лись и достигли высокаго совершенства. Если въ характерѣ другихъ народовъ древности преобла
дала какая либо одна изъ присущихъ человѣку способностей, или Фантазія, или разумъ, или практическое направленіе, то въ Грекахъ всѣ эти способ
ности слились въ одно цѣлое; и такъ какъ ни одна изъ нихъ не развивалась на счетъ другой, то отсюда,
съ одной стороны, возникло пониманіе н стремленіе къ разумной соразмѣрности, недопускающей ничего преувеличеннаго, несообразнаго; съ другой, гармонія въ развитіи нѣкоторымъ образомъ слила въ человѣ
кѣ въ одно цѣлое, въ одинъ индивидуумъ два начала: духовное и матеріальное.
Въ характерѣГрековъ выработалось стремленіе къ свободѣ. Древніе ихъ самодержавные повелители, временъ героическихъ, по характеру своему далеко не походили на азіатскихъ деспотовъ. Мы видимъ ихъ царей, окру
женными совѣтомъ мудрецовъ и старѣйшинъ, и уже въ то время собранія народа имѣли опредѣленное вліяніе на ходъ обіцествснпыхъ дѣлъ. Послѣ паденія династіи царей, начало вполнѣ развѣтвляться дерево государствен
ной свободы и только подъ тѣнію его могла развиться та культура, которая заслуживаетъ удивленіе всѣхъ вре
менъ. Какое огромное различіе между Греками и деспотически управляемыми народами востока! Тамъ всѣ предпріятія, даже художественныя, были пред
писываемы безграничною волею властелина, и рабски послушная масса народа была только простою исполнительницею. Оттого-то во всѣхъ этихъ произведе
ніяхъ преобладаетъ однообразная громадность, которою исполнители напрасно старались замѣнить отсутствіе въ произведеніи духовнаго начала. У Грековъ же художественная производительность выродилась изъ живого, самосознательнаго народнаго духа. Отсюда произошла та ясная опредѣленность Формы архитектур
наго сооруженія, котороя представляется намъ во всемъ блескѣ самостоятельнаго и независимаго отъ внѣшней природы произведенія.
Но одна свобода, этотъ основный принципъ греческаго народа, легко могла-бы сойти съ прямого ну
ги и обратиться въ безграничный произволъ, если бы въ развитіи нравственномъ не участвовало врожденное чувство или стремленіе къ гармоніи и къ благо
родной соразмѣрности. Въ этомъ народѣ жила, такъ сказать, религіозная антипатія ко всему преувели
ченному, несообразному; потому-то всѣ ихъ произведенія дышѵтъ успокоительнымъ, благотворнымъ на
чаломъ; даже въ ихъ трагедіяхъ нарушеніе этого основнаго закона постоянно составляетъ причину трагической катастрофы. Въ ихъ свободныхъ государ
ствахъ, даже въ самыхъ демократическихъ, существо
валъ прочный аристократическій элементъ, но это была лучшая аристократія, легко признаваемая и терпимая всякимъ истинно развитымъ народомъ —аристократія лучшихъ и благороднѣйшихъ.
Въ этихъ-то основныхъ свойствахъ народа и заключается причина того, что греческое образованіе, греческое искѵство, не смотря на полное выраженіе національности, достигло всемірнаго значенія. Такая общ
ность пскуства сдѣлала его, для всѣхъ послѣдующихъ поколеній, образцомъ всего того, что сообразно съ при
родою, что просто, истинно, прекрасно и придала ему но преимуществу почетное названіе классическаго. Правда, Индѣйцы, Персы, Египтяне имѣли свою архитектуру въ тѣсномъ значеніи національную; но націо
нальный характеръ пскуства ихъ былъ слишкомъ одностороненъ для того, чтобы произведенія ихъ могли служить образцемъ для другихъ народовъ; для другихъ это только могло быть съ греческими произведе
ніями при ихъ правильномъ, всестороннемъ и чисто человѣческомъ образованіи. По той же причинѣ, несмотря на свое всемірное значиніе, греческая архитектура носитъ на себѣ рѣзкую печать свободной индивидуальности и прежде всѣхъ имѣетъ свою собствен
ную внутреннюю исторію; и хотя продолжительность существованія греческаго элемента ничтожна сравнительно съ жизнію, тянувшеюся черезъ цѣлыя тысячелѣтія, другихъ древнихъ народовъ; но онъ, заклю
чаясь въ тѣсномъ пространствѣ, прошелъ множество степеней развитія и подтвердилъ ту истину, что зна
ченіе жизни опредѣляется не продолжительностію ея, а внутреннимъ значеніемъ, смысломъ паи глубиною, созерцанія.
