Однажды, при выходѣ изъ Ватикана, тихо спускаясь съ лѣстницы папскаго дворца, увидѣлъ онъ у послѣд
ней ступени на колѣняхъ закутанную женщину, кото
рая, какъ будто умоляя, простирала къ нему руки. Онъ остановился съ невѣдомымъ трепетомъ и обыкновен
ныя слова благословенія замерли на губахъ его. Тутъ женщина подняла голову, вуаль, скрывавшій лицо ея упалъ назадъ, и милыя черты Даіудитты предстали глазамъ испуганнаго Джіованно. Онъ вздрогнулъ, крас
ка радости выступила на лицѣ его, лучъ пламенной любви блеснулъ въ глазахъ и трепетныя уста тихо произнесли: «Днгудитта!» — Она смотрѣла на него съ ясной улыбкою, какъ будто хотѣла сказать:—я теперь съ тобою, я вполнѣ счастлива!—Онъ спросилъ со стра
хомъ: «гдѣ же Джуліо, гдѣ сынъ вашъ?» «У ангеловъ! — отвѣчала она едва слышно,—и потому я пришла къ вамъ! Братъ вашъ не могъ перенести, что святые от
няли у него ребенка и послѣдовалъ за нимъ на небо. Я долго плакала и молилась на ихъ могилахъ, но не предавалась отчаянію, потому что знала, что могу идти теперь къ вамъ, что найду васъ, если бы вы скрывались и на краю свѣта!—Теперь скажите мнѣ, что будетъ со мною?»
Онъ отвернулся отъ нея съ мертвою блѣдностію и сказалъ чрезъ нѣсколько минутъ: «Просите, чтобы васъ приняли въ какой нибудь монастырь сестеръ милосердія, и такъ, какъ вспоминаете вы о своихъ по
койникахъ, такъ вспоминайте и обо мнѣ. Прощайте, у
отшедшихъ въ тотъ міръ мы встрѣтимся блаженными, помните о томъ, Дятудитта!»
Съ этими словами онъ оставилъ ее. Подавленный крикъ страданія раздался въ душѣ его; онъ не оста
новился и Не поддался этому отчаянному воплю. И между тѣмъ какъ въ этотъ же день изумленная толпа
зрителей въ часовнѣ Св. Лаврентія йе могла надивиться почти оконченнымъ чудеснымъ картинамъ изъ жизни святыхъ и прославляла творца этихъ превосходныхъ произведеній,— онъ, подобно второму Св. Лаврентію, ле
жалъ на пылающемъ кострѣ невыразимыхъ страданій и молитвами и слезами старался успокоить въ сердцѣ проснувшуюся страсть. Святые пришли къ нему на по
мощь: Фра-Анжелико побѣдилъ свое сердце. Джудитта пропала безъ вѣсти, и онъ не сталъ освѣдомляться о ней. Когда украшеніе часовни было окончено, Папа былъ въ такомъ восторгѣ отъ произведенія художника и отъ его собственной особы, что предложилъ ему въ награду санъ Епископа во Флоренціи. Но Фра-Апжелико со смиреніемъ отклонилъ отъ себя эту милость и пѣшкомъ отправился въ свой монастырь. Онъ такъ строго наблюдалъ правила своего ордена, что безъ особеннаго позволенія главы его не предпринималъ ника
кихъ постороннихъ работъ ни для монастырей^ ни для
частныхъ лицъ, и назначать цѣну за работу предоставлялъ ихъ же усмотрѣнію. Самую превосходную и большую картину «Увѣнчаніе Царицы Небесной среди Ангеловъ и Святыхъ» и «чудеса святаго Доминика», произ
велъ онъ въ мирѣ и тишинѣ своего милаго монастыря. Ликъ Маріи, съ ея сладостнымъ и грустнымъ выраже
ніемъ, былъ памятью той женщины, которую онъ одну любилъ на землѣ. Его послѣдняя работа въ монастыр
ской тиши, до втораго и послѣдняго его путешествія въ Римъ, состояла въ окончаніи боковой группы для его большой картины «Вознесеніе Христово». Эту груп
пу назвалъ онъ: «свиданіе блажеішыхъ«. Съ сіяющей улыбкой работалъ он\ надъ нею.... На ней онъ еще разъ вызвалъ милый образъ Джудитты, она воскресла въ самыхъ пламенныхъ краскахъ. Джуліо и сынъ его были также изображены тутъ, а съ боку на колѣняхъ самъ Фра-Анжелико въ монашескомъ одѣяніи въ легкихъ невинныхъ объятіяхъ съ прекрасною женскою Фи
гурою съ крыльями. Вокругъ нихъ сіяющіе образы, блаасенныя объятія, небесная радость и свиданіе лю
бившихся мужа съ женою, родителей съ дѣтьми, брата съ сестрою. Все цѣлое былъ гимнъ въ краскахъ на безсмертіе души и свиданіе за гробомъ.
