отвезетъ, засѣдателю и секретарю то же, да и низшей братіи съ Форменными пуговицами не забудетъ; сторожу, и тому дасгъ, — дескать неровенъ случай, прійдется къ какой ни на есть бумагѣ печать приложить, такъ чтобы препятствія какого не было,
— Ваше благородіе, говоритъ Варваръ СоФронычъ: помоги, какъ хочешь, а не то поссорюсь, и уѣду изъ тваего стана вонъ, и жить у тебя болѣ не хочу!
— Да что такое? въ чемъ дѣло-то? — спрашиваетъ Иванъ Иванычъ?
— Я взялъ денегъ.... — Это чудесно!
— Да вѣдь—взаймы.... — Чтожь изъ этого?
— Какъ что изъ этого? изъ этого то, что надо будетъ документъ выдать?
— Какъ и водится ....
— Эхъ, баринъ, баринъ! Все это не то.
— Да что же растолкуйте, я васъ не понимаю?
— Я деньги взялъ, да отдать-то ихъ не хочу; че
ловѣкъ, у .кого я ихъ взялъ-то — зола, чистоганъ зола, а сказать, что не бралъ, —нельзя есть свидѣтели. Такъ вотъ не найдешь ли какой механики, чтобъ дѣло это такъ какъ-нибудь обраболѣнствовать почище, чтобъ послѣ какой ии-на-есть проволочки не было?
— А велика сумма? —Десять тысячъ?
Иванъ Иванычь задумался.
— А вѣдь можно, — сказалъ Иванъ Иванычь, послѣ . минутнаго размышленія. — Ой — можно ?!
— Можно только надо документъ выдать., — Какъ выдать!
— Непремѣнно, безъ этого нельзя.
— Ну, да ужь сдѣлай, какъ знаешь,—десятокъ радужныхъ дамъ. — Два.
— Много, баринъ!— ну хоть — полтора? — Два.
— А сдѣлаешь? — Сдѣлаю.
— Идетъ!... Катай! — Крошу въ грязь, а ужь не отдамъ ему этихъ денегъ, —катай! только, знаешь, такъ, чтобы проволочки-то не было; а если тамъ и скажутъ послѣ: дескать, подлецъ, плутъ, или мошенникъ, такъ отъ евтова въ постель не слягу; мало ли что говорятт......
Да, что ты, баринъ, задумался? — аль сумлевасшься?— па вотъ, братъ, получай! только слышь, ты ужь такъ, знаешь, уестествуй-то хорошенько.
Говоря это, хорошій обыватель № 1-й вынулъ изъ кармана пачку кредитныхъ билетовъ, и отщиталъ два десятка радужныхъ, которые привычною и опытною
рукой Ивана Иваныча переведены были искуснымъ образомъ, въ особенный его карманъ.
— Теперь документъ надо, — сказалъ Иванъ Иванычъ. — Бумага со мной.
— Давайте. Иванъ Иванычъ взялъ поданный ему листъ гербовой бумаги для написанія на ней векселя, и вни
мательно осмотрѣвъ, на оборотѣ ея сверху почи
стилъ слегка вершиннымъ ножичкомъ, потомъ тонкимъ стальнымъ перомъ по чищенному мѣсту раски
далъ кое-гдѣ, едва примѣтныя и для самаго ост
раго зрѣнія, — точки. Окончивъ эту оперцію, Иванъ Иванычъ посмотрѣлъ документъ на свѣтъ и съ удовольствіемъ произнесъ.
— Отлично вышло!
— Что же это такое будетъ? — спросилъ хорошій обыватель № 1-й
— А это уплата суммою въ 9850 рублей. Поняли? — Да, вотъ она статья-то! Ну, ваше благородіе, видно ужь у тебя въ карманѣ-то самъ нечистый сидитъ! — при этомъ хорошій обыватель разразился необыкновенны мъ хохотомъ..
Наконецъ документъ былъ окончательно написанъ и подписанъ, и даже выданъ хорошимъ обывателемъ своему кредитору, за стаканомъ шампанскаго, подъ весе
лую руку. Прошелъ срокъ, но платежъ и документъ поступилъ ко взысканію куда слѣдуетъ. Чтожь оказа
лось? а оказалось-то, что деньги десять тысячъ руб
лей, какъ означено въ документѣ, за исключеніемъ ста пятидесяти рублей, хорошимъ обывателемъ кредитору его заплачены, въ чемъ и сдѣлана имъ, хорошимъ обывателемъ, на оборотѣ того документа надлежащая платежная надпись; которая по обозрѣніи документа ока
залась вычищенною, и дѣло хорошаго обывателя № 1
кончилось тѣмъ, что кредиторъ его былъ оставленъ по суду въ подозрѣніи .........
Н. Поляковъ.
(Окончансіе лѣдуетъ.)
УЖИНЪ У РАШЕЛИ. (Статья Альфреда Мюссè.)
Госпожѣ X.
Прежде всего благодарю васъ, милостивая государыня и дорогая крестная мать моя, за письмо о лю
безной Полинѣ Гарсіи, сообщенное мнѣ вамп. Письмо это очень замѣчательно и очень мило; но что же ска
жу о васъ, которыя никогда но упускаете случая чѣмъ нибудь порадовать тѣхъ, которые васъ любятъ? Вы единственное существо въ мірѣ, созданное такимъ образомъ, которое я знаю.
