этамъ прекрасныя мысли, какъ Лаура Петраркѣ, да къ тому же, я не вижу ни одного мужчины, кромѣ васъ, да Пьера.
— Экая вострушка! сейчасъ поддѣнетъ. Охъ вы, ученыя барышни, — бѣда съ вами! Однако пора ѣхать, прибавилъ онъ, посмотрѣвъ на часы.
И скоро бодрые кони помчали ихъ по свѣжему снѣгу. Балъ былъ въ разгарѣ, когда пріѣхали Вольскіе (фамилія генерала). Великолѣпное освѣщеніе, упои
тельные звуки вальса Штрауса, веселое оживленное общество, разноцвѣтныя пары, носившіяся въ вихрѣ вальса, — все это пріятно поразило Викторію: она въ первый разъ являлась на балъ—можете судить, сколько разнообразныхъ впечатлѣній должна испытать въ эту минуту дѣвушка, почти незнакомая съ свѣтомъ, и особенно хорошенькая 17-ти лѣтняя дѣвушка.
Страшно сдѣлалось бѣдняжкѣ, но гордо вошла она въ залу подъ руку съ Антономъ Ивановичемъ. И какъ дивно хороша была опа въ своемъ воздушномъ голубомъ платьѣ; какимъ удовольствіемъ сіяли глаза ея.
Всѣ взоры обратились на Викторію,—легкій ропотъ удивленія разнесся по залѣ.
Когда до слуха Викторіи долетѣло нѣсколько восторженныхъ похвалъ красотѣ ея,— она не знала, куда глядѣть, такъ было ей неловко слышать похвалы му?к- чинъ. Если сказать правду, то Викторія сознавала могущество красоты своей, но кромѣ Антона Ивано
вича да Пьера Ларина, никто не говорилъ ей объ этомъ;—и мудрено ли!... она никуда не выѣзжала. Со всѣмъ тѣмъ, самолюбіе ея было сильно затронуто: по
хвалы всегда лестны,—а передъ нею вдругъ стали всѣ благоговѣть, удивляться такой чудной красотѣ,—у кого же не закружилась бы голова послѣ этого!
Но вотъ заиграли кадриль. Ларинъ, молоденькій уланъ, подошелъ къ Викторіи:
— Вы обѣщали мнѣ первую кадриль, кузина, сказалъ онъ, протягивая ей руку.
— Смотри же, Пьеръ, не забудь vis-à-vis, шепнула ему Юлія.
— Не безпокойся, все уже сдѣлано.
— Что это у васъ за тайны? спросила Викторія.
— Сестра спрашивала, не забылъ ли я распорядиться каретою.
Vis-à-vis имъ сталъ графъ Окольскій съ Аделыо.
Бѣдная Викторія! какъ поблѣднѣла она при видѣ соперницы, да и княжна смутилась не менѣе ея и на
хмурила свои черныя бровки. Окольскій пристально глядѣлъ на Викторію, онъ узнавалъ въ ней свою мас
ку; — но его также сильно поразила ея красота, она превзониа всѣ его ожиданія.
Послѣ первой Фигуры Викторія сѣла и отвернувшись
отъ своего кавалера, разсѣянно играла вѣеромъ. Княжна подошла къ ней.
— Какъ ты сегодня хороша! сказала она, и въ голосѣ ея слышалась сдерживаемая зависть. Я не ожидала сегодня встрѣтить тебя здѣсь; скажи, какъ слу
чилось, что мы съ тобой vis-à-vis? Кажется M-r Larinn не знакомъ съ графомъ, и, прищуривъ глазки и улы
баясь, какъ-то странно она смотрѣла на Викторію и ея кавалера.
— Я и сама не знаю, простодушно отвѣчала Викторія.
Княжна снова пристально посмотрѣла ей въ глаза и отошла на свое мѣсто.
— Отчего вы такъ грустны, кузина? спрашивалъ Ларинъ.
— Я все еще не могу привыкнуть къ этому шуму. Напрасно Ларинъ старался начать разговоръ, — дама его была не въ духѣ и отвѣчала лаконизмами.
