—...Какъ же, какъ же, и для благородныхъ! У мепя комнаты тоже и очень даже хорошія есть. Да вы ужь, батюшка, пожалуйста такъ и пригоняйте, чтобы и для благородныхъ, и для простаго тамъ, какого случится, званія...
—...Можно-съ! съ достоинствомъ говоритъ жовописецъ,—только трудно-съ. Потому затруднительной кате
горіи будетъ ваша вывѣска, что никакъ невозможно ей въ конструкцію хоть какихъ нибудь украшепіевъ под
пустить; вотъ развѣ только что колеромъ и придется дѣйствовать...
Заказчикъ пучитъ глаза и молча пыхтитъ: «дѣйствуй, молъ!»
—...Потому, извольте принять въ разсчетъ, урезониваетъ живописецъ,—теперь, если для магазина рабо
таемъ, ну тамъ глядя чѣмъ торгуетъ: колоніальный— и арабески, и орнаментовка такія будутъ употреблены, чтобы подстать ему были... арбузъ тамъ, виноградъ можно изобразить...
—...Нѣтъ, это что-жь... это мнѣ не годится! соображаетъ заказчикъ,—да вы, мой почтеннѣйшій, просто такъ, т. е. буквами изобразите, что, дескать, сдаются комнаты... съ мебелью...
—...Хм! ухмыляется полупрезрительно, полусамодовольно живописецъ, - это не трудно-съ! Да что-жь тутъ? Тутъ ничего деликатнаго не будетъ: этакъ всякій маляръ сдѣлаетъ. А вотъ вы еще говорите, что у васъ благо
родные будутъ стоять. Нѣтъ-съ, я вотъ что придумалъ: на трехъ языкахъ написать...
—...Какъ на трехъ языкахъ? вопрошаетъ удивленный заказчикъ, никакъ не ожидавшій такого оборота дѣла.
—...Ничего мудренаго пѣтъ,—просто спереди написать: « меблированныя комнаты », съ одного бока: «шамбръ-гарнп», а съ другаго «мёблирте-циммеръ».
—...Какже это? три вывѣски значитъ? продолжаетъ вопрошать заказчикъ.
—...Да вѣдь у васъ подъѣздъ? —...Подъѣздъ.
—...Ну вотъ, — такъ вамъ три вывѣски и слѣдуетъ сдѣлать!...

И три вывѣски дѣлаются...

Мёблирте-циммеръ, куда привела меня судьба, къ счастью моему не всѣ были заняты. Условившись съ хозяиномъ, я занялъ комнату и принялся за разборку своего имущества. Хозяинъ между тѣмъ остановился въ дверяхъ и принялся ораторствовать:
—...Ужь у насъ, будьте покойны, все, какъ слѣдуетъ... тихо... шуму этого, какъ теперь въ иныхъ про
чихъ мѣстахъ, и въ поминѣ нѣтъ... А все оттого, что я квартирантамъ поблажки не даю... нѣ-ѣтъ, шалишь!... У меня, чтобы смирно... я на это строгъ... А то вѣдь
вотъ сами посудите, наберется тоже иной разъ всякаго сброда... крикъ, шумъ, драку затѣютъ... А нетто такъ зозможно? Извольте вотъ сами посудить,—никакъ не
возможно! этакъ жить никто не станетъ... Что же это,

погляжу я, вещей-то у васъ больно мало? заговорилъ онъ вдругъ совсѣмъ другимъ тономъ, какъ-то подозригельио посматривая на нѣсколько штукъ бѣлья и де

сятокъ книгъ, которыя я очень бережно разставлялъ на покосившейся этажеркѣ;—«маловато, маловато!»— особенно грустно соболѣзновалъ онъ, — «да, да, вотъ гутъ тоже, доложу вамъ, съ этимъ самымъ ремесломъ
гакъ биспокойно, такъ биспокойио... того гляди тоже въ трубу вылетишь! да-съ! навернется какой нибудь гольтепа—и деньги за первый мѣсяцъ сполна запла
титъ, а тамъ и не выживешь... живетъ себѣ задаромъ и знать ничего не хочетъ, а имѣнья у него, осмѣлюсь вамъ доложить, одинъ носовой платокъ окажется...»
—...Да я еще завтра свои вещи привезу...

—...А, завтра? да, ну что-жь, очень хорошо! видимо обрадовавшись, заговорилъ хозяинъ, — и прикрасно!

вамъ тутъ очень спокойно будетъ... опять сосѣди у васъ тихіе, смирные, робкіе... Вотъ развѣ только на
противъ военный маіоръ у мепя стоитъ; ну, это точно, иной разъ шумъ производитъ... ну, да почтенный че
ловѣкъ, заслуженный... вы познакомьтесь... крестъ тоже за вендерскую кампанію имѣетъ...
Но тутъ я прервалъ разглагольствованья хозяина о военномъ маіорѣ съ венгерской компаніей и попросилъ самоваръ.
Въ ожиданіи его я пошелъ побродить по корридору и тотчасъ яіе наткнулся на очень характерную сцену:
господинъ съ длинными усами, въ засаленной венгеркѣ съ оборванными шнурами и туфляхъ, пріотворилъ дверь и видимо принялся поджидать кого-то; дѣйствительно, вскорѣ показался корридорпый, тащивщій на подносѣ самоваръ, со всѣми къ нему принадлежностями. Вдругъ господинъ въ венгеркѣ стремительно выступилъ изъ своей засады, уцѣпилъ самоваръ и быстро отретиро
вался съ этимъ трофеемъ къ себѣ въ комнату. Все это было сдѣлано въ одно мгновеніе ока.
—...Василій Васильичъ! Что же это?... Господи!... вопилъ корридорпый, держа въ рукахъ подносъ съ чаш
ками,—нетто такъ возможно-съ!... Вѣдь это не вамъ самоваръ-то... въ 1 ”-й нумеръ!... Василій Васильичъ!...
ІІо Василій Васильичъ безмолвствовалъ. Корридорпый вошелъ къ нему въ комнату и вскорѣ воротился оттуда съ пустыми руками.—Василій Васильичъ окончательно побѣдилъ.
«Эге!» невольно подумалъ я,—«какъ и вездѣ: все борьба за существованіе!... Этакъ, пожалуй, здѣсь мирными средствами не добудешь самовара»...