— спросилъ Николай Сергѣичъ, опуская тетрадь, и пріятно затягиваясь сигарнымъ дымомъ.
— Понятное дѣло, батюшка,—поняли, поняли. Отвѣчали крестьяне въ одинъ голосъ.
— Пони мать-то вы понимаете, я это хорошо знаю, да только не исполняете; вотъ что хѵдо-то. Почему, напримѣръ, вотъ хоть бы ты, Митяй, не заведешь у себя козъ или свиней?—при твоемъ хозяйствѣ и средствахъ, это возможно__ ты долженъ служить утѣши
тельнымъ примѣромъ для цѣлаго общества. Заведи ты,—
заведутъ: и Семенъ Похлсбкинъ, и Максимъ Большаязакуска, и всѣ другіе. Козы могутъ давать вамъ шерсть,
прекрасную кожу; свиньи—мясо, сало, кожу и щетину; а содержаніе ихъ не слишкомъ обременительно при порядочномъ хозяйствѣ,—не такъ ли?
— Такъ, батюшка, Микалай Сергѣичъ,—такъ.
— А если вы находите, что это именно такъ, въ такомъ случаѣ, совѣтъ мой долженъ быть примѣненъ къ дѣлу, а польза здѣсь очевидна.
— Очевидна, батюшка,—очевидна. Повторили крестьяне.
— Ну, продолжалъ Николай Сергѣичъ, выпуская съ особеннымъ вниманіемъ изо-рта тонкую струю сигар
наго дыма:—итакъ вы согласны съ .моимъ воззрѣніемъ?
— Согласны, батюшка Микалай Сергѣичъ; всѣ согласны съ зрѣніемъ вашей милости, произнесли крестьяне хоромъ.
— Согласны? — повторилъ Николай Сергѣичъ; иу, значитъ, эта статья въ сторону. Теперь будемъ продол
жать дальше. Съ этимъ словомъ, онъ началъ читать крестьянамъ статьи, относящіяся къ политической экономіи.
Долго-ли Николай Сергѣичъ читалъ, что вычиталъ, и въ какой степени поняли крестьяне его назидательное
чтеніе,—мы не знаемъ; что же касается до крестьянина, сельца Кротовой Норки, Митяя Ѳедотова Кряжа, то онъ вернулся съ барскаго двора, крайне озабоченнымъ, вслѣдствіе чего, на всѣ вопросы сожительницы своей, Аксиньи Фроловны, отвѣчалъ: «но твое дѣло, ты глупая баба,—молчи!»
Но, глупая баба, Аксинья Фроловна Кряжъ, этимъ ие удовольствовалась; опа желала знать досконально, что происходило иа барскомъ дворѣ.
— Зачѣмъ же ты на барскомъ дворѣ-то былъ? спрашивала она Митяя.
— Зачѣмъ? извѣстно зачѣмъ—за дѣломъ.... — За какимъ дѣломъ?
— Ну-да велѣно, такъ и ходилъ.... — А зачѣмъ?
— Не бойсь опять какія-нибудь вѣялки, да невѣсть какія лихія болѣсти?
— Баба, такъ баба и есть. — А! смотри-ко-сь?
— Дура, какъ есть дура.
— Ништо! Вы умны съ своимъ бариномъ-го. — Замолчи, Аксинья!
— Ништо!—я правду говорю.... — Говорю:—молчи!
— Анъ вотъ не замолчу!
— Я-те говорю:—молчи!!... слушай Аксинья, ты карихтеръ мой знаешь? — Знаю.
— А коли знаешь, такъ уймись, да знай свою печь, а меня тревожить не моги!
