то золото, что блестятъ, и что даже въ странѣ самой богатой золотомъ, есть много земли, которая не содержитъ въ себѣ ничего блестящаго.
Не смотря на прилежную работу, мы въ это время не промыли золота на наше содержаніе и на покрытіе путевыхъ издержекъ, и начинали понемногу унывать. Одинъ говорилъ, что золото здѣсь; другой, что оно тамъ; третій, что его нигдѣ нѣтъ или, по крайней мѣрѣ, нѣтъ въ такомъ количествѣ, чтобы стоило труда искать его. Золото было, потому что мы уже видѣли его пѣскольло разъ, но не въ такихъ самородкахъ, какъ мы мечтали; и хотя мы всѣ были увѣрены, что имѣя рудники подъ рукою и платя за столъ по одно
му доллару въ недѣлю, мы издержали бы не значительную сумму на рытье и промываніе, по все-таки ни
какъ не были убѣждены въ томъ, что когда-нибудь будетъ намъ удача въ Калифорніи.
Конечно, если бы мы хотѣли вѣрить чужестранцамъ, приходившимъ случайно въ наши палатки, то много было большихъ жилъ чистѣйшаго золота вездѣ, кромѣ того мѣста, гдѣ мы находились; и, такъ-какъ каждый изъ насъ былъ убѣжденъ, что онъ лучше другихъ знаетъ, гдѣ какія жилы, то мы раздѣлились попарно
и разбрелись по этой странѣ чудесъ. Но мы не скоро нашли эти сокровища; я же съ товарищемъ моимъ за
спорилъ до того, что одинъ изъ насъ пошелъ налѣво, а другой направо. Проведши день или два въ розы
скахъ, я былъ такъ счастливъ, что нашелъ мѣсто, гдѣ было значительное количество грубаго золота. Я работалъ цѣлую недѣлю одинъ, стрѣляя дичь, чтобы удо
влетворить необходимымъ потребностямъ желудка. Однако же мое уединенное мѣстопребываніе было не изъ самыхъ пріятныхъ, особенно ночью, и хотя добы
ваніе золота шло, какъ нельзя лучше, и я питалъ себя надеждою, что нѣкогда сдѣлаюсь очень богатымъ, но вовсе не съ такимъ ужасомъ, какъ Робинзонъ Крузе, когда онъ открылъ на пескѣ человѣческіе слѣды, уви
дѣлъ я однажды передъ собою молодаго незнакомца, приличной наружности, съ черными волосами и глазами, съ блѣдными, классическими, полными ума, чертами.
Генри Гордонъ, такъ его звали, пріѣхалъ сюда изъ Новой Англіи только для того, чтобы разбогатѣть, какъ онъ самъ выражался, и, женившись на молодой, хорошенькой наслѣдницѣ, сравняться съ нею въ богатствѣ, по
тому что родители ея, богатые торговцы, рѣшительно противились тому, чтобы единственная дочь ихъ стала женою человѣка, но ихъ мнѣнію, недостойнаго ея. Генри Гордомъ быль лѣтъ двадцати четырехъ, полу
чилъ хорошее воспитаніе, и его образованіе и образъ мыслей обнаруживали истиннаго джентльмена; чѣмъ болѣе я его узнавалъ, тѣмъ болѣе онъ мнѣ нравился,
и тѣмъ искреннѣе презиралъ я эту суровую гордость богатства, которая одного человѣка, подобіе своего Создателя, не ровняетъ съ другимъ, отъ того только, что у него менѣе грязи этого міра, мсиѣе этой желтой пыли, за которою мы гоняемся съ такою жадностію.
Генри Гордонъ и я, мы работали вмѣстѣ нѣсколько недѣль. Одинъ изъ насъ поперемѣино ходилъ въ бли
жайшее селеніе за необходимыми нродовольствіями, потому что дичь стала рѣдѣть, и отняла бы у насъ слишкомъ много времени, если бы мы продолжали охотиться. Тутъ я душевно привязался къ моему товарищу, и мы во многомъ сходились чувствами.
— Разбогатѣю ли я когда пибудь? Возвращусь ли на свою сторону? говорилъ онъ часто съ отчаяніемъ. Увижу ли когда шібудь опять свою дорогую Агиесу? Найду ли ее вѣрною бѣдному, одинокому путешественнику? Опа обѣщала остаться мнѣ вѣрною, обѣщала ждать цѣлые годы, если будетъ нужно. Мнѣ кажется, она истинно любила меия, и была чужда эгои
стичныхъ чувствъ ея родителей; но.... ей долго ждать!
