Къ несчастію—нѣтъ розы безъ шиповъ И въ коммерческо-угодливомъ Іабаковскѣ не мало и такихъ лич
ностей, характеры которыхъ смахиваютъ и на медвѣдя- Собакевича, и на разбитнаго малаго, лихача-Ноздрева. Вотъ эти-то юные слетки и шиши до смерти любятъ нотѣшиться на счетъ своего ближняго, нодкузмить своихъ старшихъ братій.
Вечамлотъ.
Погрессъ... прогрессъ... прогресъ! Каждую минуту и отъ каждаго встрѣчнаго слышишь это слово; всюду, на
каждомъ шагу, видишь слѣды прогресса! Но что же такое прогрессъ?—Прогрессъ есть... Впрочемъ позвольте: если бы я пустился въ ф:ідологическія, философичоскія » * - ическія разсужденія о
гимъ показалась бы настоящая статейка весьма скучною; во-вторыхъ, многіе, быть можетъ, лучше меня понима -
югъ—что такое въ настоящее время прогрессъ; а втретьихъ, статейка не была бы напечатана въ «Развлеченіи», какъ несоотвѣтствующая характеру этой газеты. А по
тому н лучше разскажу маленькую исторійку, да пожалуй и не исторійку, а такъ себѣ разговоръ мой съ дровоко
ломъ, который,—т. е. не дровоколъ, а разговоръ-то— послужилъ поводомъ къ этой немудрой статейкѣ.
Люблю я смотрѣть, какъ дровоколъ колетъ дрова: топоришко-колунг иной разъ до того сточенъ, что имѣетъ видъ изломаннаго долота, а въ рукахъ дровокола рѣжетъ дрова, какъ рѣпу! Сколько разъ, надѣясь на крѣпость своихъ мышцъ и на хорошій топоръ, принимался я колоть дрова; но толку не выходило ни на грошъ; значитъ— всяко дѣло мастера боится. Правду же матку сказать,— въ такихъ случаяхъ руководило мною не одно любопыт
ство, а болѣе необходимость, потому что безъ присмотра половина дровъ всегда остается во всей ея неприкосновенности, не смотря на искусство и ловкость дровоколовъ. А чтобы надзоръ мой не казался дровоколу непріятнымъ, то я заводилъ съ нимъ какой нибудь разговоръ.
Купилъ я недавно два воза дровъ, да не простыхъ, а свойскихъ. Вы, быть можетъ, понимаете, что значитъ свойскія дрова. А я, признаюсь, въ первый разъ слы
шалъ такое названіе; по увѣренію дровяниковъ, дрова эти заключали въ себѣ особенное достоинство,—верхъ совер
шенства,—«одно слово—свойскіе!» По обыкновенію, въ срединѣ возовъ оказалось достаточное количество осиновыхъ и еловыхъ обрубковъ и разной гнили.
— Такъ вотъ какія у васъ, ребята, свойскія-то дрова? Славно же вы меня поддѣли! говорю я крестьянамъ, отдавая имъ деньги.
свойскіе; тапериѵа у насъ къ рощѣ-то ни въ жисть не проѣдешь; а вотъ колько было своихъ дровецъ,—зсѣ и поклали... Ужь вы, баринъ, на чаекъ пятиалтынничекъ пожалуйте.
Вотъ тутъ-то я и понялъ, что значатъ свойскія дрова. —- Иу, нѣтъ, ребята, на чаекъ-то давать вамъ не за что.
— Такъ дай, баринъ, хоть папироску, затянуться съ горя.
Папироску я далъ.
Между тѣмъ дровоколъ, увѣрявшій также меня, что д гова «настоящій сахаръ», ретиво принялся за дѣло.
Лд -е на чаекъ еще проситъ, а не дашь, такъ хоть папироску .
— А вѣдь это тоже въ нѣкото^ родѣ 1ірогрессъ
то-есть чайки да папиросы-то? а? Ты слыхалъ слово прогрессъ?
При этомъ вопросѣ дровоколъ бросилъ топоръ и обтеръ лицо рукавомъ рубахи.
