оказаться мѣсто для какой либо другой страсти. Однакожъ Луи сталъ думать о ВинФридѣ болѣе, нежели самъ въ томъ желалъ сознаться, и даже сталъ подумывать, какъ бы устроить свою жизнь, еслибъ ему при
шлось на ней жениться. Онъ располагалъ такъ, что еслибъ это могло когда-нибудь случиться, то первымъ его дѣломъ было бы отправить маленькую Мери въ воспитательный домъ, или отдать ее куда-нибудь на
воспитаніе. Во всякомъ случаѣ онъ не хотѣлъ, чтобъ она была при ВинФридѣ, полагая, что это будетъ хо
рошо для самой дѣвочки; что же касается до счастія Мери, то онъ находилъ, что ей необходимо слѣдовало нести послѣдствія своего грустнаго положенія. Конечно ея рожденіе было случайностію, и казалось было бы жестоко ее за то наказывать, Однакожь рожденіе прин
ца крови также случайность, а онъ, не менѣе того, пользуется его выгодами. Такъ разсуждалъ Луи, куря свою сигару, и воображалъ, что разсуждаетъ умно и справедливо.
Такъ шли дѣла въ продолженіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, какъ вдругъ пришло письмо, требующее немед
леннаго отъѣзда молодаго человѣка въ Лондонъ, по случаю весьма важнаго дѣла, касающагося будущей его карьеры. Луи былъ весьма доволенъ надеждою на скорое вступленіе въ ученую должность, на что смотрѣлъ онъ, какъ на первую ступень той огромной
лѣстницы, на которую надѣялся взойдти; однакожь онъ искренно скорбѣлъ о разлукѣ съ ВинФридой. Онъ рѣ
шилъ проблему и нашелъ, что любовь и честолюбіе могутъ существовать вмѣстѣ, при чемъ положилъ, что разборъ ихъ отношеній будетъ первою темой будущихъ его лекцій.
— Что такое, Луи? спросила она, приподнявъ голову, сидя на полу, гдѣ играла съ маленькою Мери.
— Оставь на минуту этого ребенка, если можешь, сказалъ онъ отрывисто, и пойдемъ со мною въ садъ.
ВйнФрида подобрала свои черные волосы, висѣвшіе ниже пояса, послала Мери къ нянѣ и вышла съ дру
тораго времени; Луи былъ блѣденъ и взволнованъ, онъ шелъ скрестивъ руки и грызъ указательный палецъ.
— Что случилось, Луи? спросила наконецъ Вин- Фрида, положивъ руку на его плечо, какъ сестра, —
ты такъ блѣденъ, ты дрожишь! о скажи, что съ тобою?<
— Я огорченъ, Винни, сказалъ онъ ласково, снявъ съ плеча своего ея руку, и пожимая ее;—я не думалъ, чтобъ я такъ глубоко могъ это чувствовать.
— Чувствовать, что, Луи?
— Разлуку съ Соутъ-Шоромъ.
— Разлуку съ нами? О неужели ты хочешь насъ
оставить! воскликнула ВинФрида, и слезы полились ручьемъ. Что будетъ безъ тебя со мною, Луи, мой другъ, мой братъ!
— Такъ тебѣ жаль меня, ВинФрида? спросилъ Луи тихимъ голосомъ, нѣжно прижимая ее къ сердцу.
— Какъ ты можешь спрашивать, Луи? Что будетъ жизнь моя безъ тебя? я даже не могу вообразить по
добной жизни; Луи, Луи! что будетъ со мною, когда ты меня оставишь!
— ВинФрида!—Луи такъ дрожалъ, что едва могъ продолжать,—такъ ты въ самомъ дѣлѣ любишь меня— любишь, какъ любила бы меня жена?
Дѣвушка отскочила, она освободилась отъ его рукъ и устремила на него дикій, испуганный взоръ: Она то краснѣла, то блѣднѣла, сердце ея сильно билось и въ глазахъ потемнѣло. Сначала она готова была сказать «нѣтъ» и бѣжать отъ него на край свѣта, потомъ эти чувства прошли и внутри ея какъ будто что-то порва
лось, потомъ она снова возвратилась на прежнее свое
мѣсто, обвила руки вокругъ его шеи, и рыдая на плечѣ его, сказала: Луи, мнѣ кажется, что это любовь.
