нѣтъ, а отправиться непремѣнно нужно. Да вотъ еще надобно сшить приличный костюмъ для жены. Пожалуй придется вѣдь представиться съ ней и королевѣ. Хочу
нанисать въ Лондонъ, чтобы оттуда выслали. Какъ вы мнѣ посовѣтуете?
— Гдѣ же у васъ эти денеши? спросилъ я. — Да вотъ онп.
И онъ подалъ мнѣ нѣсколько лоскутковъ бумаги. Эго были смотрительскія предпи
санія, счеты изъ овощной и мясной лавокъ и кой-какія записки отъ товарищей по службѣ. Я взглянулъ на него внимательно. Лицо его было блѣдно и глаза страшно мутны. Къ выраженію лица сума
сшедшихъ я присмотрѣлся и для меня не оставалось ни
какого сомнѣнія, что бѣдный Васильковъ помѣшался. По
пробовалъ было я полѣчить его, но ничего нельзя было сдѣлать. Штатный смотритель донесъ директору объ этомъ обстоятельствѣ. Василькова освидѣтельствовали и отправили на излѣченіе въ Петербургъ, въ Домъ умалишенныхъ.
Спустя съ годъ послѣ того и мнѣ понадобилось поѣхать въ Петербургъ. Дай, думаю себѣ, провѣдаю ста
раго знакомаго. Отправился, Дѣло было лѣтомъ. Мнѣ сказали, что сумасшедшіе гуляютъ въ саду. Одинъ изъ сторожей за обѣщанное на водку взялся проводить меня туда. Тотчасъ же отыскали мы и лорда Василькова. Онъ
сидѣлъ на пригорочкѣ и смо
трѣлъ на пролегавшую мимо дорогу.
— Здравствуйте , Егоръ Иванычъ!
Онъ туно взглянулъ на меня и , повидимому , не узналъ.
— Ну, какъ вы здѣсь поживаете, что подѣлываете?
— Да вотъ все жду, отвѣчалъ Васильковъ , — когда мнѣ привезутъ изъ Англіи боченокъ золота, или, покрайнеіі мѣрѣ, вышлютъ день
ги на проѣздъ въ Лондонъ. Портъ ихъ знаетъ, что оии тамъ медлятъ.
А. И. Голицынскій.

САМОДУРСТВО ТАБАКОВЦЕВЪ

__Но и самыя лучшія, самыя благія, самыя святыя намѣренія обстоятельствами не рѣдко измѣняются....
Изъ разсужденій патріотическаго коммерсанта.

Для проѣзжающихъ и пріѣзжающихъ, выражаясь вы

сокимъ слогомъ трактирныхъ вывѣсокъ,—городъ Табаковскъ представляеть одно изъ пространныхъ явленій общественной жизни, не рѣдко вводя въ заблужденіе непосвященныхъ въ тайны домашняго обихода, о дѣятельности табаковскихъ гражданъ. Туристы-неоФИты,—ка
кими по-болывей части оказываются «проѣзжающіе и прі
ѣзжающіе», — прочитавъ на одномъ изъ болѣе видныхъ домовъ города, (Большая или Московская улица) на вы

вѣскѣ, золотыми буквами но голубому нолю, изображенное тако: Коммерчески коннозаводское Собраніе , на

другомъ, тоже довольно видномъ домѣ (базарная площадь),
по обѣимъ сторонамъ двустворчатыхъ дверей, золотое по черному ч>ону изображеніе: Коммерческо-трактирное
завидите; а на пошатнувшейся, съ дырявою крышею лачужкѣ, намалеванныя па бѣлой жести порыжелою сажею искривленныя слова: Коммерческо-Питейный Домъ, не
вольно могутъ подумать, что Табаковскъ вельми торговый городъ, переполненный сверху до низу коммерческими людьми всѣхъ родовъ и видовъ. Ничуть этого и не бы
вало. Весь торговый людъ, собственно такъ называемые купцы, цѣликомъ вышелъ изъ заднихъ рядовъ торговыхъ лавокъ: прасолы, лобазники, кулаки, молодцы, прикащики и тому подобные слетки да шиши, вотъ представители коммерческаго класса города Табаковска. Потомственныхъ, изъ рода въ родъ наслѣдственныхъ одинъ другому ком
мерсантовъ,—въ полномъ смыслѣ и значеніи этого слова,-— г. Табаковскъ, по крайней мѣрѣ въ настоящее время, какъ но справкѣ оказалось, не имѣетъ ни одного лица. Да и торговля въ этомъ городѣ цвѣтетъ на подобіе плѣ
сени, съ горемъ пополамъ и съ двойнымъ грѣхомъ на душу: не повѣрилъ—не продалъ, а повѣрилъ—и капи
талъ и товаръ пропалъ!... Почему же, спросятъ иные любознательные мужи, городъ Табаковскъ такъ пристра