Въ пятой Фигурѣ, когда Викторія перешла къ Окольскому и подала ему руку, княжна снова посмотрѣла на нее какъ-то подозрительно.
— Послѣ кадрили пойдемъ къ maman, Викторія, она не знаетъ еще, что ты здѣсь, сказала Адель.
Княгиня поздоровалась съ нашей героиней довольно сухо. Бѣдная Викторія не знала чему приписать эту холодность;—она была, какъ на иголкахъ.
— Предчувствіе не обмануло меня, говорила она Юліи, не даромъ не хотѣлось мнѣ надѣвать этотъ цвѣ
токъ: я знала, что онъ принесетъ мнѣ несчастіе. — Княгиня на меня сердится, —сама не знаю, за что!
— Ахъ ты дитя, дитя, уговаривала ее Юлія, оставь свои предчувствія; виноватъ ли бѣдный цвѣтокъ, что Полѣвская на тебя сердита! Ты сегодня необыкновенно хороша, лучше всѣхъ здѣсь; посмотри, какъ тобой всѣ любуются. Понятно, княгиня досадуетъ, что на тебя, бѣдную сиротку, обращаютъ болѣе вниманія, чѣмъ на ея сіятельную Адель.
Вольская говорила правду: Викторіей всѣ любовались и безпрестанно подходили ангажировать. Много танцовала она, наконецъ ужь стала отказывать.
— Здѣсь душно, говорила Юлія, пойдемъ лучше въ круглую залу, отдохнемъ немного отъ этого шума.
Вскорѣ и Ларинъ пришелъ въ залу мечтаній, за нимъ шелъ Окольскій. Пьеръ отрекомендовалъ его своей кузинѣ. Графъ, попросивъ Викторію на слѣдующую кадриль, отошелъ въ сторону.
— Ахъ, Julie! что мнѣ дѣлать? вѣрно онъ узналъ меня.
— Что-жь изъ этого? Будь только осторожнѣе, старайся не проговориться.
Викторію въ танцовальную залу.
— Экая вострушка! сейчасъ поддѣнетъ. Охъ вы, ученыя барышни, — бѣда съ вами! Однако пора ѣхать, прибавилъ онъ, посмотрѣвъ на часы.
И скоро бодрые кони помчали ихъ по свѣжему снѣгу. Балъ былъ въ разгарѣ, когда пріѣхали Вольскіе (фамилія генерала). Великолѣпное освѣщеніе, упои
тельные звуки вальса Штрауса, веселое оживленное общество, разноцвѣтныя пары, носившіяся въ вихрѣ вальса, — все это пріятно поразило Викторію: она въ первый разъ являлась на балъ—можете судить, сколько разнообразныхъ впечатлѣній должна испытать въ эту минуту дѣвушка, почти незнакомая съ свѣтомъ, и особенно хорошенькая 17-ти лѣтняя дѣвушка.
Страшно сдѣлалось бѣдняжкѣ, но гордо вошла она въ залу подъ руку съ Антономъ Ивановичемъ. И какъ дивно хороша была опа въ своемъ воздушномъ голубомъ платьѣ; какимъ удовольствіемъ сіяли глаза ея.
Всѣ взоры обратились на Викторію,—легкій ропотъ удивленія разнесся по залѣ.
Когда до слуха Викторіи долетѣло нѣсколько восторженныхъ похвалъ красотѣ ея,— она не знала, куда глядѣть, такъ было ей неловко слышать похвалы му?к- чинъ. Если сказать правду, то Викторія сознавала могущество красоты своей, но кромѣ Антона Ивано
вича да Пьера Ларина, никто не говорилъ ей объ этомъ;—и мудрено ли!... она никуда не выѣзжала. Со всѣмъ тѣмъ, самолюбіе ея было сильно затронуто: по
хвалы всегда лестны,—а передъ нею вдругъ стали всѣ благоговѣть, удивляться такой чудной красотѣ,—у кого же не закружилась бы голова послѣ этого!