Тогда не было времени для объясненій. Луи не могъ предлагать условій, ВинФрида не могла противопостав
лять имъ своихъ обязанностей. Сонъ этотъ долженъ былъ продолжаться нѣсколько времени, и скорбь раз
луки, смягченная первою радостью любви, казалась имъ сносною. Протекли мѣсяцы преягде нежели Луи заго
ворилъ о возвращеніи, и другіе мѣсяцы прежде нежели онъ могъ исполнить свое желаніе. Прошло два три
года послѣ ихъ разлуки; онъ провелъ это время въ самомъ сердцѣ свѣтской, лондонской жизни,—боролся, трудился, пріобрѣталъ; но эта борьба пробудила и ожи
вила его честолюбіе и всѣ свѣтскія его страсти. Онъ
жилъ въ кругу людей образованныхъ, подчиняющихся свѣтскимъ условіямъ, и болѣе нежели когда иибудь самъ усвоилъ себѣ эту условную честь и нравствен
ность, столь далекія отъ истинныхъ. Цѣлью его жизни былъ почетный успѣхъ, при благовидныхъ средствахъ; и хотя онъ не хотѣлъ бы совершенно отказаться отъ любви, однакожь любовь эта должна была не только совпадать съ тою будущностью, къ которой онъ стре
мился, но но возможности ей содѣйствовать. Противъ самой ВинФриды онъ ничего не имѣлъ: она была съ состояніемъ, хорошей Фамиліи и ея репутація, даже при всѣхъ незаслуженныхъ укорахъ, падавшихъ на нее, была чиста и благородна. Но ему мѣшалъ ребе
нокъ. Покуда Мери будетъ при ВинФридѣ, она не мог
ла быть его женою, потому что покуда этотъ ребенокъ останется при ней и будетъ носить ея имя, толкамъ и пересудамъ конца не будетъ,—а жена его должна быть не только чиста передъ Богомъ, но и безукоризненна передъ людьми. Ей необходимо предстоялъ выборъ между
шлось на ней жениться. Онъ располагалъ такъ, что еслибъ это могло когда-нибудь случиться, то первымъ его дѣломъ было бы отправить маленькую Мери въ воспитательный домъ, или отдать ее куда-нибудь на
воспитаніе. Во всякомъ случаѣ онъ не хотѣлъ, чтобъ она была при ВинФридѣ, полагая, что это будетъ хо
рошо для самой дѣвочки; что же касается до счастія Мери, то онъ находилъ, что ей необходимо слѣдовало нести послѣдствія своего грустнаго положенія. Конечно ея рожденіе было случайностію, и казалось было бы жестоко ее за то наказывать, Однакожь рожденіе прин
ца крови также случайность, а онъ, не менѣе того, пользуется его выгодами. Такъ разсуждалъ Луи, куря свою сигару, и воображалъ, что разсуждаетъ умно и справедливо.
Такъ шли дѣла въ продолженіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, какъ вдругъ пришло письмо, требующее немед
леннаго отъѣзда молодаго человѣка въ Лондонъ, по случаю весьма важнаго дѣла, касающагося будущей его карьеры. Луи былъ весьма доволенъ надеждою на скорое вступленіе въ ученую должность, на что смотрѣлъ онъ, какъ на первую ступень той огромной
лѣстницы, на которую надѣялся взойдти; однакожь онъ искренно скорбѣлъ о разлукѣ съ ВинФридой. Онъ рѣ
шилъ проблему и нашелъ, что любовь и честолюбіе могутъ существовать вмѣстѣ, при чемъ положилъ, что разборъ ихъ отношеній будетъ первою темой будущихъ его лекцій.
— ВиііФрида, сказалъ онъ, я получилъ непріятныя для насъ вѣсти, хотя и хорошія для меня.
— Что такое, Луи? спросила она, приподнявъ голову, сидя на полу, гдѣ играла съ маленькою Мери.
— Оставь на минуту этого ребенка, если можешь, сказалъ онъ отрывисто, и пойдемъ со мною въ садъ.