— Знаемъ, катъ не знать прагрецъ!... Подавиться, бы тому, кто его выдумалъ. Выдумали прогрецъ, чтобы бѣднаго человѣка въ конецъ разорить! И хватилъ полѣно такъ, что оно разлетѣлось въ обѣ стороны.
— Э, нѣтъ! ты не такъ понимаешь: прежде русскій пародъ коснѣлъ въ невѣжествѣ, просто, какъ бы теб^ сказать, находился во снѣ, а потомъ пробудился и по
шелъ впередъ по пути просвѣщенія, сталъ стремиться къ усовершенствованію себя....
— Понимаемъ, мы все понимаемъ! Памъ нечего зубыто заговаривать. А ты, милый человѣкъ, понимаешь ли то, что хлѣбъ-то печеный нонича ии съ того ни съ сего но семиткѣ за Фунтъ стали продавать? А нашему брату
—рабочему бѣдно Фунта три въ день-то надо. У кого хлѣба-то цѣлые лобазы навалены, такъ тѣ нодикось деньжищевъ-то сколько зашибутъ! Капуста кислая но три кон. за Фунтъ, а о свѣжей и думать не моги. Фатера опять: прежде конеекъ 30, много нолтина въ мѣсяцъ стоила, а нонича за такую рубь надо дать. Вотъ тебѣ и прагрецъ! А то русскій впередъ пошелъ! Да русскій завсегда впередъ шелъ,—хоть въ огоиь его пошли; цѣны
на все, милый человѣкъ, впередъ все идутъ,—вотъ онъ прагрецъ-то! И съ этимъ словомъ дровоколъ плюнувши на ладони, съ какимъ-то остервененіемъ принялся сокру
—олчалъ и я.
ностей, характеры которыхъ смахиваютъ и на медвѣдя- Собакевича, и на разбитнаго малаго, лихача-Ноздрева. Вотъ эти-то юные слетки и шиши до смерти любятъ нотѣшиться на счетъ своего ближняго, нодкузмить своихъ старшихъ братій.
Вечамлотъ.
ПРОГРЕССЪ И ПРАГРЕЦЪ
Погрессъ... прогрессъ... прогресъ! Каждую минуту и отъ каждаго встрѣчнаго слышишь это слово; всюду, на
каждомъ шагу, видишь слѣды прогресса! Но что же такое прогрессъ?—Прогрессъ есть... Впрочемъ позвольте: если бы я пустился въ ф:ідологическія, философичоскія » * - ическія разсужденія о
гимъ показалась бы настоящая статейка весьма скучною; во-вторыхъ, многіе, быть можетъ, лучше меня понима -
югъ—что такое въ настоящее время прогрессъ; а втретьихъ, статейка не была бы напечатана въ «Развлеченіи», какъ несоотвѣтствующая характеру этой газеты. А по
тому н лучше разскажу маленькую исторійку, да пожалуй и не исторійку, а такъ себѣ разговоръ мой съ дровоко
ломъ, который,—т. е. не дровоколъ, а разговоръ-то— послужилъ поводомъ къ этой немудрой статейкѣ.
Люблю я смотрѣть, какъ дровоколъ колетъ дрова: топоришко-колунг иной разъ до того сточенъ, что имѣетъ видъ изломаннаго долота, а въ рукахъ дровокола рѣжетъ дрова, какъ рѣпу! Сколько разъ, надѣясь на крѣпость своихъ мышцъ и на хорошій топоръ, принимался я колоть дрова; но толку не выходило ни на грошъ; значитъ— всяко дѣло мастера боится. Правду же матку сказать,— въ такихъ случаяхъ руководило мною не одно любопыт
ство, а болѣе необходимость, потому что безъ присмотра половина дровъ всегда остается во всей ея неприкосновенности, не смотря на искусство и ловкость дровоколовъ. А чтобы надзоръ мой не казался дровоколу непріятнымъ, то я заводилъ съ нимъ какой нибудь разговоръ.