Но вотъ заиграли кадриль. Ларинъ, молоденькій уланъ, подошелъ къ Викторіи:
— Вы обѣщали мнѣ первую кадриль, кузина, сказалъ онъ, протягивая ей руку.
— Смотри же, Пьеръ, не забудь vis-à-vis, шепнула ему Юлія.
— Не безпокойся, все уже сдѣлано.
— Что это у васъ за тайны? спросила Викторія.
— Сестра спрашивала, не забылъ ли я распорядиться каретою.
Vis-à-vis имъ сталъ графъ Окольскій съ Аделыо.
Бѣдная Викторія! какъ поблѣднѣла она при видѣ соперницы, да и княжна смутилась не менѣе ея и на
хмурила свои черныя бровки. Окольскій пристально глядѣлъ на Викторію, онъ узнавалъ въ ней свою мас
ку; — но его также сильно поразила ея красота, она превзониа всѣ его ожиданія.
Послѣ первой Фигуры Викторія сѣла и отвернувшись
отъ своего кавалера, разсѣянно играла вѣеромъ. Княжна подошла къ ней.
— Какъ ты сегодня хороша! сказала она, и въ голосѣ ея слышалась сдерживаемая зависть. Я не ожидала сегодня встрѣтить тебя здѣсь; скажи, какъ слу
чилось, что мы съ тобой vis-à-vis? Кажется M-r Larinn не знакомъ съ графомъ, и, прищуривъ глазки и улы
баясь, какъ-то странно она смотрѣла на Викторію и ея кавалера.
— Я и сама не знаю, простодушно отвѣчала Викторія.
Княжна снова пристально посмотрѣла ей въ глаза и отошла на свое мѣсто.
— Отчего вы такъ грустны, кузина? спрашивалъ Ларинъ.
— Я все еще не могу привыкнуть къ этому шуму. Напрасно Ларинъ старался начать разговоръ, — дама его была не въ духѣ и отвѣчала лаконизмами.
Въ пятой Фигурѣ, когда Викторія перешла къ Окольскому и подала ему руку, княжна снова посмотрѣла на нее какъ-то подозрительно.
— Послѣ кадрили пойдемъ къ maman, Викторія, она не знаетъ еще, что ты здѣсь, сказала Адель.
Княгиня поздоровалась съ нашей героиней довольно сухо. Бѣдная Викторія не знала чему приписать эту холодность;—она была, какъ на иголкахъ.
— Предчувствіе не обмануло меня, говорила она Юліи, не даромъ не хотѣлось мнѣ надѣвать этотъ цвѣ
токъ: я знала, что онъ принесетъ мнѣ несчастіе. — Княгиня на меня сердится, —сама не знаю, за что!
— Ахъ ты дитя, дитя, уговаривала ее Юлія, оставь свои предчувствія; виноватъ ли бѣдный цвѣтокъ, что Полѣвская на тебя сердита! Ты сегодня необыкновенно хороша, лучше всѣхъ здѣсь; посмотри, какъ тобой всѣ любуются. Понятно, княгиня досадуетъ, что на тебя, бѣдную сиротку, обращаютъ болѣе вниманія, чѣмъ на ея сіятельную Адель.
Вольская говорила правду: Викторіей всѣ любовались и безпрестанно подходили ангажировать. Много танцовала она, наконецъ ужь стала отказывать.
— Здѣсь душно, говорила Юлія, пойдемъ лучше въ круглую залу, отдохнемъ немного отъ этого шума.
Вскорѣ и Ларинъ пришелъ въ залу мечтаній, за нимъ шелъ Окольскій. Пьеръ отрекомендовалъ его своей кузинѣ. Графъ, попросивъ Викторію на слѣдующую кадриль, отошелъ въ сторону.
— Ахъ, Julie! что мнѣ дѣлать? вѣрно онъ узналъ меня.
— Что-жь изъ этого? Будь только осторожнѣе, старайся не проговориться.
Между тѣмъ кадриль составлялась, и графъ увелъ
Викторію въ танцовальную залу.