Окончивъ это прекрасное произведеніе, отправился онъ, напутствуемый слезами монаховъ, опять въ Римъ, чтобы расписать съ Ватиканѣ часовню Св. Таинства. Тамъ, окончивъ свою работу, уснулъ онъ навѣки,безъ всякой предварительной болѣзни. Его нашли въ часовнѣ съ кистью и палитрой въ рукѣ, и лицо его вы
ражало высшую радость и блаженство. Потомъ, когда его, въ присутствіи плачущей толпы народа, положили на носилки, черты этого G7 лѣтняго старца—вдругъ приняли видъ прекраснаго юноши. Народъ не могъ на
дивиться этому чуду и стекался день и ночь, чтобы видѣть Фра-Анжелико, а прикосновеніе къ его одеждѣ чудеснымъ образомъ исцѣляло всѣхъ тѣхъ, которые таили въ душѣ своей глубокую несчастную) любовь, Папа причислилъ его къ лику святыхъ подъ именемъ «II Ьеаіо» и тѣло его съ большимъ торжествомъ было по
гребено въ бывшемъ храмѣ Минервы въ Римѣ. Въ этотъ самый часъ во Флоренціи, въ монастырѣ сестеръ мило
сердія, хоронили бѣдную монахиню, которую знали тамъ подъ именемъ «сестры Джіоваппы», и эта усоп
шая съ благочестивыми художникомъ праздновала на небесахъ «свиданіе блаженныхъ» вѣрно еще радостнѣе и торжественнѣе, чѣмъ изобразилъ его въ своей картинѣ самъ Фра-Анжелико.
(Europa.)
ней ступени на колѣняхъ закутанную женщину, кото
рая, какъ будто умоляя, простирала къ нему руки. Онъ остановился съ невѣдомымъ трепетомъ и обыкновен
ныя слова благословенія замерли на губахъ его. Тутъ женщина подняла голову, вуаль, скрывавшій лицо ея упалъ назадъ, и милыя черты Даіудитты предстали глазамъ испуганнаго Джіованно. Онъ вздрогнулъ, крас
ка радости выступила на лицѣ его, лучъ пламенной любви блеснулъ въ глазахъ и трепетныя уста тихо произнесли: «Днгудитта!» — Она смотрѣла на него съ ясной улыбкою, какъ будто хотѣла сказать:—я теперь съ тобою, я вполнѣ счастлива!—Онъ спросилъ со стра
хомъ: «гдѣ же Джуліо, гдѣ сынъ вашъ?» «У ангеловъ! — отвѣчала она едва слышно,—и потому я пришла къ вамъ! Братъ вашъ не могъ перенести, что святые от
няли у него ребенка и послѣдовалъ за нимъ на небо. Я долго плакала и молилась на ихъ могилахъ, но не предавалась отчаянію, потому что знала, что могу идти теперь къ вамъ, что найду васъ, если бы вы скрывались и на краю свѣта!—Теперь скажите мнѣ, что будетъ со мною?»
Онъ отвернулся отъ нея съ мертвою блѣдностію и сказалъ чрезъ нѣсколько минутъ: «Просите, чтобы васъ приняли въ какой нибудь монастырь сестеръ милосердія, и такъ, какъ вспоминаете вы о своихъ по
койникахъ, такъ вспоминайте и обо мнѣ. Прощайте, у
отшедшихъ въ тотъ міръ мы встрѣтимся блаженными, помните о томъ, Дятудитта!»