Купилъ я недавно два воза дровъ, да не простыхъ, а свойскихъ. Вы, быть можетъ, понимаете, что значитъ свойскія дрова. А я, признаюсь, въ первый разъ слы
шалъ такое названіе; по увѣренію дровяниковъ, дрова эти заключали въ себѣ особенное достоинство,—верхъ совер
шенства,—«одно слово—свойскіе!» По обыкновенію, въ срединѣ возовъ оказалось достаточное количество осиновыхъ и еловыхъ обрубковъ и разной гнили.
— Такъ вотъ какія у васъ, ребята, свойскія-то дрова? Славно же вы меня поддѣли! говорю я крестьянамъ, отдавая имъ деньги.
— Что-жь, баринъ, мы тебѣ такъ и гов^
свойскіе; тапериѵа у насъ къ рощѣ-то ни въ жисть не проѣдешь; а вотъ колько было своихъ дровецъ,—зсѣ и поклали... Ужь вы, баринъ, на чаекъ пятиалтынничекъ пожалуйте.
Вотъ тутъ-то я и понялъ, что значатъ свойскія дрова. —- Иу, нѣтъ, ребята, на чаекъ-то давать вамъ не за что.
— Такъ дай, баринъ, хоть папироску, затянуться съ горя.
Папироску я далъ.
Между тѣмъ дровоколъ, увѣрявшій также меня, что д гова «настоящій сахаръ», ретиво принялся за дѣло.
Вотъ, братецъ ты мой, говорю я ему, усаживаясь къ сто Ркѣ’—како“ ньшче народъ: тебя же обманетъ,
Лд -е на чаекъ еще проситъ, а не дашь, такъ хоть папироску .
1 1 ’ьметъ. — Прежде о папиросахъ-то крестьяне и понятія ие
Да ужь гаперича вреш. такое буркнулъ дровоколъ, не переставая дѣйствовать топс11іѵл„„
— А вѣдь это тоже въ нѣкото^ родѣ 1ірогрессъ
то-есть чайки да папиросы-то? а? Ты слыхалъ слово прогрессъ?
При этомъ вопросѣ дровоколъ бросилъ топоръ и обтеръ лицо рукавомъ рубахи.
— Знаемъ, катъ не знать прагрецъ!... Подавиться, бы тому, кто его выдумалъ. Выдумали прогрецъ, чтобы бѣднаго человѣка въ конецъ разорить! И хватилъ полѣно такъ, что оно разлетѣлось въ обѣ стороны.
— Э, нѣтъ! ты не такъ понимаешь: прежде русскій пародъ коснѣлъ въ невѣжествѣ, просто, какъ бы теб^ сказать, находился во снѣ, а потомъ пробудился и по
шелъ впередъ по пути просвѣщенія, сталъ стремиться къ усовершенствованію себя....
— Понимаемъ, мы все понимаемъ! Памъ нечего зубыто заговаривать. А ты, милый человѣкъ, понимаешь ли то, что хлѣбъ-то печеный нонича ии съ того ни съ сего но семиткѣ за Фунтъ стали продавать? А нашему брату
—рабочему бѣдно Фунта три въ день-то надо. У кого хлѣба-то цѣлые лобазы навалены, такъ тѣ нодикось деньжищевъ-то сколько зашибутъ! Капуста кислая но три кон. за Фунтъ, а о свѣжей и думать не моги. Фатера опять: прежде конеекъ 30, много нолтина въ мѣсяцъ стоила, а нонича за такую рубь надо дать. Вотъ тебѣ и прагрецъ! А то русскій впередъ пошелъ! Да русскій завсегда впередъ шелъ,—хоть въ огоиь его пошли; цѣны
на все, милый человѣкъ, впередъ все идутъ,—вотъ онъ прагрецъ-то! И съ этимъ словомъ дровоколъ плюнувши на ладони, съ какимъ-то остервененіемъ принялся сокру
шать полѣно за полѣномъ и уже больше ни слова не вымолвилъ противъ моихъ убѣжденій въ пользу прогресса.
—олчалъ и я.