Кроткина и Шабаевъ входитъ.
Шаваевъ, (сердито.) Здѣсь Меѳодій?
Кроткина. Нѣтъ, батюшка, былъ да вышелъ.
Шаваевъ. (Кладетъ на столъ шапку, и, не снимая шубы, садится) Вѣдь вотъ какая притча приключилась. Вѣдь еще не образумился, совсѣмъ рѣхнулъ: вотъ ужь третій день носа въ лавку не показываетъ. Вѣдь этакъ, пожалуй и руку въ отцовскій карманъ запуститъ,— чего добраго.
Кроткина. Ну, ужь до этого не попуститъ Богъ. Что, ты, братецъ!
Шаваевъ. Чего добраго? всяко бываетъ. Вѣдь онъ тоже имѣетъ вкусъ, а деньги вещь соблазнительная, я и самъ до нихъ охотникъ; еще когда въ малолѣтствѣ находился, такъ и го, бывало, при мнѣ плохо не клади, Я было ему волю далъ: пусть его, говорю, гуляетъ, авось перебѣсится да опять за умъ возьмется; апъ не туда, видно, поѣхала; не тѣмъ пахнетъ. Нѣтъ, надо рѣшительныя мѣры взять, а не то совсѣмъ избалуется; куй желѣзо пока горячо,—сказывается пословица; а дай-ка ему волю, онъ тутъ такихъ крамболей надѣлаетъ, что и не опомнишься.
Кроткина. Что и говорить! Надо припугнуть. Мальчикъ молодой; разсудку ещег мало.
Шаваевъ. А я было и оженить его собрался, а тутъ, какъ нарочно, этотъ пассажъ подвернулся. Чтожь ты будешь дѣлать?..
Кроткина. У когожь, братецъ, любопытно знать, взять хотите?
Шаваевъ. Да хотьбы у Самонравиныхъ. Что переминаешься? аль не отдадутъ?
Кроткина. Да, врядъ ли, братецъ! Ихъ порода высокая,—прадѣдъ въ купечествѣ скончался, сколько лѣтъ гильдію платятъ, а вы только — Господи благослови....
Шаваевъ. А я полагаю, падать отдать, потому, ^выходитъ, что товару-то этого у нихъ большой запасъ: цѣлыхъ четыре. А нынче и нашъ братъ наровитъ, что бы и деньги хорошія да и жена тоже; а вѣдь онѣ, правду молвить, собой не далеко уѣхали: старшая-то снафида снэфидой, больно неприглядна, а мы и ею не побрезгуемъ, были бы деньги....
Кроткина. Чтожь! попытайте; можетъ быть, и ваше счастье.
Шаваевъ. Да ужъ я и то порѣшилъ, хочу сваху засылать, а не то и самъ явлюсь; чтожь такое? попытка
не пытка, а спросъ не бѣда. Отдадутъ—хорошо, а нѣтъ и не надо, была бы честь приложена, повернемъ оглобли, да и были таковы.
Кроткина. А ему, братецъ, кажется Пшеницына нравилась?
Шаваевъ. Нѣтъ, намъ пшеница не съ руки, намъ давай просо.
Кроткина. А какая бы парочка знатная была, оба бѣленькіе.
Шаваевъ. Чтожь парочка? вѣдь на нихъ въ дышло не ѣздить, на что они паристые-то? Она, правду ска
зать, смазлива да прилагательныхъ-то маловато, а намъ хочется побольше зашибить, чтобъ было, понимаешь, изъ чего лишняго человѣчка въ домъ принять. Смазли
вую безъ денегъ не далеко искать, только свистни; да что за радость въ красотѣ-то. Вѣдь съ ея лица воды не пить.
Кроткина. Такъ-то, такъ, а все таки бы лучше хорошенькую.
Шаваевъ. Вѣстимо, еслибъ одно при другомъ, такъ толковать бы не сталъ, а то, выходитъ, есть о чемъ разсуждать.
Кроткина. Ну, а если съ ними не сладите, тогда гдѣ думаете?
