закономъ, закоренѣлый подъячій и оберъ-плутъ, между тѣмъ точный исполнитель приказаній Ивана Иваныча, ожидавшій этой статьи, какъ воронъ крови, или лучше сказать, какъ гробовщикъ, который, стоя у воротъ уми
рающаго богача, съ замираніемъ сердца считаетъ всѣ минуты, ожидая сигнала, который извѣститъ его, что душа умирающаго отдѣлилась отъ тѣла, — Крючковъ; согласно приказанію Ивана Иваныча, положивъ поллиста бумаги на затылокъ стараго секретарскаго порт
феля, доставшагося ему въ наслѣдство по кривой линіи, начинаетъ катать привычной рукой мѣстное постановленіе.
Увидѣвъ эту операцію, обозные Ивану Иванычу — въ ноги. Батюшка, отецъ родной, отпусти! Возьми, что слѣдуетъ, только отпусти!
— Какъ, взятки ? взятки! — нѣтъ канальи, вы забу
дете у меня, какъ по дорогамъ буянить!... Здѣсь уже, въ голосѣ Иванъ Иваныча замѣтна въ нѣкоторой степени мягкость. Обозные между тѣмъ не перестаютъ умолять его, предлагая по гривнѣ съ брата. При этотъ Иванъ Иванычъ невольно смягчается.
— Крючковъ, — говоритъ онъ письмоводителю; — распорядись съ ними!... .
По учинейіи Крючковымъ надлежащаго съ обозными распоряженія, Иванъ Иванычъ, сдѣлавъ обознымъ оте
ческое внушеніе о томъ, какъ должно жить и вести себя; жить мирно и человѣколюбиво, и никого не обижать,—разрѣшаетъ обознымъ продолжать путь свой далѣе. За тѣмъ, отдавши сотскимъ приказаніе слѣдить за проѣзжающими и соблюдать всѣ возможныя мѣры къ прекращенію безпорядковъ, могущихъ иропзойдти
на большомъ дорожномъ пути, подкрѣпивъ приказаніе свое двугривеннымъ на водку, возвращается съ Крючковымъ въ становую квартиру.
IV.
Въ дѣлахъ, подлежащихъ суду гражданскому, Иванъ Иванычъ мастерски умѣлъ находить точку опоры, и обладалъ особаго рода тактикой, въ совершенствѣ. Вотъ два случая, сохранившіеся въ моей памяти.
Въ одно утро приходитъ къ Ивану Иванычу хорошій обыватель, стоявшій въ памятной книжкѣ Ивана
Иваныча подъ № 2, имѣвшій во ввѣренномъ станѣ Нол— лецевмча шелковую Фабрику. Приходитъ и бьетъ Ивану Иванычу челомъ о сыру землю.
— Здорово, дружище! Что ты?
— Отецъ родной! помоги, — погибаю! — Садись, садись: въ чемъ дѣло?
— Такъ и такъ — говоритъ обыватель: сроки подошли по документамъ, платежи, — а капитала нѣтъ. Петля, какъ есть петля! помоги, какъ знаешь, —только выручи; какой ни на есть оборотъ, а сдѣлать наДо-ть.........
— Оборотъ! —Иванъ Иванычъ задумался, прошелся по комнатѣ, погладилъ по бакенбардамъ и спросилъ:
— Приходо-расходныя книги есть? — Есть.
— А долговыя? — Есть.
— Надо ихъ уничтожить. — Какимъ же способомъ?
— У тебя вѣрно есть гдѣ нибудь должники на городу? — Есть! — Есть даже по книгамъ и такіе, какихъ и на свѣтѣ нѣтъ.
— Это хорошо.
— А если жжечь, книги-то? нельзя?
— Чудакъ, какъ можно жжечь, ихъ надо потерять, да еще и потсрять-то умно, чтобы было законное доказательство въ томъ, что ты дѣйствительно потерялъ ихъ.
— Какъ же тутъ поступить-то слѣдуетъ?
