— О, нѣтъ! Я только четыре дня въ этой странѣ и теперь на дорогѣ къ мѣсту своего назначенія.
— Какъ это странно! Я тоже только четыре дня тому назадъ прибылъ въ Нью-Іоркъ и пробылъ тамъ очень не долго, потому что спѣшу скорѣй обнять милыхъ моему сердцу.
— Вы отправляетесь къ своимъ родителямъ?
— Нѣтъ,—впрочемъ да, если хотите: я ѣду къ своей невѣстѣ, родители которой будутъ скоро и моими.
— Мы точно сговорились. Я тоже ѣду къ своей невѣстѣ и еще сегодня надѣюсь обнять ее.
— А куда вы ѣдете? — Въ Ричмондъ.
— Въ Ричмондъ?
— Ну, да; отчего это васъ удивляетъ?
— Это безподобно! Мы оба четыре дня тому назадъ прибыли изъ Германіи, въ Нью-Іоркѣ сѣли на одинъ и тогъ же пароходъ и ѣдемъ оба въ Ричмондъ, оба къ своимъ невѣстамъ!
— Такъ вы также ѣдете въ Ричмондъ?
— Конечно! и тоже къ моей невѣстѣ — и вы увидите, — къ такой дѣвушкѣ; — но я васъ познакомлю съ нею, и вамъ самимъ можно будетъ судить о ней.
— Берегитесь, другъ мой, я отмщу вамъ тѣмъ же, и введу васъ въ домъ моей невѣсты. О, когда вы ее увидите, то, вѣроятно, не будете болѣе отдавать исключительное предпочтеніе вашей.
— Извините, любезный землякъ! Я, конечно, не смѣю сказать ни слова о вашей невѣстѣ, которую заочно уважаю, не имѣя удовольствія знать ее лично; но когда вы увидите мою Амалію....
— О, это также хорошее предзнаменованіе для моей невѣсты, что ее, по крайней мѣрѣ, зовутъ такъ же какъ вашу.
— Какъ? вашу невѣсту зовутъ тоже Амаліей?
— Я не думаю, чтобъ это вамъ могло быть непріятно?
— Конечно нѣтъ. Но очень странно, что наши обстоятельства такъ схожи: какъ будто мы двойники. Позвольте узнать Фамилію вашей невѣсты?
— Охотно, Она урожденная Шмидтъ,
— И животъ въ Ричмондѣ? А въ какой улицѣ? — Въ Вашингтоновой?
— Какъ? въ Вашингтоновой?
Не понимаю, что васъ такъ можетъ удивлять. Мою невѣсту зовутъ Амалія Шмидтъ, и она ж. ветъ въ Ричмондѣ, въ улицѣ Вашингтонъ-стритъ. Она пи
сала мнѣ, что ихъ улица еще не имѣетъ нумера, по
мому что тамъ еще очень мало домовъ, но я надѣюсь скоро отыскать домъ ихъ.
— А откуда родомъ ваша невѣста?
— Вы очень любопытны! Но я охотно удовлетворю
васъ. Моя невѣста изъ Берлина. Она годъ тому назадъ переселилась оттуда и живетъ теперь съ своими родителями въ Сѣверныхъ Соединенныхъ Штатахъ въ Ричмондѣ. Во время ихъ переселенія я былъ еще подъ опе
кой и не могъ получить согласія моего опекуна; но какъ только вышелъ изъ опеки, я всю свою наличность обратилъ въ деньги и тепер. ѣду къ невѣстѣ, чтобы чрезъ нѣсколько недѣль съ нею обвѣнчаться.
— Надѣюсь, что до этого дѣло не дойдетъ, пока я не откажусь отъ своихъ правъ на Амалію ШиГидгь изъ Берлина, живущую въ Ричмондѣ. Объявляю вамъ, милостивый государь, что это или неумѣстная шутка, или безмѣрная дерзость, выдавать себя за жениха дѣ
вушки, съ которою вы даже не могли имѣть близка, о знакомства, тѣмъ менѣе могли быть въ такихъ отно
шеніяхъ. Эта Амалія Шмидтъ, которую вамъ угодно
выдавать за свою невѣсту, уже три года сговорена со мною. Годъ тому назадъ, когда они переселились, я еще не кончилъ срока военной службы; теперь я свободенъ, и спѣшу въ объятія моей невѣсты, и посмотрю, кто осмѣлится мнѣ въ этомъ воспрепятствовать!
