— Ну, вы слышали, а я нѣтъ, сказалъ кто-то.— Ужъ если Степанова обчистили, стало быть жульё!
— Ну, братъ, что жулье Лихаревъ съ Боровымъ, это всѣ собаки знаютъ! а все-таки они влетѣли! Сгово
рились они обчистить Стаканова въ картишки. Вѣдь этотъ Стакановъ скупъ до нельзя, скаредъ! Милліоны у него, а онъ, скотина, ложка воруетъ! — Ну, вздоръ какой.
Какой, братъ, вздоръ! Хрычъ за него сколько разъ въ трактирахъ платилъ за ложка. Стянетъ Стакановъ
ложку или двѣ, ну что-жь дѣлать Хрычу? Срамъ! Пойдетъ въ буфетъ, заплатитъ втрое за нихъ! Такъ вотъ Лихаревъ съ Боровымъ и сдѣлали складчину; послѣдніе,
кровные 50 р. пожертвовали. Тфулькинъ къ нимъ при. мазался, знаешь, что блохой-то зовутъ, гдѣ-то «на вѣрное дѣло» 25 р. выклянничалъ; барина какого-то под
цѣпили съ двуми стами рублей, тоже въ кассу; съ ищейки съ какого-то, и то, mon cher, 25 р. слупили! И соста
вилась у нихъ сумма въ 350 р. Сговорились затащить Стаканова на квартиру къ Лихареву; у того бѣда: стола ломбернаго нѣтъ! Гдѣ-то ужь на сторонѣ выклянчали! Что хлопотъ было! Ну, пришелъ вечеръ, собрались. По
просили Хрыча заѣхать вечеромъ къ нимъ, а ужь они, братъ, пронюхали, что Хрычъ со Степановымъ куда-то
вечеромъ поѣдутъ, и у Стаканова тысячъ 12 съ собой будетъ. Хрычъ и говоритъ имъ: «мнѣ нельзя: я со Сте
пановымъ ноѣду.» —«Съ нимъ-то къ намъ и заѣзжайте! У насъ, молъ, игра будетъ... ужинъ...» Вотъ, братъ, вечеромъ засѣла комианія за карты, прилику значитъ сдѣ
лать. Боровъ байкъ мечетъ, Лихаревъ, Тфулькинъ съ братіей понтируютъ, ищейка за перегородкой сидитъ; ужь значитъ больно неприличенъ, въ компанію нельзя пустить, а присутствовать все таки надо, а то надуютъ, свою
часть потеряетъ! Ну, играютъ такъ, на болвана, а сердцато у нихъ такъ и ёкаютъ, дичь значитъ ждутъ! Шутка сказать 12 тысячъ! Пріѣхалъ Хрычъ со Степановымъ,
раскланялся онъ, сѣлъ на диванъ, прилегъ, любуется, какъ играютъ. У игроковъ 350 р. на столѣ лежитъ, да у банкомета руб. 60 на понтеровъ записано. У Стаканова стали глаза разгораться! Хрычъ себѣ на умѣ, шепчетъ ему: «не jouez pas! On joue pour sur ici!» Стакановъ улыб
нулся что ли, чортъ его знаетъ! Хвать! Степанову карта дана! Онъ и потащилъ всѣ денежки, да теребитъ и тѣ.
что на столѣ записаны! У игроковъ какъ шкворень въ горлѣ! красные сидятъ! Вѣдь послѣднія дене?кки нлакали! Завтра и печенки поѣсть не на что! Л вѣдь, mon cher,
всѣ карты были убиты, кромѣ этой одной! Подобрали на славу! Стакановъ пристаетъ къ игрокамъ—подай деньги! Какой чортъ деньги! у всѣхъ въ кармаиахъ шиши! Ужь
одинъ компаньонъ побогаче выручилъ, отдалъ 60 р. Стакановъ положилъ въ карманъ, да и уѣхалъ. Комианія
перепугалась, Борова чуть не вздули! а Хрычъ номираетъ со смѣху! Воровъ съ горя, mon cher, двѣ недѣли безъ просыпа нилъ! Все перезаложилъ. Тфулькина сожительница изъ дома въ три шеи выгиала!
— Эго ужь древняя исторія, сказалъ Казачкинъ, читая бумаги и письмо, присланное Хрычемъ.