Я такъ несчастливъ здѣсь! Я бѣдствую! Моя нѣжная организація противится этой тяжкой работѣ, и мнѣ иногда приходитъ въ голову, что я найду въ Кали
форніи свою могилу, испущу послѣдній вздохъ между чужими, вдали отъ той, для которо ; сюда пріѣхалъ.
Я ободрялъ его; сколько разъ просилъ его не отчаиваться, увѣрялъ его, что мы выбрали отличное мѣ
сто, и хотя надобно много времени, чтобы разбогатѣть отъ рытья золота, но все-таки полагаю, что скоро і, о-
жемъ собрать достаточный капиталъ, и начать такое предпріятіе, посредствомъ котораго онъ скорѣе и со
образнѣе съ своею натурой пріобрѣтетъ состояніе: иные такимъ образомъ обогащались, и я не вижу, почему мнѣ. и ему не быть въ числѣ ихъ.
Тяжелая работа въ рудокопняхъ и жизнь на воль номъ воздухѣ при вѣтрѣ и непогодѣ, при жарѣ и туманѣ, всѣ эти внезапныя перемѣны вредно подѣйство
вали па его здоровье. Уже нѣсколько болѣзненный
при своемъ прибытіи, онъ съ каждымъ днемъ блѣднѣлъ и слабѣлъ; наконецъ занемогъ и принужденъ быль оставить работу. Я ухаживалъ за нимъ, помогалъ ему, но возможности, и онъ оправился на столько, что могъ покинуть рудокопшо, но не могъ продолжать ра
боту. Съ этихъ поръ онъ совершенно упалъ духомъ, и безпрестанно говорилъ о своей Агнесѣ, иногда съ молитвой къ Богу, чтобы ому дозволено было возвратиться въ отечество, и увидѣться съ нею, прежде не жели онъ отойдетъ отъ этого міра.
— Если я не могу выздоровѣть, говорилъ онъ часто, если не могу соединиться съ Ангесой и идти съ ней рука объ руку по нуги жизни, то молю Небо о по
слѣднемъ счастіи — умереть и быть погребену въ ея
Не смотря на прилежную работу, мы въ это время не промыли золота на наше содержаніе и на покрытіе путевыхъ издержекъ, и начинали понемногу унывать. Одинъ говорилъ, что золото здѣсь; другой, что оно тамъ; третій, что его нигдѣ нѣтъ или, по крайней мѣрѣ, нѣтъ въ такомъ количествѣ, чтобы стоило труда искать его. Золото было, потому что мы уже видѣли его пѣскольло разъ, но не въ такихъ самородкахъ, какъ мы мечтали; и хотя мы всѣ были увѣрены, что имѣя рудники подъ рукою и платя за столъ по одно
му доллару въ недѣлю, мы издержали бы не значительную сумму на рытье и промываніе, по все-таки ни
какъ не были убѣждены въ томъ, что когда-нибудь будетъ намъ удача въ Калифорніи.
Конечно, если бы мы хотѣли вѣрить чужестранцамъ, приходившимъ случайно въ наши палатки, то много было большихъ жилъ чистѣйшаго золота вездѣ, кромѣ того мѣста, гдѣ мы находились; и, такъ-какъ каждый изъ насъ былъ убѣжденъ, что онъ лучше другихъ знаетъ, гдѣ какія жилы, то мы раздѣлились попарно
и разбрелись по этой странѣ чудесъ. Но мы не скоро нашли эти сокровища; я же съ товарищемъ моимъ за
спорилъ до того, что одинъ изъ насъ пошелъ налѣво, а другой направо. Проведши день или два въ розы
скахъ, я былъ такъ счастливъ, что нашелъ мѣсто, гдѣ было значительное количество грубаго золота. Я работалъ цѣлую недѣлю одинъ, стрѣляя дичь, чтобы удо
влетворить необходимымъ потребностямъ желудка. Однако же мое уединенное мѣстопребываніе было не изъ самыхъ пріятныхъ, особенно ночью, и хотя добы
ваніе золота шло, какъ нельзя лучше, и я питалъ себя надеждою, что нѣкогда сдѣлаюсь очень богатымъ, но вовсе не съ такимъ ужасомъ, какъ Робинзонъ Крузе, когда онъ открылъ на пескѣ человѣческіе слѣды, уви
дѣлъ я однажды передъ собою молодаго незнакомца, приличной наружности, съ черными волосами и глазами, съ блѣдными, классическими, полными ума, чертами.