ВйнФрида подобрала свои черные волосы, висѣвшіе ниже пояса, послала Мери къ нянѣ и вышла съ дру
гомъ своимъ. Они молча ходили въ продолженіе нѣко
тораго времени; Луи былъ блѣденъ и взволнованъ, онъ шелъ скрестивъ руки и грызъ указательный палецъ.
— Что случилось, Луи? спросила наконецъ Вин- Фрида, положивъ руку на его плечо, какъ сестра, —
ты такъ блѣденъ, ты дрожишь! о скажи, что съ тобою?<
— Я огорченъ, Винни, сказалъ онъ ласково, снявъ съ плеча своего ея руку, и пожимая ее;—я не думалъ, чтобъ я такъ глубоко могъ это чувствовать.
— Чувствовать, что, Луи?
— Разлуку съ Соутъ-Шоромъ.
— Разлуку съ нами? О неужели ты хочешь насъ
оставить! воскликнула ВинФрида, и слезы полились ручьемъ. Что будетъ безъ тебя со мною, Луи, мой другъ, мой братъ!
— Такъ тебѣ жаль меня, ВинФрида? спросилъ Луи тихимъ голосомъ, нѣжно прижимая ее къ сердцу.
— Какъ ты можешь спрашивать, Луи? Что будетъ жизнь моя безъ тебя? я даже не могу вообразить по
добной жизни; Луи, Луи! что будетъ со мною, когда ты меня оставишь!
— ВинФрида!—Луи такъ дрожалъ, что едва могъ продолжать,—такъ ты въ самомъ дѣлѣ любишь меня— любишь, какъ любила бы меня жена?
Дѣвушка отскочила, она освободилась отъ его рукъ и устремила на него дикій, испуганный взоръ: Она то краснѣла, то блѣднѣла, сердце ея сильно билось и въ глазахъ потемнѣло. Сначала она готова была сказать «нѣтъ» и бѣжать отъ него на край свѣта, потомъ эти чувства прошли и внутри ея какъ будто что-то порва
лось, потомъ она снова возвратилась на прежнее свое
мѣсто, обвила руки вокругъ его шеи, и рыдая на плечѣ его, сказала: Луи, мнѣ кажется, что это любовь.
Тогда не было времени для объясненій. Луи не могъ предлагать условій, ВинФрида не могла противопостав
лять имъ своихъ обязанностей. Сонъ этотъ долженъ былъ продолжаться нѣсколько времени, и скорбь раз
луки, смягченная первою радостью любви, казалась имъ сносною. Протекли мѣсяцы преягде нежели Луи заго
ворилъ о возвращеніи, и другіе мѣсяцы прежде нежели онъ могъ исполнить свое желаніе. Прошло два три
года послѣ ихъ разлуки; онъ провелъ это время въ самомъ сердцѣ свѣтской, лондонской жизни,—боролся, трудился, пріобрѣталъ; но эта борьба пробудила и ожи
вила его честолюбіе и всѣ свѣтскія его страсти. Онъ
жилъ въ кругу людей образованныхъ, подчиняющихся свѣтскимъ условіямъ, и болѣе нежели когда иибудь самъ усвоилъ себѣ эту условную честь и нравствен
ность, столь далекія отъ истинныхъ. Цѣлью его жизни былъ почетный успѣхъ, при благовидныхъ средствахъ; и хотя онъ не хотѣлъ бы совершенно отказаться отъ любви, однакожь любовь эта должна была не только совпадать съ тою будущностью, къ которой онъ стре
мился, но но возможности ей содѣйствовать. Противъ самой ВинФриды онъ ничего не имѣлъ: она была съ состояніемъ, хорошей Фамиліи и ея репутація, даже при всѣхъ незаслуженныхъ укорахъ, падавшихъ на нее, была чиста и благородна. Но ему мѣшалъ ребе
нокъ. Покуда Мери будетъ при ВинФридѣ, она не мог
ла быть его женою, потому что покуда этотъ ребенокъ останется при ней и будетъ носить ея имя, толкамъ и пересудамъ конца не будетъ,—а жена его должна быть не только чиста передъ Богомъ, но и безукоризненна передъ людьми. Ей необходимо предстоялъ выборъ между