— Послѣ же Стаканова еще два раза собиралась объиграть, началъ кто-то. — Знаете, здѣсь партія ком
маете! Вѣдь тѣмъ же исторія-то кончилась. Стакановъ, чортъ его знаетъ! карты что ли подсматриваетъ, съ пер
гались, да уѣхали! Что-жь вы думаете? На другой день партія выбрала отъ себя депутата и отправила къ Стаканову. Зачѣмъ? какъ полагаете? Просить у него 500 р. назадъ! Потому, видите ли, что Стакановъ ихъ навѣрняка объигралъ.
— Вотъ такъ умны!
— Да что Стакановъ, заколдованный что-ли? — Должно быть! Знаете тутъ Волчкова?
— Тотъ, что отъ кредиторовь черезъ кошошню на задній дворъ прятался?
— Тотъ самый. Онъ свое имѣніе у пяти капиталистовъ заложилъ! Собрались они какъ-то, сердечные, рас
шиваютъ, какого Волчкова? Тотъ говоритъ имъ, вотъ этого, и имѣніе тамъ-то.—Помилуйте! говоритъ другой,
это имѣніе у меня заложено! Третій: и у меня! А тамъ и четвертый, и пятый. Пошумѣли, покричали, разобрали дѣіо, такъ и вышло, что Волчковъ у всѣхъ у пяти имѣніето почти въ одно время заложилъ, нокуда еще запрещенія ни но одной закладной не были наложены.
— Жуликъ, что и толковать!
— Да, жуликъ! А живетъ-то, братъ, за то какъ! Вечера каждый день задаетъ!
— Да все другихъ обдуваетъ! Куда же деньги-то дѣваются, что мы грѣшные находимъ для другихъ? Вѣдь, братъ, иной разъ подивишься, 25 0/о даютъ на деньги подъ имѣніе! Послѣднія имѣнія закладываютъ! Не то что дѣти, сами по міру пойдутъ! Ничего! 10°/0 за коммиссію платятъ!
— Иу что-я;ь ты хотѣлъ разсказать про Волчкова и Стаканова.
— Ну, братъ, что жулье Лихаревъ съ Боровымъ, это всѣ собаки знаютъ! а все-таки они влетѣли! Сгово
рились они обчистить Стаканова въ картишки. Вѣдь этотъ Стакановъ скупъ до нельзя, скаредъ! Милліоны у него, а онъ, скотина, ложка воруетъ! — Ну, вздоръ какой.
Какой, братъ, вздоръ! Хрычъ за него сколько разъ въ трактирахъ платилъ за ложка. Стянетъ Стакановъ
ложку или двѣ, ну что-жь дѣлать Хрычу? Срамъ! Пойдетъ въ буфетъ, заплатитъ втрое за нихъ! Такъ вотъ Лихаревъ съ Боровымъ и сдѣлали складчину; послѣдніе,
кровные 50 р. пожертвовали. Тфулькинъ къ нимъ при. мазался, знаешь, что блохой-то зовутъ, гдѣ-то «на вѣрное дѣло» 25 р. выклянничалъ; барина какого-то под
цѣпили съ двуми стами рублей, тоже въ кассу; съ ищейки съ какого-то, и то, mon cher, 25 р. слупили! И соста
вилась у нихъ сумма въ 350 р. Сговорились затащить Стаканова на квартиру къ Лихареву; у того бѣда: стола ломбернаго нѣтъ! Гдѣ-то ужь на сторонѣ выклянчали! Что хлопотъ было! Ну, пришелъ вечеръ, собрались. По
просили Хрыча заѣхать вечеромъ къ нимъ, а ужь они, братъ, пронюхали, что Хрычъ со Степановымъ куда-то
вечеромъ поѣдутъ, и у Стаканова тысячъ 12 съ собой будетъ. Хрычъ и говоритъ имъ: «мнѣ нельзя: я со Сте
пановымъ ноѣду.» —«Съ нимъ-то къ намъ и заѣзжайте! У насъ, молъ, игра будетъ... ужинъ...» Вотъ, братъ, вечеромъ засѣла комианія за карты, прилику значитъ сдѣ
лать. Боровъ байкъ мечетъ, Лихаревъ, Тфулькинъ съ братіей понтируютъ, ищейка за перегородкой сидитъ; ужь значитъ больно неприличенъ, въ компанію нельзя пустить, а присутствовать все таки надо, а то надуютъ, свою
часть потеряетъ! Ну, играютъ такъ, на болвана, а сердцато у нихъ такъ и ёкаютъ, дичь значитъ ждутъ! Шутка сказать 12 тысячъ! Пріѣхалъ Хрычъ со Степановымъ,
раскланялся онъ, сѣлъ на диванъ, прилегъ, любуется, какъ играютъ. У игроковъ 350 р. на столѣ лежитъ, да у банкомета руб. 60 на понтеровъ записано. У Стаканова стали глаза разгораться! Хрычъ себѣ на умѣ, шепчетъ ему: «не jouez pas! On joue pour sur ici!» Стакановъ улыб
нулся, поставилъ карту да вабанкъ! Компанія-то радуется! Вотъ молъ наша-то взяла! Боровъ метнулъ! Да обдер
нулся что ли, чортъ его знаетъ! Хвать! Степанову карта дана! Онъ и потащилъ всѣ денежки, да теребитъ и тѣ.
