нихъ и не посватается. Понимаешь?... Хочешь узнать, съ какимъ намѣреніемъ онъ ѣздитъ къ намъ въ домъ такъ часто.... Вотъ этакъ!... Увидишь, что онъ тутъ же тебѣ во всемъ откроется!...
Полночь пробила, а Трамбовы все еще не умолкали Она еще долго перебирала приданое, назначала день свадьбы, даже распоряжалась, во что одѣться.... Нагово
рившись досыта, супруги, отвернувшись другъ отъ друга, уснули въ пріятныхъ мечтахъ.
На другой день въ квартирѣ Трамбовыхъ все приняло Оффиціальный видъ. Чехлы сняли. Вставили цѣль
ныя свѣчи. Обтерли зеркала и картины. Отецъ и мать принарядились. Лялѣ было велѣно причесать получше голову и надѣть платье съ баскиномъ. Ей было сказано, что будутъ гости; а между тѣмъ всѣ ходили озабоченные, съ угрюмыми лицами.
Прошелъ вечеръ. Владиміръ Иванычъ не являлся. Всѣ легли спать въ дурномъ настроеніи духа.
— Что же это онъ не тово?... спросилъ Попка у своей супруги, подвязывая бакенбарды.
— Завтра придетъ непремѣнно, отвѣчала она.
Прошла недѣля. Владиміръ Иванычъ не являлся. Трамбовы посылали навѣдаться объ его здоровьѣ. Узна
ли, что онъ боленъ, три дня не вставалъ съ постели, а теперь ему лучше; приказалъ кланяться и благодарить.
— Отъ любви захваралъ! говорила мать: тутъ нечего и думать!... Онъ страстно влюбленъ въ Лялю!
Попка старался припомнить всѣ обстоятельства, чтобъ вывести правильное заключеніе, но путался въ догадкахъ. То ему казалось ясно, какъ дважды два — четыре, что Владиміръ Иванычъ влюбленъ дѣйстви
тельно. То опять онъ убѣждался въ противномъ. Будь онъ точно влюбленъ, да робокъ — въ такомъ случаѣ
нужно поддержать его, подкуражить, а то чего добраго, и любовь остынеть? Надо показать, что родители не прочь! Такого жениха упускать нельзя!... Ну, а какъ онъ не влюбленъ?... Дѣло скверное! Прямо навязываться нейдетъ! Все испортишь!... Задача-съ!
— Послушай, душенька! сказалъ Попка, потирая себѣ ладонью бакенбарды: я знаешь ли тово.... думаю, какъ наша исторія съ Владиміромъ Иванычемъ разыграется?... Что?... А?... Такъ не льзя же?... А? Что?...
— Пока ты будешь думать, да сидѣть заложи руки, у тебя и дочь состарѣется въ дѣвкахъ! Бѣда съ такими мужьями, какъ ты — хуже всякой бабы! прибавила она съ сердцемъ.
— Да я-то чѣмъ.... тово?...
— Гдѣ это видано!... Будь я отцемъ, у меня это все давно было бы кончено!
— И тебя, душенька, тово— спрашиваю!... Какъ же тутъ тово?
Попка прошелся но комнатѣ.
— Ну, что же ты присовѣтуешь? продолжалъ онъ ласково.
— Дѣлай, какъ знаешь, а послѣ пеняй на себя! отвѣчала опа будто бы равнодушно.
Этой Фрозой, она обыкновенно заставляла, мужа дѣлать все, что ей угодно.
— Дѣлагь-то я тово.... готовъ дѣлать! говорилъ Попка, какъ бы разсуждая самъ съ собою: знай я, что онъ влюбленъ и хочетъ яшниться, я сей-часъ тово.... А то вѣдь кто его знаетъ?... Просто не понимаю, какъ тово....
— Чего гутъ не понимать? Говорятъ тебѣ, гакъ слушай! Не сумасшедшая же я! Не стану говорить тебѣ, чего нѣтъ! Ты наладилъ свое: влюбленъ, такъ откроется!