— Мнѣ очень жаль, что я уложилъ свои письма въ сундукъ, который могу получить не ранѣе прибытія парохода къ берегу. Я могъ бы вамъ легко доказать, какъ мало вы имѣете права упрекать меня въ глупой шуткѣ или дерзости, въ которыхъ скорѣе я имѣю право обвинить васъ.
— Милостивый государь, это ужь слишкомъ! Говорю вамъ, что вы прежде должны у меня украсть письма моей Амаліи, если хотите придать хоть тѣнь правды вашимъ лживымъ выдумкамъ.
— Милостивый государь! вы позволяете себѣ дерзости, и если же тотчасъ не перестанете оскорблять мою честь и честь моей невѣсты, то я проучу васъ, какъ глупаго мальчишку!
Тутъ между спорющими Тевтонами дошло бы дѣло до драки, но вдругъ раздался звонокъ и вошедшій кондукторъ провозгласилъ громкимъ басомъ: «Ричмондъ!»
Въ Америкѣ, гдѣ «время деньги», не пустая Фраза, а истина, пароходы , на большихъ станціяхъ останавли
ваются только на нѣсколько минутъ. Еще не доѣзжая до мѣста, кладь, назначенная остаться на станціи, заранѣе складывается на палубѣ у выхода. Когда пароходъ пріѣзжаетъ, она съ неимовѣрною скоростію уно
сится на берегъ, а другая, назначенная для отправки, вносится на пароходъ, и колеса опять начинаютъ шум
но вертѣться и уносятъ плывучій дворецъ къ другой гавани па такое же короткое время.
Наши два пассажира ужь видѣли это прежде и потому, когда раздался звонокъ, они тотчасъ вспомнили
— Какъ это странно! Я тоже только четыре дня тому назадъ прибылъ въ Нью-Іоркъ и пробылъ тамъ очень не долго, потому что спѣшу скорѣй обнять милыхъ моему сердцу.
— Вы отправляетесь къ своимъ родителямъ?
— Нѣтъ,—впрочемъ да, если хотите: я ѣду къ своей невѣстѣ, родители которой будутъ скоро и моими.
— Мы точно сговорились. Я тоже ѣду къ своей невѣстѣ и еще сегодня надѣюсь обнять ее.
— А куда вы ѣдете? — Въ Ричмондъ.
— Въ Ричмондъ?
— Ну, да; отчего это васъ удивляетъ?
— Это безподобно! Мы оба четыре дня тому назадъ прибыли изъ Германіи, въ Нью-Іоркѣ сѣли на одинъ и тогъ же пароходъ и ѣдемъ оба въ Ричмондъ, оба къ своимъ невѣстамъ!
— Такъ вы также ѣдете въ Ричмондъ?
— Конечно! и тоже къ моей невѣстѣ — и вы увидите, — къ такой дѣвушкѣ; — но я васъ познакомлю съ нею, и вамъ самимъ можно будетъ судить о ней.
— Берегитесь, другъ мой, я отмщу вамъ тѣмъ же, и введу васъ въ домъ моей невѣсты. О, когда вы ее увидите, то, вѣроятно, не будете болѣе отдавать исключительное предпочтеніе вашей.
— Извините, любезный землякъ! Я, конечно, не смѣю сказать ни слова о вашей невѣстѣ, которую заочно уважаю, не имѣя удовольствія знать ее лично; но когда вы увидите мою Амалію....
— О, это также хорошее предзнаменованіе для моей невѣсты, что ее, по крайней мѣрѣ, зовутъ такъ же какъ вашу.
— Какъ? вашу невѣсту зовутъ тоже Амаліей?