Знала ли Аксинья Фроловна дѣйствительно самостоятельный характеръ сожителя своего Митяя Кряжа, или удовлетворилась именно тѣмъ, что огромная печь, а съ нею вмѣстѣ и вся просторная, чистая, опрятная изба, съ пятью, крайне-довольными своимъ состояніемъ, бѣ
локурыми, сытыми Крлжатами, предоставлялась въ ея полное неограниченное управленіе. Какъ бы то ни было, но только послѣ сказанныхъ Митяемъ словъ, она ви
димо успокоилась и, занялась дальнѣйшею уборкою избы, а Митяй Кряжъ, разсчитывающій уже будущія выгоды отъ выкормки поросятъ, растянулся на широкой лавкѣ, положилъ подъ департаментъ своихъ размышленій руки и,—заснулъ.
II.
На другой день, рано утромъ (это было въ воскресенье), Митяй Кряжъ, увлеченный чтеніемъ о полити
ческой экономіи и, согласно желанію Николая Сергѣича, заложилъ въ телѣгу лошадь и благополучно прибылъ въ городъ за покупкою поросятд>.
На обратномъ пути изъ города, Митяй Кряжъ повстрѣчался близъ заставы съ однимъ изъ своихъ зем
ляковъ, котораго счелъ за непремѣнное пригласить въ ближайшій кабакъ, именуемый: Растаня, съ цѣлью спрыснуть купленныхъ имъ поросятъ.
Въ то самое время, какъ Митяй Кряжъ съ землякомъ спрыскивали покупку и вели рѣчь о политической эко
номіи, одинъ изъ поросятъ, находившихся въ мѣшкахъ на возу Митяя, отыскавъ въ области мѣшка небольшую прорѣху, просунулъ въ нее свою остроконечную го
лову, посредствомъ которой, образовавъ изъ прорѣхи порядочную дыру, освободился и задалъ съ телѣги — тягу.
Обстоятельство это дошло до свѣдѣнія Митяя Кряжа уже тогда, когда онъ, убѣдившись словами земляка въ своемъ знаніи но части сельскаго хозяйства, въ томъ пунктѣ именно, что онъ мужикъ умная голова, человѣкъ знающій, и, спрыснувъ порядкомъ свою покупку, выходилъ изъ питейнаго, какъ-то особенно торжественно, въ
— Понятное дѣло, батюшка,—поняли, поняли. Отвѣчали крестьяне въ одинъ голосъ.
— Пони мать-то вы понимаете, я это хорошо знаю, да только не исполняете; вотъ что хѵдо-то. Почему, напримѣръ, вотъ хоть бы ты, Митяй, не заведешь у себя козъ или свиней?—при твоемъ хозяйствѣ и средствахъ, это возможно__ ты долженъ служить утѣши
тельнымъ примѣромъ для цѣлаго общества. Заведи ты,—
заведутъ: и Семенъ Похлсбкинъ, и Максимъ Большаязакуска, и всѣ другіе. Козы могутъ давать вамъ шерсть,
прекрасную кожу; свиньи—мясо, сало, кожу и щетину; а содержаніе ихъ не слишкомъ обременительно при порядочномъ хозяйствѣ,—не такъ ли?
— Такъ, батюшка, Микалай Сергѣичъ,—такъ.
— А если вы находите, что это именно такъ, въ такомъ случаѣ, совѣтъ мой долженъ быть примѣненъ къ дѣлу, а польза здѣсь очевидна.
— Очевидна, батюшка,—очевидна. Повторили крестьяне.
— Ну, продолжалъ Николай Сергѣичъ, выпуская съ особеннымъ вниманіемъ изо-рта тонкую струю сигар
наго дыма:—итакъ вы согласны съ .моимъ воззрѣніемъ?
— Согласны, батюшка Микалай Сергѣичъ; всѣ согласны съ зрѣніемъ вашей милости, произнесли крестьяне хоромъ.
— Согласны? — повторилъ Николай Сергѣичъ; иу, значитъ, эта статья въ сторону. Теперь будемъ продол
жать дальше. Съ этимъ словомъ, онъ началъ читать крестьянамъ статьи, относящіяся къ политической экономіи.