Будетъ судьба — не минуешь! Хорошо ты ноешь, Попка, да не въ клѣткѣ! Того жениха упустимъ, дру
гаго, третьяго.... Вотъ тебѣ и судьба! Самъ никто не яшнптся, —надо, чтобы помогли добрые люди! Не про
сить же мнѣ чужихъ, когда родной отецъ не хочетъ! А мое дѣло женское!... Право, досада беретъ!...
Попка обнялъ Душеньку.
— Полно, полно сердиться!... Ты знаешь, я всегда тебя тово___И теперь, если тебѣ хочется, я пожалуй тово.... съѣзжу къ нему нере-тово.... переговорю?...
— Непремѣнно! Прямо такъ-таки и скажи: мы давно замѣтили, что они другъ другу нравятся, и не хотимъ мѣшать ихнему счастію! Вотъ и дѣло съ концемъ!
— Изволь! Ѣду!... А какъ онъ тово?—вопросительно произнесъ Попка, останавливаясь.
Строгій взглядъ, брошенный супругою, заставилъ его круто обернуться на мѣстѣ.
Марченко
(Окончаніе слѣдуетъ.)
РАЗСКАЗЪ.
(Съ НѢМЕЦКАГО.)
Ты желаешь знать, какъ я познакомился съ своею невѣстой? сказалъ пріятель мой Жорясь Карсонъ. Это старая исторія; но такъ-какъ въ ней много романическаго и печальнаго, то она тебѣ понравится.
Вскорѣ послѣ того, продолжалъ мой пріятель, какъ появилась въ Калифорніи «золотая лихорадка», я, какъ тебѣ извѣстно, первый отважился отправиться въ эту незнакомую страну, въ надеждѣ на пріобрѣтеніе большаго богатства. Я пріѣхалъ туда съ избраннымъ об
ществомъ друзей, и мы тотчасъ пришли въ рудокопни. Выбравъ мѣсто, мы весело и бодро принялись за ра
боту, трудились около мѣсяца, и, въ теченіе этого времени, сдѣлали то непріятное открытіе, что не все
Полночь пробила, а Трамбовы все еще не умолкали Она еще долго перебирала приданое, назначала день свадьбы, даже распоряжалась, во что одѣться.... Нагово
рившись досыта, супруги, отвернувшись другъ отъ друга, уснули въ пріятныхъ мечтахъ.
На другой день въ квартирѣ Трамбовыхъ все приняло Оффиціальный видъ. Чехлы сняли. Вставили цѣль
ныя свѣчи. Обтерли зеркала и картины. Отецъ и мать принарядились. Лялѣ было велѣно причесать получше голову и надѣть платье съ баскиномъ. Ей было сказано, что будутъ гости; а между тѣмъ всѣ ходили озабоченные, съ угрюмыми лицами.
Прошелъ вечеръ. Владиміръ Иванычъ не являлся. Всѣ легли спать въ дурномъ настроеніи духа.
— Что же это онъ не тово?... спросилъ Попка у своей супруги, подвязывая бакенбарды.
— Завтра придетъ непремѣнно, отвѣчала она.
Прошла недѣля. Владиміръ Иванычъ не являлся. Трамбовы посылали навѣдаться объ его здоровьѣ. Узна
ли, что онъ боленъ, три дня не вставалъ съ постели, а теперь ему лучше; приказалъ кланяться и благодарить.
— Отъ любви захваралъ! говорила мать: тутъ нечего и думать!... Онъ страстно влюбленъ въ Лялю!
Попка старался припомнить всѣ обстоятельства, чтобъ вывести правильное заключеніе, но путался въ догадкахъ. То ему казалось ясно, какъ дважды два — четыре, что Владиміръ Иванычъ влюбленъ дѣйстви
тельно. То опять онъ убѣждался въ противномъ. Будь онъ точно влюбленъ, да робокъ — въ такомъ случаѣ
нужно поддержать его, подкуражить, а то чего добраго, и любовь остынеть? Надо показать, что родители не прочь! Такого жениха упускать нельзя!... Ну, а какъ онъ не влюбленъ?... Дѣло скверное! Прямо навязываться нейдетъ! Все испортишь!... Задача-съ!