— Я не думаю, чтобъ это вамъ могло быть непріятно?
— Конечно нѣтъ. Но очень странно, что наши обстоятельства такъ схожи: какъ будто мы двойники. Позвольте узнать Фамилію вашей невѣсты?
— Охотно, Она урожденная Шмидтъ,
— И животъ въ Ричмондѣ? А въ какой улицѣ? — Въ Вашингтоновой?
— Какъ? въ Вашингтоновой?
Не понимаю, что васъ такъ можетъ удивлять. Мою невѣсту зовутъ Амалія Шмидтъ, и она ж. ветъ въ Ричмондѣ, въ улицѣ Вашингтонъ-стритъ. Она пи
сала мнѣ, что ихъ улица еще не имѣетъ нумера, по
мому что тамъ еще очень мало домовъ, но я надѣюсь скоро отыскать домъ ихъ.
— А откуда родомъ ваша невѣста?
— Вы очень любопытны! Но я охотно удовлетворю
васъ. Моя невѣста изъ Берлина. Она годъ тому назадъ переселилась оттуда и живетъ теперь съ своими родителями въ Сѣверныхъ Соединенныхъ Штатахъ въ Ричмондѣ. Во время ихъ переселенія я былъ еще подъ опе
кой и не могъ получить согласія моего опекуна; но какъ только вышелъ изъ опеки, я всю свою наличность обратилъ въ деньги и тепер. ѣду къ невѣстѣ, чтобы чрезъ нѣсколько недѣль съ нею обвѣнчаться.
— Надѣюсь, что до этого дѣло не дойдетъ, пока я не откажусь отъ своихъ правъ на Амалію ШиГидгь изъ Берлина, живущую въ Ричмондѣ. Объявляю вамъ, милостивый государь, что это или неумѣстная шутка, или безмѣрная дерзость, выдавать себя за жениха дѣ
вушки, съ которою вы даже не могли имѣть близка, о знакомства, тѣмъ менѣе могли быть въ такихъ отно
шеніяхъ. Эта Амалія Шмидтъ, которую вамъ угодно
выдавать за свою невѣсту, уже три года сговорена со мною. Годъ тому назадъ, когда они переселились, я еще не кончилъ срока военной службы; теперь я свободенъ, и спѣшу въ объятія моей невѣсты, и посмотрю, кто осмѣлится мнѣ въ этомъ воспрепятствовать!
— Мнѣ очень жаль, что я уложилъ свои письма въ сундукъ, который могу получить не ранѣе прибытія парохода къ берегу. Я могъ бы вамъ легко доказать, какъ мало вы имѣете права упрекать меня въ глупой шуткѣ или дерзости, въ которыхъ скорѣе я имѣю право обвинить васъ.
— Милостивый государь, это ужь слишкомъ! Говорю вамъ, что вы прежде должны у меня украсть письма моей Амаліи, если хотите придать хоть тѣнь правды вашимъ лживымъ выдумкамъ.
— Милостивый государь! вы позволяете себѣ дерзости, и если же тотчасъ не перестанете оскорблять мою честь и честь моей невѣсты, то я проучу васъ, какъ глупаго мальчишку!
Тутъ между спорющими Тевтонами дошло бы дѣло до драки, но вдругъ раздался звонокъ и вошедшій кондукторъ провозгласилъ громкимъ басомъ: «Ричмондъ!»
Въ Америкѣ, гдѣ «время деньги», не пустая Фраза, а истина, пароходы , на большихъ станціяхъ останавли
ваются только на нѣсколько минутъ. Еще не доѣзжая до мѣста, кладь, назначенная остаться на станціи, заранѣе складывается на палубѣ у выхода. Когда пароходъ пріѣзжаетъ, она съ неимовѣрною скоростію уно
сится на берегъ, а другая, назначенная для отправки, вносится на пароходъ, и колеса опять начинаютъ шум
но вертѣться и уносятъ плывучій дворецъ къ другой гавани па такое же короткое время.
Наши два пассажира ужь видѣли это прежде и потому, когда раздался звонокъ, они тотчасъ вспомнили