Прежде нежели мы приступимъ къ разсмотрѣнію собственно греческаго пскуства, необходимо сначала всмотрѣться въ туманную даль предшествовавшаго періода; памятники этого періода также относятся собственно къ греческимъ произведеніямъ, какъ произве
денія азіатскаго н египетскаго искуствъ. На всемъ протяженіи тѣхъ странъ, гдѣ только проглянулъ эл
дала какая либо одна изъ присущихъ человѣку способностей, или Фантазія, или разумъ, или практическое направленіе, то въ Грекахъ всѣ эти способ
ности слились въ одно цѣлое; и такъ какъ ни одна изъ нихъ не развивалась на счетъ другой, то отсюда,
съ одной стороны, возникло пониманіе н стремленіе къ разумной соразмѣрности, недопускающей ничего преувеличеннаго, несообразнаго; съ другой, гармонія въ развитіи нѣкоторымъ образомъ слила въ человѣ
кѣ въ одно цѣлое, въ одинъ индивидуумъ два начала: духовное и матеріальное.
Въ характерѣГрековъ выработалось стремленіе къ свободѣ. Древніе ихъ самодержавные повелители, временъ героическихъ, по характеру своему далеко не походили на азіатскихъ деспотовъ. Мы видимъ ихъ царей, окру
женными совѣтомъ мудрецовъ и старѣйшинъ, и уже въ то время собранія народа имѣли опредѣленное вліяніе на ходъ обіцествснпыхъ дѣлъ. Послѣ паденія династіи царей, начало вполнѣ развѣтвляться дерево государствен
ной свободы и только подъ тѣнію его могла развиться та культура, которая заслуживаетъ удивленіе всѣхъ вре
менъ. Какое огромное различіе между Греками и деспотически управляемыми народами востока! Тамъ всѣ предпріятія, даже художественныя, были пред
писываемы безграничною волею властелина, и рабски послушная масса народа была только простою исполнительницею. Оттого-то во всѣхъ этихъ произведе
ніяхъ преобладаетъ однообразная громадность, которою исполнители напрасно старались замѣнить отсутствіе въ произведеніи духовнаго начала. У Грековъ же художественная производительность выродилась изъ живого, самосознательнаго народнаго духа. Отсюда произошла та ясная опредѣленность Формы архитектур
наго сооруженія, котороя представляется намъ во всемъ блескѣ самостоятельнаго и независимаго отъ внѣшней природы произведенія.
Но одна свобода, этотъ основный принципъ греческаго народа, легко могла-бы сойти съ прямого ну
ги и обратиться въ безграничный произволъ, если бы въ развитіи нравственномъ не участвовало врожденное чувство или стремленіе къ гармоніи и къ благо
родной соразмѣрности. Въ этомъ народѣ жила, такъ сказать, религіозная антипатія ко всему преувели
ченному, несообразному; потому-то всѣ ихъ произведенія дышѵтъ успокоительнымъ, благотворнымъ на
чаломъ; даже въ ихъ трагедіяхъ нарушеніе этого основнаго закона постоянно составляетъ причину трагической катастрофы. Въ ихъ свободныхъ государ
ствахъ, даже въ самыхъ демократическихъ, существо
валъ прочный аристократическій элементъ, но это была лучшая аристократія, легко признаваемая и терпимая всякимъ истинно развитымъ народомъ —аристократія лучшихъ и благороднѣйшихъ.
Въ этихъ-то основныхъ свойствахъ народа и заключается причина того, что греческое образованіе, греческое искѵство, не смотря на полное выраженіе національности, достигло всемірнаго значенія. Такая общ
ность пскуства сдѣлала его, для всѣхъ послѣдующихъ поколеній, образцомъ всего того, что сообразно съ при
родою, что просто, истинно, прекрасно и придала ему но преимуществу почетное названіе классическаго. Правда, Индѣйцы, Персы, Египтяне имѣли свою архитектуру въ тѣсномъ значеніи національную; но націо
нальный характеръ пскуства ихъ былъ слишкомъ одностороненъ для того, чтобы произведенія ихъ могли служить образцемъ для другихъ народовъ; для другихъ это только могло быть съ греческими произведе
ніями при ихъ правильномъ, всестороннемъ и чисто человѣческомъ образованіи. По той же причинѣ, несмотря на свое всемірное значиніе, греческая архитектура носитъ на себѣ рѣзкую печать свободной индивидуальности и прежде всѣхъ имѣетъ свою собствен
ную внутреннюю исторію; и хотя продолжительность существованія греческаго элемента ничтожна сравнительно съ жизнію, тянувшеюся черезъ цѣлыя тысячелѣтія, другихъ древнихъ народовъ; но онъ, заклю
чаясь въ тѣсномъ пространствѣ, прошелъ множество степеней развитія и подтвердилъ ту истину, что зна
ченіе жизни опредѣляется не продолжительностію ея, а внутреннимъ значеніемъ, смысломъ паи глубиною, созерцанія.
Прежде нежели мы приступимъ къ разсмотрѣнію собственно греческаго пскуства, необходимо сначала всмотрѣться въ туманную даль предшествовавшаго періода; памятники этого періода также относятся собственно къ греческимъ произведеніямъ, какъ произве
денія азіатскаго н египетскаго искуствъ. На всемъ протяженіи тѣхъ странъ, гдѣ только проглянулъ эл