Такъ-то вотъ разъ пошли мы въ трактиръ обѣдать; приходимъ это - ничего, чееть-честыо, потребовали обѣдъ, пообѣдали, да и напились. А въ пьяномъ-то видѣ, из
вѣстно, мысли бродягъ... Вотъ и пришло намъ въ голову въ Соколышки ѣхать, на дачу къ Монину. Пріѣзжаемъ, а

тамъ музыка, народу много гуляетъ. Засѣли мы это за столъ, потребовали вина и ну опять пить, дули, дули,

ипдо животъ распучило. Хорошо. И случись на тотъ грѣхъ, какимъ-то Франтамъ сь дамами мимо насъ проходить. Я сейчасъ къ нимъ, пріятели за мной, дамы за

визжали и пошла потѣха. Иу, домой-то и вернулся весь
избитый, рожа хуже обезьяньей была. Такъ въ лавку и не ходилъ цѣлый мѣсяцъ.
Мери. Видишь ли, дѣдушка, хорошо ли это?
Алек. Ив. Вижу, что худо, да что-жь сдѣлзешь-то! Кабы не пріятели—ничего бы этого не было. Отъ нихъто я больше и страдаю.
Мери. Такъ и отстань отъ нихъ, раздружись...
Алек. Ив. Хорошо тебѣ говорить раздружись, а попробуй-ка! Они ни за что не отстанутъ, потому-имъ пріятно со мной компанію водить. Мери. Это отчего?
Алек. Ив. А оттого, что одни характеры у всѣхъ у насъ. (Молчитъ). Опять же вотъ еіце привычка у меня
такая есть: коли разсержусь на что, сейчасъ пить начну, а напьешься и... чередишь.
Мери. Дурь ты одну на себя напускаешь.
Алек. Ив. Знаю, что дурь, да дурь-то эта укоренилась во мнѣ; теперь, почитай такъ, ничѣмъ ее изъ меня не выбьешь.
Артемьевъ. Эхъ, господа, полно вамъ о печаляхъ да сѣтованіяхъ распространяться.
«Ахъ зачѣмъ намъ слезы горькія

Лить о бѣдствіяхъ существенныхъ, Иа минуту позабудемся

Въ чарованьи красныхъ вымысловъ».
Алек. Ив. Да я хоть сейчасъ... Это опа вотъ!... (Показываетъ на Мери).
Мери. Радъ на меня свалить! Алек. Ив. Извѣстно ты!
Мери. Ну, да хорошо, хорошо, дѣдушка, успокойся; я виновата.
Алек. Ив. Я и безпокоиться вовсе не думалъ. Мери. А не думалъ, тѣмъ лучше.
Инеевъ (доливаетъ всѣ стаканы виномъ). Пожалуйте, Александръ Иванычъ. (Показываетъ на стаканъ). Мери (Артемьеву). Ты скучаешь? Артемьевъ. Пѣтъ.
Мери Что же молчишь? Артемьевъ. Я думаю. Мери. О чемъ?
Артемьевъ. О томъ, что, пожалуй, свадьбѣ-то нашей не бывать.
Алек: Ив. Какъ не бывать?
Артемьевъ, Да, такъ. Не захочетъ Софья Александровна, что ты съ ней сдѣлаешь?
Алек. Ив. Да ты это смѣхомъ, аль взаправду? Артемьевъ. Вотъ смѣхомъ! Конечно, взаправду. Алек. Ив. А я думалъ, смѣешься.
Артемьевъ. Нѣтъ.
Алек. іів, Коли нѣтъ, такъ и дуракъ за это. Артемьевъ. Почему же?
Алек. Ив. Потому, что не дѣло толкуешь! Какже ты говоришь, не захочетъ, когда я прикажу!...
Артемьевъ. Знаемъ мы эти приказы-то! Боекъ ты на сторонѣ, а какъ лицомъ къ лицу поставишь тебя съ Софьей Александровной, такъ первый снасуешь.
Алек. Ив. Стало быть ты меня не знаешь, если такъ говоришь!
Артемьевъ. Толкуй, не знаю. Нѣтъ, дядя, кого другаго, а тебя я отлично знаю.
Алек. Ив. Чтожъ по твоему я за человѣкъ есть?

Арткиьевъ. Какъ тебѣ сказать: воинъ ты не послѣдній, только.... выдержки въ тебѣ мало.

Алек. Ив. Какъ эго выдержки мало? Артемьвъ. Такъ, мало да и все!
Алек. Ив. Эдакой чудакъ! А ты объясни.
АртЕмьевъ. Объяснить отчего не объяснить. Видишь ли, въ чемъ дѣло. У иного человѣка характеръ ровный, снокойный, упорный. Такой человѣкъ бушевать не ста
нетъ; а если онъ положилъ разъ сдѣлать такъ, ужъ и сдѣлаетъ. Въ тебѣ же нѣтъ такого характера. Чуть что не но тебѣ—начнешь буянить. Ну, побуянишь, побуянишь день, другой, а тамъ, смотришь, и остылъ. Тутъ хоть по твоему, хоть не по твоему дѣлай—все равно.
Алек. Ив. Это въ нустякахъ можетъ какихъ! А въ этомъ дѣлѣ совсѣмъ другое! Попробуй Софья незахотѣть, какъ прикажу!
Артемьевъ. (Передразниваетъ его.) Прикажу!... А самъ Софьи пуще огня боишься.
Алек. Ив. Я боюсь? Да что ты въ умѣ, али пѣтъ? Артемьевъ. Разумѣется, въ умѣ.
Алек. Ив. Нѣтъ, мнѣ кажется, помѣшанъ!
Аріемьевъ. Да что съ тобой говорить-то долго! Вотъ завтра увидимъ, какъ-то ты себя явишь.
Алек. Ив. И увидимъ. А ты, Адамъ Адамычъ, не слушай его: это онъ вретъ все.
Артемьевъ. Дожидайся, вретъ!
Алек. Ив. Послушай, не выводи меня изъ терпѣнія!
Мери. И полно вамъ, господа! Никакъ не въ шутку ощетинились?
Алек. Ив. Я ничего— Это все онъ!... (Показываетъ на Артемьева.)
Мери. Успокойтесь лучше.... Знаете ли: поѣдемте сейчасъ кататься, такъ, какъ сидимъ, а тамъ опять сюда, вино допивать.
Артемьевъ. Еще разъ мудро рѣшила! Да ты, Мери, не женщина, а просто золото. (Цѣлуетъ ее). Въ самомъ дѣлѣ, ѣдемте, господа.
Инеевъ. Извольте. (Встаетъ, за нимъ встаютъ остальные).
Алек. Ив. А ты не безпокойся, Адамъ Адамычъ, у мепя своя тактика!... Устроимъ твое дѣло!...
Вячеславъ Полянскій.

(Окончаніе слѣдуетъ).