Долго-ли Николай Сергѣичъ читалъ, что вычиталъ, и въ какой степени поняли крестьяне его назидательное
чтеніе,—мы не знаемъ; что же касается до крестьянина, сельца Кротовой Норки, Митяя Ѳедотова Кряжа, то онъ вернулся съ барскаго двора, крайне озабоченнымъ, вслѣдствіе чего, на всѣ вопросы сожительницы своей, Аксиньи Фроловны, отвѣчалъ: «но твое дѣло, ты глупая баба,—молчи!»
Но, глупая баба, Аксинья Фроловна Кряжъ, этимъ ие удовольствовалась; опа желала знать досконально, что происходило иа барскомъ дворѣ.
— Зачѣмъ же ты на барскомъ дворѣ-то былъ? спрашивала она Митяя.
— Зачѣмъ? извѣстно зачѣмъ—за дѣломъ.... — За какимъ дѣломъ?
— Ну-да велѣно, такъ и ходилъ.... — А зачѣмъ?
— Это ужь дѣло наше.....
— Не бойсь опять какія-нибудь вѣялки, да невѣсть какія лихія болѣсти?
— Баба, такъ баба и есть. — А! смотри-ко-сь?
— Дура, какъ есть дура.
— Ништо! Вы умны съ своимъ бариномъ-го. — Замолчи, Аксинья!
— Ништо!—я правду говорю.... — Говорю:—молчи!
— Анъ вотъ не замолчу!
— Я-те говорю:—молчи!!... слушай Аксинья, ты карихтеръ мой знаешь? — Знаю.
— А коли знаешь, такъ уймись, да знай свою печь, а меня тревожить не моги!
Знала ли Аксинья Фроловна дѣйствительно самостоятельный характеръ сожителя своего Митяя Кряжа, или удовлетворилась именно тѣмъ, что огромная печь, а съ нею вмѣстѣ и вся просторная, чистая, опрятная изба, съ пятью, крайне-довольными своимъ состояніемъ, бѣ
локурыми, сытыми Крлжатами, предоставлялась въ ея полное неограниченное управленіе. Какъ бы то ни было, но только послѣ сказанныхъ Митяемъ словъ, она ви
димо успокоилась и, занялась дальнѣйшею уборкою избы, а Митяй Кряжъ, разсчитывающій уже будущія выгоды отъ выкормки поросятъ, растянулся на широкой лавкѣ, положилъ подъ департаментъ своихъ размышленій руки и,—заснулъ.
II.
На другой день, рано утромъ (это было въ воскресенье), Митяй Кряжъ, увлеченный чтеніемъ о полити
ческой экономіи и, согласно желанію Николая Сергѣича, заложилъ въ телѣгу лошадь и благополучно прибылъ въ городъ за покупкою поросятд>.
На обратномъ пути изъ города, Митяй Кряжъ повстрѣчался близъ заставы съ однимъ изъ своихъ зем
ляковъ, котораго счелъ за непремѣнное пригласить въ ближайшій кабакъ, именуемый: Растаня, съ цѣлью спрыснуть купленныхъ имъ поросятъ.
Въ то самое время, какъ Митяй Кряжъ съ землякомъ спрыскивали покупку и вели рѣчь о политической эко
номіи, одинъ изъ поросятъ, находившихся въ мѣшкахъ на возу Митяя, отыскавъ въ области мѣшка небольшую прорѣху, просунулъ въ нее свою остроконечную го
лову, посредствомъ которой, образовавъ изъ прорѣхи порядочную дыру, освободился и задалъ съ телѣги — тягу.
Обстоятельство это дошло до свѣдѣнія Митяя Кряжа уже тогда, когда онъ, убѣдившись словами земляка въ своемъ знаніи но части сельскаго хозяйства, въ томъ пунктѣ именно, что онъ мужикъ умная голова, человѣкъ знающій, и, спрыснувъ порядкомъ свою покупку, выходилъ изъ питейнаго, какъ-то особенно торжественно, въ