IL BEATO.

(Окончаніе).
Недѣлю спустя послѣ прибытія супруговъ, домъ былъ совершенно устроенъ къ удовольствію каждаго, и теперь бы, кажется, должна была для Джіованно начаться жизнь вполнѣ счастливая. Но сердце человѣче
ское состоитъ изъ противорѣчій: теперь, когда милый образъ его Фантазіи получилъ дѣйствительную жизнь, улыбался, ходилъ и говорилъ, Джіованно тысячу разъ болѣе желалъ опять видѣть нѣмой, неуловимый при
зракъ на мѣстѣ молодой женщины: тотъ принадлежалъ исклютит льно ему одному,—этого не могъ онъ на
звать своимъ. Онъ любилъ священную собственность
своего брата! День и ночь размышлялъ онъ о чудѣ, совершившемся съ нимъ, какъ онъ отдалъ свою душу призраку, который ожилъ послѣ въ лицѣ жены Джуліо. Иногда казалось ему, что онъ долженъ открыть брату свою чудесную тайну, которая тяжелымъ камнемъ ле
жала у него на душѣ; но когда онъ хотѣлъ говорить, уста его невольно сжимались и онъ не могъ выговорить пи слова. Джуліо въ глазахъ его тоже измѣ
нился; онъ сталъ серьезенъ и неразговорчивъ, и Джіованно никогда не видалъ, чтобы онъ когда нибудь съ нѣжностію смотрѣлъ на молодую жену свою или обни
малъ ее. Притомъ же онъ, казалось, былъ не совсѣмъ здоровъ; лицо его получило необыкновенную блѣдность, но когда Джіованно спрашивалъ его о томъ, онъ ста
рался обратить все въ шутку. Въ мастерской было иногда очень тихо, но тѣмъ болѣе шума было въ жи
лой комнатѣ: тамъ сидѣла молодая мать и шутила и играла съ ребенкомъ, и нельзя было удивляться, что
Джіованно работалъ еще менѣе прежняго. Джудиттѣ было едва 17 лѣтъ, она была прелестное смѣшеніе ре
бенка, дѣвушки и матери. Съ мужемъ опа была кротка и покорна, съ Джіованно застѣнчива, и только съ своимъ ребенкомъ она казалось тѣмъ, чѣмъ была, и по
тому нельзя было видѣть это прелестное созданіе съ ребенкомъ на рукахъ, не отдавъ ей всего сердца. Такъ
думалъ и Джіованно, когда онъ иногда съ восторгомъ и скорбью въ душѣ, смотрѣлъ на нее украдкой; тогда темные глаза Джуди1 м часто встрѣчались съ его взоромъ, лицо ея вспыхивало яркимъ румянцемъ, а Джіо
ванно, блѣднѣя, наклонялся ниже къ мальбрету и долго, долго не рѣшался взглянуть въ ту сторону. Взоры
Джуліо конечно тоже часто обращались въ сосѣднюю комнату, но, какъ ясно могъ замѣтить Джіованно, толь
ко для ребенка, составляющаго его гордость и счастіе. Когда онъ качалъ его на рукахъ, лицо его получало прежнее веселое выраженіе, а когда онъ отдавалъ его матери, трудно было рѣшить, чьи глаза сіяли большею
гордостію, отца или матери. Ребенокъ былъ единственный чистый источникъ радости для всѣхъ членовъ семейства, и каждый изъ нихъ, смотря въ чистое зер
кало большихъ голубыхъ глазъ невинно улыбавшагося малютки, забывалъ на время все, что его томило.
Такъ тянулось медленно время, и у всѣхъ троихъ постепенно все болѣе обнаруживалось, что сердца ихъ удручены горестію. Всего болѣе печалило Джіованно то, что онъ не находилъ въ своемъ искусствѣ ни утѣ
шенія, ни защиты отъ чувства, которое съ каждымъ днемъ овладѣвало все болѣе всѣмъ существомъ его. Онъ казался самъ себѣ плохимъ работникомъ; никогда такъ мало не работалъ онъ и никогда работа не казалась ему столь трудною, какъ теперь. Часто съ чув
ствомъ смертельнаго утомленія сидѣлъ онъ передъ мальбретомъ, рисуя какое нибудь равнодушное человѣческое лицо и прислушиваясь между тѣмъ къ нѣжному голосу Джудитты. Душа его наполнялась безко
нечною грустью о самомъ себѣ, невыразимыми страда
ніями за молодую женщину, глубокою горестью за бра
та, къ сокровищу котораго онъ простиралъ руки, и онъ жаждалъ избавленія. День и ночь мучили его мысли
и желанія, противорѣчащія одни другимъ. То онъ былъ готовъ заключить милую въ свои объятія и бѣжать съ нею на край свѣта, то самъ желалъ бы скрыться въ самый темный уголъ земнаго шара, чтобы не видѣть ея
болѣе; то горѣлъ желаніемъ идти въ Римъ въ надеждѣ сдѣлаться тамъ хорошимъ художникомъ, а между тѣмъ оставался и не трогался съ мѣста; по щеки его блѣд
нѣли все болѣе и походка сдѣлалась вялою. А что ду
мала молодая женщина? Могло ли ея сердце устоять противъ очевидной любви самаго прекраснаго молодаго человѣка, когда она отдалась мужу только по при
казанію матери и безъ любви изъ дѣвочки сдѣлалась женщиною и матерью? Она поняла это только тогда, когда увидѣла передъ собою Джіованно, и съ того вечера полюбила его и жила только имъ однимъ.
Но она все еще оставалась ребенкомъ, пламя страсти не охватило еще всего существа ея и потому душа ея довольствовалась жизнію подлѣ милаго серд
цу. Она видѣла его каждый день сь утра до вечера, взоръ ея встрѣчался съ его взоромъ, она могла ему улыбаться, слышать звукъ его голоса, онъ былъ постоянно съ нею и она молила только Пресвятую Дѣву,
чтобы жизнь ея до послѣдней минуты всегда текла такъ, какъ теперь.
Случилось однажды, что братья, когда Джудитта укладывала ребенка, остались одни въ мастерской. Джуліо отворилъ окно. Вечерняя заря розовымъ покровомъ одѣла долину и рѣку. По дорогѣ тянулись телѣги съ хлѣбомъ, запряженныя волами, мущины крѣпкаго сложенія шли рядомъ съ животными, изукрашенными лен