Съ этими словами онъ оставилъ ее. Подавленный крикъ страданія раздался въ душѣ его; онъ не оста
новился и Не поддался этому отчаянному воплю. И между тѣмъ какъ въ этотъ же день изумленная толпа
зрителей въ часовнѣ Св. Лаврентія йе могла надивиться почти оконченнымъ чудеснымъ картинамъ изъ жизни святыхъ и прославляла творца этихъ превосходныхъ произведеній,— онъ, подобно второму Св. Лаврентію, ле
жалъ на пылающемъ кострѣ невыразимыхъ страданій и молитвами и слезами старался успокоить въ сердцѣ проснувшуюся страсть. Святые пришли къ нему на по
мощь: Фра-Анжелико побѣдилъ свое сердце. Джудитта пропала безъ вѣсти, и онъ не сталъ освѣдомляться о ней. Когда украшеніе часовни было окончено, Папа былъ въ такомъ восторгѣ отъ произведенія художника и отъ его собственной особы, что предложилъ ему въ награду санъ Епископа во Флоренціи. Но Фра-Апжелико со смиреніемъ отклонилъ отъ себя эту милость и пѣшкомъ отправился въ свой монастырь. Онъ такъ строго наблюдалъ правила своего ордена, что безъ особеннаго позволенія главы его не предпринималъ ника
кихъ постороннихъ работъ ни для монастырей^ ни для
частныхъ лицъ, и назначать цѣну за работу предоставлялъ ихъ же усмотрѣнію. Самую превосходную и большую картину «Увѣнчаніе Царицы Небесной среди Ангеловъ и Святыхъ» и «чудеса святаго Доминика», произ
велъ онъ въ мирѣ и тишинѣ своего милаго монастыря. Ликъ Маріи, съ ея сладостнымъ и грустнымъ выраже
ніемъ, былъ памятью той женщины, которую онъ одну любилъ на землѣ. Его послѣдняя работа въ монастыр
ской тиши, до втораго и послѣдняго его путешествія въ Римъ, состояла въ окончаніи боковой группы для его большой картины «Вознесеніе Христово». Эту груп
пу назвалъ онъ: «свиданіе блажеішыхъ«. Съ сіяющей улыбкой работалъ он\ надъ нею.... На ней онъ еще разъ вызвалъ милый образъ Джудитты, она воскресла въ самыхъ пламенныхъ краскахъ. Джуліо и сынъ его были также изображены тутъ, а съ боку на колѣняхъ самъ Фра-Анжелико въ монашескомъ одѣяніи въ легкихъ невинныхъ объятіяхъ съ прекрасною женскою Фи
гурою съ крыльями. Вокругъ нихъ сіяющіе образы, блаасенныя объятія, небесная радость и свиданіе лю
бившихся мужа съ женою, родителей съ дѣтьми, брата съ сестрою. Все цѣлое былъ гимнъ въ краскахъ на безсмертіе души и свиданіе за гробомъ.
Окончивъ это прекрасное произведеніе, отправился онъ, напутствуемый слезами монаховъ, опять въ Римъ, чтобы расписать съ Ватиканѣ часовню Св. Таинства. Тамъ, окончивъ свою работу, уснулъ онъ навѣки,безъ всякой предварительной болѣзни. Его нашли въ часовнѣ съ кистью и палитрой въ рукѣ, и лицо его вы
ражало высшую радость и блаженство. Потомъ, когда его, въ присутствіи плачущей толпы народа, положили на носилки, черты этого G7 лѣтняго старца—вдругъ приняли видъ прекраснаго юноши. Народъ не могъ на
дивиться этому чуду и стекался день и ночь, чтобы видѣть Фра-Анжелико, а прикосновеніе къ его одеждѣ чудеснымъ образомъ исцѣляло всѣхъ тѣхъ, которые таили въ душѣ своей глубокую несчастную) любовь, Папа причислилъ его къ лику святыхъ подъ именемъ «II Ьеаіо» и тѣло его съ большимъ торжествомъ было по
гребено въ бывшемъ храмѣ Минервы въ Римѣ. Въ этотъ самый часъ во Флоренціи, въ монастырѣ сестеръ мило
сердія, хоронили бѣдную монахиню, которую знали тамъ подъ именемъ «сестры Джіоваппы», и эта усоп
шая съ благочестивыми художникомъ праздновала на небесахъ «свиданіе блаженныхъ» вѣрно еще радостнѣе и торжественнѣе, чѣмъ изобразилъ его въ своей картинѣ самъ Фра-Анжелико.
(Europa.)