Благодѣянія никогда не пропадаютъ; въ отвѣтъ па ваше письмо, хочу угостить васъ ужиномъ у mademoiselle Рашели, который васъ очень позабавитъ, если вы все
— Ваше благородіе, говоритъ Варваръ СоФронычъ: помоги, какъ хочешь, а не то поссорюсь, и уѣду изъ тваего стана вонъ, и жить у тебя болѣ не хочу!
— Да что такое? въ чемъ дѣло-то? — спрашиваетъ Иванъ Иванычъ?
— Я взялъ денегъ.... — Это чудесно!
— Да вѣдь—взаймы.... — Чтожь изъ этого?
— Какъ что изъ этого? изъ этого то, что надо будетъ документъ выдать?
— Какъ и водится ....
— Эхъ, баринъ, баринъ! Все это не то.
— Да что же растолкуйте, я васъ не понимаю?
— Я деньги взялъ, да отдать-то ихъ не хочу; че
ловѣкъ, у .кого я ихъ взялъ-то — зола, чистоганъ зола, а сказать, что не бралъ, —нельзя есть свидѣтели. Такъ вотъ не найдешь ли какой механики, чтобъ дѣло это такъ какъ-нибудь обраболѣнствовать почище, чтобъ послѣ какой ии-на-есть проволочки не было?
— А велика сумма? —Десять тысячъ?
Иванъ Иванычь задумался.
— А вѣдь можно, — сказалъ Иванъ Иванычь, послѣ . минутнаго размышленія. — Ой — можно ?!
— Можно только надо документъ выдать., — Какъ выдать!
— Непремѣнно, безъ этого нельзя.
— Ну, да ужь сдѣлай, какъ знаешь,—десятокъ радужныхъ дамъ. — Два.
— Много, баринъ!— ну хоть — полтора? — Два.
— А сдѣлаешь? — Сдѣлаю.
— Идетъ!... Катай! — Крошу въ грязь, а ужь не отдамъ ему этихъ денегъ, —катай! только, знаешь, такъ, чтобы проволочки-то не было; а если тамъ и скажутъ послѣ: дескать, подлецъ, плутъ, или мошенникъ, такъ отъ евтова въ постель не слягу; мало ли что говорятт......
Да, что ты, баринъ, задумался? — аль сумлевасшься?— па вотъ, братъ, получай! только слышь, ты ужь такъ, знаешь, уестествуй-то хорошенько.
Говоря это, хорошій обыватель № 1-й вынулъ изъ кармана пачку кредитныхъ билетовъ, и отщиталъ два десятка радужныхъ, которые привычною и опытною
рукой Ивана Иваныча переведены были искуснымъ образомъ, въ особенный его карманъ.
— Теперь документъ надо, — сказалъ Иванъ Иванычъ. — Бумага со мной.
— Давайте. Иванъ Иванычъ взялъ поданный ему листъ гербовой бумаги для написанія на ней векселя, и вни
мательно осмотрѣвъ, на оборотѣ ея сверху почи
стилъ слегка вершиннымъ ножичкомъ, потомъ тонкимъ стальнымъ перомъ по чищенному мѣсту раски
далъ кое-гдѣ, едва примѣтныя и для самаго ост
раго зрѣнія, — точки. Окончивъ эту оперцію, Иванъ Иванычъ посмотрѣлъ документъ на свѣтъ и съ удовольствіемъ произнесъ.
— Отлично вышло!
— Что же это такое будетъ? — спросилъ хорошій обыватель № 1-й
— А это уплата суммою въ 9850 рублей. Поняли? — Да, вотъ она статья-то! Ну, ваше благородіе, видно ужь у тебя въ карманѣ-то самъ нечистый сидитъ! — при этомъ хорошій обыватель разразился необыкновенны мъ хохотомъ..
Наконецъ документъ былъ окончательно написанъ и подписанъ, и даже выданъ хорошимъ обывателемъ своему кредитору, за стаканомъ шампанскаго, подъ весе
лую руку. Прошелъ срокъ, но платежъ и документъ поступилъ ко взысканію куда слѣдуетъ. Чтожь оказа
лось? а оказалось-то, что деньги десять тысячъ руб
лей, какъ означено въ документѣ, за исключеніемъ ста пятидесяти рублей, хорошимъ обывателемъ кредитору его заплачены, въ чемъ и сдѣлана имъ, хорошимъ обывателемъ, на оборотѣ того документа надлежащая платежная надпись; которая по обозрѣніи документа ока
залась вычищенною, и дѣло хорошаго обывателя № 1
кончилось тѣмъ, что кредиторъ его былъ оставленъ по суду въ подозрѣніи .........
Н. Поляковъ.
(Окончансіе лѣдуетъ.)
УЖИНЪ У РАШЕЛИ. (Статья Альфреда Мюссè.)
Госпожѣ X.
Прежде всего благодарю васъ, милостивая государыня и дорогая крестная мать моя, за письмо о лю
безной Полинѣ Гарсіи, сообщенное мнѣ вамп. Письмо это очень замѣчательно и очень мило; но что же ска
жу о васъ, которыя никогда но упускаете случая чѣмъ нибудь порадовать тѣхъ, которые васъ любятъ? Вы единственное существо въ мірѣ, созданное такимъ образомъ, которое я знаю.
Благодѣянія никогда не пропадаютъ; въ отвѣтъ па ваше письмо, хочу угостить васъ ужиномъ у mademoiselle Рашели, который васъ очень позабавитъ, если вы все