— Ступай домой, найми тройку лошадей, пригласи къ себѣ знакомыхъ, а еще лучше, если бы тутъ былъ кто нибудь и изъ кредиторовъ; скажи имъ, что ѣдешь за полученіемъ въ такой-то именно городъ; уложи товаръ и книги при нихъ же въ коробъ, завяжи, запе
чатай его и завтра же поѣзжай но большой дорогѣ на Брылево, да выѣхать-то такъ норови, къ вечерку; объ остальномъ я позабочусь самъ.
На другой день хорошій обыватель № 2-й, уложивъ товаръ и книги въ коробъ, распрощался съ своими домашними и знакомыми и благополучно выѣхалъ по дорогѣ на Брылево.
ІІо пріѣздѣ въ городъ И.—коробъ, хорошаго обывателя съ товаромъ и книгами оказался у повозки срѣ
заннымъ. Хорошій обыватель подалъ объявленіе; земская полиція сдѣлала розыскъ, и коробъ найденъ на до
рогѣ, распоротымъ, по ни товара, заключавшагося изъ пятидесяти кусковъ шелковой матеріи, а равно и книгъ, въ немъ уже не было; кѣмъ же это похищено, — неизвѣстно. Хорошій обыватель № 2 взялъ съ вышеозна
ченнаго объявленія Формальную копію и возвратясь въ мѣсто жительства, съ душевнымъ прискорбіемъ объявилъ кредиторамъ своимъ о внезапно постигшемъ его несчастій. Дѣлать было нечего, и кредиторы согласились разсрочить платежъ имъ долговой суммы хоро
шимъ обывателемъ, на три года. Это обстоятельство было очень полезно для хорошаго обывателя, и недурно для очищенія совѣсти Ивана Иваныча.
Въ другой разъ пріѣзжаетъ къ Ивану Иванычу еще обыватель, стоявшій въ памятной книжкѣ подъ № І-мъ, по имени Варваръ СоФропычъ. Варваръ Софронычъ былъ человѣкъ не глупый и хорошо знакомый съ кан
целярскими потребностями. Оиъ бывало, къ годовымъ праздникамъ, Ивана Иваныча подаритъ, исправнику
рающаго богача, съ замираніемъ сердца считаетъ всѣ минуты, ожидая сигнала, который извѣститъ его, что душа умирающаго отдѣлилась отъ тѣла, — Крючковъ; согласно приказанію Ивана Иваныча, положивъ поллиста бумаги на затылокъ стараго секретарскаго порт
феля, доставшагося ему въ наслѣдство по кривой линіи, начинаетъ катать привычной рукой мѣстное постановленіе.
Увидѣвъ эту операцію, обозные Ивану Иванычу — въ ноги. Батюшка, отецъ родной, отпусти! Возьми, что слѣдуетъ, только отпусти!
— Какъ, взятки ? взятки! — нѣтъ канальи, вы забу
дете у меня, какъ по дорогамъ буянить!... Здѣсь уже, въ голосѣ Иванъ Иваныча замѣтна въ нѣкоторой степени мягкость. Обозные между тѣмъ не перестаютъ умолять его, предлагая по гривнѣ съ брата. При этотъ Иванъ Иванычъ невольно смягчается.
— Крючковъ, — говоритъ онъ письмоводителю; — распорядись съ ними!... .
По учинейіи Крючковымъ надлежащаго съ обозными распоряженія, Иванъ Иванычъ, сдѣлавъ обознымъ оте
ческое внушеніе о томъ, какъ должно жить и вести себя; жить мирно и человѣколюбиво, и никого не обижать,—разрѣшаетъ обознымъ продолжать путь свой далѣе. За тѣмъ, отдавши сотскимъ приказаніе слѣдить за проѣзжающими и соблюдать всѣ возможныя мѣры къ прекращенію безпорядковъ, могущихъ иропзойдти
на большомъ дорожномъ пути, подкрѣпивъ приказаніе свое двугривеннымъ на водку, возвращается съ Крючковымъ въ становую квартиру.
IV.