Шаваевъ. Прежде времени что объ эвтомъ разсуждать? тогда и видно будетъ; толкачъ муку покажетъ. Эвто дѣло обнаковеиное: не та, такъ другая; Москва велика,—поискать есть гдѣ. Вѣстимо, гдѣ сподручнѣй будетъ, тамъ и возьмемъ. А почемъ знать? можетъ быть, еще и тутъ выгоритъ дѣло; вѣдь впередъ не проникнешь; вотъ попытаемъ, тогда и увидимъ, какой оборотъ принять.
Кроткина. Говорятъ, Самоварниковъ очень выгодно женился, одного бѣлья на пять тысячъ.
Шаваевъ. Да, у него губа не дура, знаетъ гдѣ раки зимуютъ; я и самъ на нее зарилъ глаза, да опоздалъ маленько. ну, да, если удастся обработать дѣльце, такъ это еще повальготнѣй будетъ: тугъ на худой
конецъ тысячъ десять серебра будетъ, али и всѣхъ пятнадцать: похлопотать, выходитъ, есть изъ чего. (Беретъ шапку и идетъ къ двери). Приходи къ женѣто, вмѣстѣ потолкуете; вѣдь вамъ праздникъ теперь; вы, чай, надсадиться рады, разсуждаючи объ эвтомъ.
Кроткина. Приду, приду, братецъ! я и сама хотѣла васъ провѣдать; сей-часъ къ обѣднѣ, а оттуда и къ вамъ забреду. Да, братецъ, что Николушка дѣлаетъ?
Шаваевъ. Что дѣлаетъ? его извѣстное занятіе въ полпивной за графинчикомъ.
Кроткина. Я ужь и то, братецъ, говорю, попоить бы
его парнымъ молокомъ; говорятъ, вишь, отбиваетъ.
СЦЕНЫ ИЗЪ КУПЕЧЕСКАГО БЫТА.
(Окончаніе).
СПУСТЯ ДВА ДНЯ.
VI.
Шаваевъ, (сердито.) Здѣсь Меѳодій?
Кроткина. Нѣтъ, батюшка, былъ да вышелъ.
Шаваевъ. (Кладетъ на столъ шапку, и, не снимая шубы, садится) Вѣдь вотъ какая притча приключилась. Вѣдь еще не образумился, совсѣмъ рѣхнулъ: вотъ ужь третій день носа въ лавку не показываетъ. Вѣдь этакъ, пожалуй и руку въ отцовскій карманъ запуститъ,— чего добраго.
Кроткина. Ну, ужь до этого не попуститъ Богъ. Что, ты, братецъ!
Шаваевъ. Чего добраго? всяко бываетъ. Вѣдь онъ тоже имѣетъ вкусъ, а деньги вещь соблазнительная, я и самъ до нихъ охотникъ; еще когда въ малолѣтствѣ находился, такъ и го, бывало, при мнѣ плохо не клади, Я было ему волю далъ: пусть его, говорю, гуляетъ, авось перебѣсится да опять за умъ возьмется; апъ не туда, видно, поѣхала; не тѣмъ пахнетъ. Нѣтъ, надо рѣшительныя мѣры взять, а не то совсѣмъ избалуется; куй желѣзо пока горячо,—сказывается пословица; а дай-ка ему волю, онъ тутъ такихъ крамболей надѣлаетъ, что и не опомнишься.
Кроткина. Что и говорить! Надо припугнуть. Мальчикъ молодой; разсудку ещег мало.
Шаваевъ. А я было и оженить его собрался, а тутъ, какъ нарочно, этотъ пассажъ подвернулся. Чтожь ты будешь дѣлать?..
Кроткина. У когожь, братецъ, любопытно знать, взять хотите?
Шаваевъ. Да хотьбы у Самонравиныхъ. Что переминаешься? аль не отдадутъ?
Кроткина. Да, врядъ ли, братецъ! Ихъ порода высокая,—прадѣдъ въ купечествѣ скончался, сколько лѣтъ гильдію платятъ, а вы только — Господи благослови....