— Послушай, душенька! сказалъ Попка, потирая себѣ ладонью бакенбарды: я знаешь ли тово.... думаю, какъ наша исторія съ Владиміромъ Иванычемъ разыграется?... Что?... А?... Такъ не льзя же?... А? Что?...
— Пока ты будешь думать, да сидѣть заложи руки, у тебя и дочь состарѣется въ дѣвкахъ! Бѣда съ такими мужьями, какъ ты — хуже всякой бабы! прибавила она съ сердцемъ.
— Да я-то чѣмъ.... тово?...
— Гдѣ это видано!... Будь я отцемъ, у меня это все давно было бы кончено!
— И тебя, душенька, тово— спрашиваю!... Какъ же тутъ тово?
Попка прошелся но комнатѣ.
— Ну, что же ты присовѣтуешь? продолжалъ онъ ласково.
— Дѣлай, какъ знаешь, а послѣ пеняй на себя! отвѣчала опа будто бы равнодушно.
Этой Фрозой, она обыкновенно заставляла, мужа дѣлать все, что ей угодно.
— Дѣлагь-то я тово.... готовъ дѣлать! говорилъ Попка, какъ бы разсуждая самъ съ собою: знай я, что онъ влюбленъ и хочетъ яшниться, я сей-часъ тово.... А то вѣдь кто его знаетъ?... Просто не понимаю, какъ тово....
— Чего гутъ не понимать? Говорятъ тебѣ, гакъ слушай! Не сумасшедшая же я! Не стану говорить тебѣ, чего нѣтъ! Ты наладилъ свое: влюбленъ, такъ откроется!
Будетъ судьба — не минуешь! Хорошо ты ноешь, Попка, да не въ клѣткѣ! Того жениха упустимъ, дру
гаго, третьяго.... Вотъ тебѣ и судьба! Самъ никто не яшнптся, —надо, чтобы помогли добрые люди! Не про
сить же мнѣ чужихъ, когда родной отецъ не хочетъ! А мое дѣло женское!... Право, досада беретъ!...
Попка обнялъ Душеньку.
— Полно, полно сердиться!... Ты знаешь, я всегда тебя тово___И теперь, если тебѣ хочется, я пожалуй тово.... съѣзжу къ нему нере-тово.... переговорю?...
— Непремѣнно! Прямо такъ-таки и скажи: мы давно замѣтили, что они другъ другу нравятся, и не хотимъ мѣшать ихнему счастію! Вотъ и дѣло съ концемъ!
— Изволь! Ѣду!... А какъ онъ тово?—вопросительно произнесъ Попка, останавливаясь.
Строгій взглядъ, брошенный супругою, заставилъ его круто обернуться на мѣстѣ.
Марченко
(Окончаніе слѣдуетъ.)
ЖЕРТВА ИГРЫ.
РАЗСКАЗЪ.
(Съ НѢМЕЦКАГО.)
Ты желаешь знать, какъ я познакомился съ своею невѣстой? сказалъ пріятель мой Жорясь Карсонъ. Это старая исторія; но такъ-какъ въ ней много романическаго и печальнаго, то она тебѣ понравится.
Вскорѣ послѣ того, продолжалъ мой пріятель, какъ появилась въ Калифорніи «золотая лихорадка», я, какъ тебѣ извѣстно, первый отважился отправиться въ эту незнакомую страну, въ надеждѣ на пріобрѣтеніе большаго богатства. Я пріѣхалъ туда съ избраннымъ об
ществомъ друзей, и мы тотчасъ пришли въ рудокопни. Выбравъ мѣсто, мы весело и бодро принялись за ра
боту, трудились около мѣсяца, и, въ теченіе этого времени, сдѣлали то непріятное открытіе, что не все