Въ дѣлахъ, подлежащихъ суду гражданскому, Иванъ Иванычъ мастерски умѣлъ находить точку опоры, и обладалъ особаго рода тактикой, въ совершенствѣ. Вотъ два случая, сохранившіеся въ моей памяти.
Въ одно утро приходитъ къ Ивану Иванычу хорошій обыватель, стоявшій въ памятной книжкѣ Ивана
Иваныча подъ № 2, имѣвшій во ввѣренномъ станѣ Нол— лецевмча шелковую Фабрику. Приходитъ и бьетъ Ивану Иванычу челомъ о сыру землю.
— Здорово, дружище! Что ты?
— Отецъ родной! помоги, — погибаю! — Садись, садись: въ чемъ дѣло?
— Такъ и такъ — говоритъ обыватель: сроки подошли по документамъ, платежи, — а капитала нѣтъ. Петля, какъ есть петля! помоги, какъ знаешь, —только выручи; какой ни на есть оборотъ, а сдѣлать наДо-ть.........
— Оборотъ! —Иванъ Иванычъ задумался, прошелся по комнатѣ, погладилъ по бакенбардамъ и спросилъ:
— Приходо-расходныя книги есть? — Есть.
— А долговыя? — Есть.
— Надо ихъ уничтожить. — Какимъ же способомъ?
— У тебя вѣрно есть гдѣ нибудь должники на городу? — Есть! — Есть даже по книгамъ и такіе, какихъ и на свѣтѣ нѣтъ.
— Это хорошо.
— А если жжечь, книги-то? нельзя?
— Чудакъ, какъ можно жжечь, ихъ надо потерять, да еще и потсрять-то умно, чтобы было законное доказательство въ томъ, что ты дѣйствительно потерялъ ихъ.
— Какъ же тутъ поступить-то слѣдуетъ?
— Ступай домой, найми тройку лошадей, пригласи къ себѣ знакомыхъ, а еще лучше, если бы тутъ былъ кто нибудь и изъ кредиторовъ; скажи имъ, что ѣдешь за полученіемъ въ такой-то именно городъ; уложи товаръ и книги при нихъ же въ коробъ, завяжи, запе
чатай его и завтра же поѣзжай но большой дорогѣ на Брылево, да выѣхать-то такъ норови, къ вечерку; объ остальномъ я позабочусь самъ.
На другой день хорошій обыватель № 2-й, уложивъ товаръ и книги въ коробъ, распрощался съ своими домашними и знакомыми и благополучно выѣхалъ по дорогѣ на Брылево.
ІІо пріѣздѣ въ городъ И.—коробъ, хорошаго обывателя съ товаромъ и книгами оказался у повозки срѣ
заннымъ. Хорошій обыватель подалъ объявленіе; земская полиція сдѣлала розыскъ, и коробъ найденъ на до
рогѣ, распоротымъ, по ни товара, заключавшагося изъ пятидесяти кусковъ шелковой матеріи, а равно и книгъ, въ немъ уже не было; кѣмъ же это похищено, — неизвѣстно. Хорошій обыватель № 2 взялъ съ вышеозна
ченнаго объявленія Формальную копію и возвратясь въ мѣсто жительства, съ душевнымъ прискорбіемъ объявилъ кредиторамъ своимъ о внезапно постигшемъ его несчастій. Дѣлать было нечего, и кредиторы согласились разсрочить платежъ имъ долговой суммы хоро
шимъ обывателемъ, на три года. Это обстоятельство было очень полезно для хорошаго обывателя, и недурно для очищенія совѣсти Ивана Иваныча.
Въ другой разъ пріѣзжаетъ къ Ивану Иванычу еще обыватель, стоявшій въ памятной книжкѣ подъ № І-мъ, по имени Варваръ СоФропычъ. Варваръ Софронычъ былъ человѣкъ не глупый и хорошо знакомый съ кан
целярскими потребностями. Оиъ бывало, къ годовымъ праздникамъ, Ивана Иваныча подаритъ, исправнику