бесцеремонного буржуазного смешения времен».
Любопытны чисто формальные замечания Меринга, брошенные в статьях о Шиллере и о Геббеле: «историческая истина не безусловно необходима для поэта; он имеет право нарушить ее для своих эстетических целей»; и второе: «поэт всегда будет легче услышан массами, чем мыслитель и исследователь, но слава поэта, являющегося чистым художником, всегда будет больше расти во времени, чем в пространстве».
Иначе говоря, художник не обязан воссоздавать историю протокольно; он имеет право обращаться с историческими фактами вольнее исследователя, если того требуют художественные задачи. С другой сто
роны, однако, несмотря на все преимущества худож
ника в смысле популярности перед исследователем и мыслителем, тот из художников, кто остается «чи
стым», т. е. кто уходит в голый эстетизм и чуждается
больших общественных проблем, может рассчитывать на историческую память у ученых, энциклопедических словарей, но никогда не узнает прелести и силы популярности у широких народных масс.
Эта мысль, как известно, была, хотя и в иной формулировке, высказана и Плехановым.
В «эстетических заметках» Меринг развивает известное положение Маркса о зависимости художника от среды. В искусстве, — пишет Меринг, — ду
ховное влияние минувших культур должпо быть сильнее, чем материальные условия. Даже на таком гении, как Гете, отражается это влияние, если он творит, черпая материал из своей социальной среды. Но даже такой гений, как Гете, даст не больше пло
хого школьного упражнения, если он захочет оторваться от своей социальной среды, чтобы целиком поддаться духовному влиянию минувших культур. И таково общее положение, как в искусстве, так и в религии, и в философии и во всех других духовных дисциплинах; идеологические традиции тоже оказы
вают свое влияние, чего, мы должны это повторить еще раз, — говорит Меринг, — исторический материализм никогда не отрицал, но они действуют, как солнце, дождь или ветер на дерево, корни которого проникли в грубую почву материальных условий экономического способа производства, данного социального состояния.
Маркс как-то писал по поводу поэта Фрейлиграта: «поэту, будь он каким угодно человеком, нужно, чтобы ему рукоплескали, чтобы им восхищались. Я думаю, что это — в самой природе вещей». Маркс подчеркивал различие между поэтом и критиком, снисходи
тельно относясь к некоторым слабостям первого. Меринг полностью разделяет эту точку зрения своего учителя, но именно поэтому он и не освобождает художника совсем от некоторых обязательств социаль
ного порядка.
ФР. МЕРИНГ И ИСКУССТВО
(К десятилетию со дня смерти).
Среди немногих марксистов, писавших по вопросам искусства, Меринг является, несомненно, одним из самых влиятельных. Пусть Мерингом охвачены далеко не все области искусства, пусть многое им высказано лишь вскользь и мимоходом, — тем не менее, имеется
безусловная возможность систематизировать его взгляды на искусство и тем самым внести нечто весьма ценное в марксистскую эстетику.
В статье «Искусство и пролетариат» Меринг пишет:
«С тех пор, как существует мир, никогда революционный класс не восторгался искусством, которое старалось тщательно очистить себя от всякого революционного пятнышка». Идеал «чистого искусства» есть
вообще наследие реакционно-романтической школы, к которой всякий революционный класс подходит с большой опаской. Пролетариат проявляет востор
женное отношение к классикам, «у которых нет никакого следа классового сознания, но есть тот жизнерадостный элемент», которого он не находит в совре
менном буржуазном искусстве. Однако, пролетариат не может и никогда не будет восторгаться искусством, которое находится в резком противоречии «со всем его мышлением и чувствованиями, со всем тем, что для него ценнее всего в жизни».
«Нужно также, — говорит Меринг, — остерегаться переоценки значения искусства в освободительной борьбе пролетариата. До тех пор, пока он ведет эту горячую борьбу, в его недрах не может родиться великое искусство».
Эта мысль Меринга, совершенно правильная в своей основе, дает иногда повод к неверным выводам для сегодняшнего дня. Меринг имел в виду кон
кретную обстановку германской действительности довоенного времени. Он нигде и ни разу не обмол
вился, что пролетарское искусртво невозможно тогда, когда власть переходит к пролетариату и наступает период его диктатуры. Наоборот, все свидетельствует о том, что Меринг допускал расцвет искусства лишь по переходе власти к пролетариату.