Генри Гордонъ, такъ его звали, пріѣхалъ сюда изъ Новой Англіи только для того, чтобы разбогатѣть, какъ онъ самъ выражался, и, женившись на молодой, хорошенькой наслѣдницѣ, сравняться съ нею въ богатствѣ, по
тому что родители ея, богатые торговцы, рѣшительно противились тому, чтобы единственная дочь ихъ стала женою человѣка, но ихъ мнѣнію, недостойнаго ея. Генри Гордомъ быль лѣтъ двадцати четырехъ, полу
чилъ хорошее воспитаніе, и его образованіе и образъ мыслей обнаруживали истиннаго джентльмена; чѣмъ болѣе я его узнавалъ, тѣмъ болѣе онъ мнѣ нравился,
и тѣмъ искреннѣе презиралъ я эту суровую гордость богатства, которая одного человѣка, подобіе своего Создателя, не ровняетъ съ другимъ, отъ того только, что у него менѣе грязи этого міра, мсиѣе этой желтой пыли, за которою мы гоняемся съ такою жадностію.
Генри Гордонъ и я, мы работали вмѣстѣ нѣсколько недѣль. Одинъ изъ насъ поперемѣино ходилъ въ бли
жайшее селеніе за необходимыми нродовольствіями, потому что дичь стала рѣдѣть, и отняла бы у насъ слишкомъ много времени, если бы мы продолжали охотиться. Тутъ я душевно привязался къ моему товарищу, и мы во многомъ сходились чувствами.
— Разбогатѣю ли я когда пибудь? Возвращусь ли на свою сторону? говорилъ онъ часто съ отчаяніемъ. Увижу ли когда шібудь опять свою дорогую Агиесу? Найду ли ее вѣрною бѣдному, одинокому путешественнику? Опа обѣщала остаться мнѣ вѣрною, обѣщала ждать цѣлые годы, если будетъ нужно. Мнѣ кажется, она истинно любила меия, и была чужда эгои
стичныхъ чувствъ ея родителей; но.... ей долго ждать!
Я такъ несчастливъ здѣсь! Я бѣдствую! Моя нѣжная организація противится этой тяжкой работѣ, и мнѣ иногда приходитъ въ голову, что я найду въ Кали
форніи свою могилу, испущу послѣдній вздохъ между чужими, вдали отъ той, для которо ; сюда пріѣхалъ.
Я ободрялъ его; сколько разъ просилъ его не отчаиваться, увѣрялъ его, что мы выбрали отличное мѣ
сто, и хотя надобно много времени, чтобы разбогатѣть отъ рытья золота, но все-таки полагаю, что скоро і, о-
жемъ собрать достаточный капиталъ, и начать такое предпріятіе, посредствомъ котораго онъ скорѣе и со
образнѣе съ своею натурой пріобрѣтетъ состояніе: иные такимъ образомъ обогащались, и я не вижу, почему мнѣ. и ему не быть въ числѣ ихъ.
Тяжелая работа въ рудокопняхъ и жизнь на воль номъ воздухѣ при вѣтрѣ и непогодѣ, при жарѣ и туманѣ, всѣ эти внезапныя перемѣны вредно подѣйство
вали па его здоровье. Уже нѣсколько болѣзненный
при своемъ прибытіи, онъ съ каждымъ днемъ блѣднѣлъ и слабѣлъ; наконецъ занемогъ и принужденъ быль оставить работу. Я ухаживалъ за нимъ, помогалъ ему, но возможности, и онъ оправился на столько, что могъ покинуть рудокопшо, но не могъ продолжать ра
боту. Съ этихъ поръ онъ совершенно упалъ духомъ, и безпрестанно говорилъ о своей Агнесѣ, иногда съ молитвой къ Богу, чтобы ому дозволено было возвратиться въ отечество, и увидѣться съ нею, прежде не жели онъ отойдетъ отъ этого міра.
— Если я не могу выздоровѣть, говорилъ онъ часто, если не могу соединиться съ Ангесой и идти съ ней рука объ руку по нуги жизни, то молю Небо о по
слѣднемъ счастіи — умереть и быть погребену въ ея