что на столѣ записаны! У игроковъ какъ шкворень въ горлѣ! красные сидятъ! Вѣдь послѣднія дене?кки нлакали! Завтра и печенки поѣсть не на что! Л вѣдь, mon cher,
всѣ карты были убиты, кромѣ этой одной! Подобрали на славу! Стакановъ пристаетъ къ игрокамъ—подай деньги! Какой чортъ деньги! у всѣхъ въ кармаиахъ шиши! Ужь
одинъ компаньонъ побогаче выручилъ, отдалъ 60 р. Стакановъ положилъ въ карманъ, да и уѣхалъ. Комианія
перепугалась, Борова чуть не вздули! а Хрычъ номираетъ со смѣху! Воровъ съ горя, mon cher, двѣ недѣли безъ просыпа нилъ! Все перезаложилъ. Тфулькина сожительница изъ дома въ три шеи выгиала!
— Эго ужь древняя исторія, сказалъ Казачкинъ, читая бумаги и письмо, присланное Хрычемъ.
— Послѣ же Стаканова еще два раза собиралась объиграть, началъ кто-то. — Знаете, здѣсь партія ком
миссіонеровъ и шуллеровъ есть, такъ тѣхъ человѣкъ 12 собралось, банкъ-то заложили въ 500 р.! Что-жь вы ду
маете! Вѣдь тѣмъ же исторія-то кончилась. Стакановъ, чортъ его знаетъ! карты что ли подсматриваетъ, съ пер
вой карты и у нихъ весь банкъ сорвалъ! Шуллера-то не покраснѣли, а ноблѣднѣли! Стакановъ съ Хрычемъ испу
гались, да уѣхали! Что-жь вы думаете? На другой день партія выбрала отъ себя депутата и отправила къ Стаканову. Зачѣмъ? какъ полагаете? Просить у него 500 р. назадъ! Потому, видите ли, что Стакановъ ихъ навѣрняка объигралъ.
— Вотъ такъ умны!
— Да что Стакановъ, заколдованный что-ли? — Должно быть! Знаете тутъ Волчкова?
— Тотъ, что отъ кредиторовь черезъ кошошню на задній дворъ прятался?
— Тотъ самый. Онъ свое имѣніе у пяти капиталистовъ заложилъ! Собрались они какъ-то, сердечные, рас
толковались объ дѣлахъ, одинъ говоритъ: подошелъ срокъ закладной Волчкова, надо представить.» Друі’іе его спра
шиваютъ, какого Волчкова? Тотъ говоритъ имъ, вотъ этого, и имѣніе тамъ-то.—Помилуйте! говоритъ другой,
это имѣніе у меня заложено! Третій: и у меня! А тамъ и четвертый, и пятый. Пошумѣли, покричали, разобрали дѣіо, такъ и вышло, что Волчковъ у всѣхъ у пяти имѣніето почти въ одно время заложилъ, нокуда еще запрещенія ни но одной закладной не были наложены.
— Жуликъ, что и толковать!
— Да, жуликъ! А живетъ-то, братъ, за то какъ! Вечера каждый день задаетъ!
— Какимъ же шутомъ онъ живетъ?
— Да все другихъ обдуваетъ! Куда же деньги-то дѣваются, что мы грѣшные находимъ для другихъ? Вѣдь, братъ, иной разъ подивишься, 25 0/о даютъ на деньги подъ имѣніе! Послѣднія имѣнія закладываютъ! Не то что дѣти, сами по міру пойдутъ! Ничего! 10°/0 за коммиссію платятъ!
— Иу что-я;ь ты хотѣлъ разсказать про Волчкова и Стаканова.