В книге «Легенда о Лессинге» Меринг категорически заявляет: «в буржуазном обществе не может быть и не произойдет больше нового расцвета лите
ратуры». Больше того: потому, что буржуазные классы пренебрегли умственной работой своих передовых борцов, драгоценное наследство прошлого (классическая литература и классическое искусство) «по всем законам исторического развития должно было стать арсеналом, из которого рабочие взяли свое первое блестящее оружие».
В статье «Шиллер и рабочий класс» Меринг четко формулирует разницу в отношении к классике двух борющихся классов: «если буржуазия должна
цепляться за то элементы произведений Шиллера, которые отмерли или отжили свое время или которые она должна раньше вложить в них для того, чтобы
видеть там свое изображение, то позиция рабочего класса по отношению к великому писателю свободна,
ясна и проста, ибо он знает, что их всегда разделяет». В классовой борьбе пролетариата устранено противо
речие между идеалом и жизнью, которое Шиллер мог устранить лишь при помощи искусства. Эта борьба сама вырабатывает себе оружие, равно как и цели. В то время, как Шиллер видел новый мир лишь как царство теней, рабочий класс борьбой сам строит его. и для рабочего класса—бегство в потусторонний мир
может быть делом «лишь людей с слабым сердцем и слабой головой».
Признавая историческую обусловленность духовного творчества такого классика, как Шиллер, рабочий класс, умея ценить историческое величие поэта,
никогда не может создать себе культа даже из духа Шиллера, как сделала себе культ немецкая бур
жуазия из его имени. «Для своих великих целей он
не нуждается в присяжных свидетелях из прошлого, а также и из классической литературы, даже если бы его исторический инстинкт не предохранял его от бесцеремонного буржуазного смешения времен».
Любопытны чисто формальные замечания Меринга, брошенные в статьях о Шиллере и о Геббеле: «историческая истина не безусловно необходима для поэта; он имеет право нарушить ее для своих эстетических целей»; и второе: «поэт всегда будет легче услышан массами, чем мыслитель и исследователь, но слава поэта, являющегося чистым художником, всегда будет больше расти во времени, чем в пространстве».
Иначе говоря, художник не обязан воссоздавать историю протокольно; он имеет право обращаться с историческими фактами вольнее исследователя, если того требуют художественные задачи. С другой сто
роны, однако, несмотря на все преимущества худож
ника в смысле популярности перед исследователем и мыслителем, тот из художников, кто остается «чи
стым», т. е. кто уходит в голый эстетизм и чуждается
больших общественных проблем, может рассчитывать на историческую память у ученых, энциклопедических словарей, но никогда не узнает прелести и силы популярности у широких народных масс.
Эта мысль, как известно, была, хотя и в иной формулировке, высказана и Плехановым.
В «эстетических заметках» Меринг развивает известное положение Маркса о зависимости художника от среды. В искусстве, — пишет Меринг, — ду
ховное влияние минувших культур должпо быть сильнее, чем материальные условия. Даже на таком гении, как Гете, отражается это влияние, если он творит, черпая материал из своей социальной среды. Но даже такой гений, как Гете, даст не больше пло
хого школьного упражнения, если он захочет оторваться от своей социальной среды, чтобы целиком поддаться духовному влиянию минувших культур. И таково общее положение, как в искусстве, так и в религии, и в философии и во всех других духовных дисциплинах; идеологические традиции тоже оказы
вают свое влияние, чего, мы должны это повторить еще раз, — говорит Меринг, — исторический материализм никогда не отрицал, но они действуют, как солнце, дождь или ветер на дерево, корни которого проникли в грубую почву материальных условий экономического способа производства, данного социального состояния.
Маркс как-то писал по поводу поэта Фрейлиграта: «поэту, будь он каким угодно человеком, нужно, чтобы ему рукоплескали, чтобы им восхищались. Я думаю, что это — в самой природе вещей». Маркс подчеркивал различие между поэтом и критиком, снисходи
тельно относясь к некоторым слабостям первого. Меринг полностью разделяет эту точку зрения своего учителя, но именно поэтому он и не освобождает художника совсем от некоторых обязательств социаль
ного порядка.