Шаваевъ. А я полагаю, падать отдать, потому, ^выходитъ, что товару-то этого у нихъ большой запасъ: цѣлыхъ четыре. А нынче и нашъ братъ наровитъ, что бы и деньги хорошія да и жена тоже; а вѣдь онѣ, правду молвить, собой не далеко уѣхали: старшая-то снафида снэфидой, больно неприглядна, а мы и ею не побрезгуемъ, были бы деньги....
Кроткина. Чтожь! попытайте; можетъ быть, и ваше счастье.
Шаваевъ. Да ужъ я и то порѣшилъ, хочу сваху засылать, а не то и самъ явлюсь; чтожь такое? попытка
не пытка, а спросъ не бѣда. Отдадутъ—хорошо, а нѣтъ и не надо, была бы честь приложена, повернемъ оглобли, да и были таковы.
Кроткина. А ему, братецъ, кажется Пшеницына нравилась?
Шаваевъ. Нѣтъ, намъ пшеница не съ руки, намъ давай просо.
Кроткина. А какая бы парочка знатная была, оба бѣленькіе.
Шаваевъ. Чтожь парочка? вѣдь на нихъ въ дышло не ѣздить, на что они паристые-то? Она, правду ска
зать, смазлива да прилагательныхъ-то маловато, а намъ хочется побольше зашибить, чтобъ было, понимаешь, изъ чего лишняго человѣчка въ домъ принять. Смазли
вую безъ денегъ не далеко искать, только свистни; да что за радость въ красотѣ-то. Вѣдь съ ея лица воды не пить.
Кроткина. Такъ-то, такъ, а все таки бы лучше хорошенькую.
Шаваевъ. Вѣстимо, еслибъ одно при другомъ, такъ толковать бы не сталъ, а то, выходитъ, есть о чемъ разсуждать.
Кроткина. Ну, а если съ ними не сладите, тогда гдѣ думаете?
Шаваевъ. Прежде времени что объ эвтомъ разсуждать? тогда и видно будетъ; толкачъ муку покажетъ. Эвто дѣло обнаковеиное: не та, такъ другая; Москва велика,—поискать есть гдѣ. Вѣстимо, гдѣ сподручнѣй будетъ, тамъ и возьмемъ. А почемъ знать? можетъ быть, еще и тутъ выгоритъ дѣло; вѣдь впередъ не проникнешь; вотъ попытаемъ, тогда и увидимъ, какой оборотъ принять.
Кроткина. Говорятъ, Самоварниковъ очень выгодно женился, одного бѣлья на пять тысячъ.
Шаваевъ. Да, у него губа не дура, знаетъ гдѣ раки зимуютъ; я и самъ на нее зарилъ глаза, да опоздалъ маленько. ну, да, если удастся обработать дѣльце, такъ это еще повальготнѣй будетъ: тугъ на худой
конецъ тысячъ десять серебра будетъ, али и всѣхъ пятнадцать: похлопотать, выходитъ, есть изъ чего. (Беретъ шапку и идетъ къ двери). Приходи къ женѣто, вмѣстѣ потолкуете; вѣдь вамъ праздникъ теперь; вы, чай, надсадиться рады, разсуждаючи объ эвтомъ.
Кроткина. Приду, приду, братецъ! я и сама хотѣла васъ провѣдать; сей-часъ къ обѣднѣ, а оттуда и къ вамъ забреду. Да, братецъ, что Николушка дѣлаетъ?
Шаваевъ. Что дѣлаетъ? его извѣстное занятіе въ полпивной за графинчикомъ.
Кроткина. Я ужь и то, братецъ, говорю, попоить бы
его парнымъ молокомъ; говорятъ, вишь, отбиваетъ.
ЗНАКОМСТВО.
СЦЕНЫ ИЗЪ КУПЕЧЕСКАГО БЫТА.
(Окончаніе).
СПУСТЯ ДВА ДНЯ.
VI.