чтенная дама была бы менѣе удивлена, нежели пріѣзду Нади. Долго она уговаривала Надю измѣнить свое рѣ
шеніе, ничего не помогло—Надя осталась при своемъ. Александръ вызвалъ Юлію Карловну въ другую комнату.
— Не уговаривайте ее, сказалъ онъ,—время лучшій докторъ. Я увѣренъ, что чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ намъ удастся ее вернуть къ себѣ.
Однако надежды Александра сбылись не вполнѣ.
Пробывъ въ Москвѣ съ недѣлю, онъ отправился на югъ и его встрѣтила тамъ новость—Великоселовъ былъ объявленъ женихомъ Лидіи.
Когда Великоселовъ пріѣхалъ къ обѣду, его какъ громомъ поразилъ отвѣтъ человѣка, когда на вопросъ: гдѣ Александръ Петровичъ, тотъ отвѣтилъ:
— Уѣхали съ Надеждой Николаевной. — А! кататься.
— Никакъ нѣтъ-съ, въ Москву. — Какъ въ Москву?! — Точно такъ-съ.
Встрѣтясь со старикомъ и Лидіей, Великоселовъ узналъ все обстоятельно. Болѣзненно отозвалась въ его сердцѣ эта новость. Онъ любилъ Надю и теперь, когда ея уже не было; любовь къ ней страстнымъ, жгучимъ поры
вомъ всколыхнула его. Въ первый моментъ онъ хотѣлъ сейчасъ же пуститься за Надей, но... остался. Прошло два-три дня, онъ сдѣлалъ предложеніе, получилъ согласіе и все было рѣшено.
О Надѣ всѣ избѣгали говорить. Александръ былъ сумраченъ, обычная веселость его пропала; не по себѣ было и Великоселову.
— Какъ это все нескладно случилось! разсуждалъ онъ,—я такъ люблю одну и женюсь на другой изъ-за разсчета; какъ подло, какъ низко! Отказаться? Объ
яснить Лидіи все? Будетъ еще глупѣе... А Надя?Безъ встрѣчи со мною ей предстояла можетъ быть счастливая будущность... Можетъ быть! Чортъ возьми! конечно уже никогда не предстояло быть классной дамой въ пан
сіонѣ. Я отнялъ у нея все, я!... А самъ я... развѣ мнѣ легко? Ахъ, болванъ, болванъ!
Однако, не смотря на всѣ подобнаго рода разсужденія, дѣло шло своимъ чередомъ. Въ сентябрѣ мѣсяцѣ всѣ возвратились въ Москву, гдѣ была отпразднована свадьба. Передъ свадьбою Лидія ѣздила въ пансіонъ, но Надя къ ней не вышла и заперлась па ключъ въ своей комнатѣ.
Тотчасъ послѣ вѣнчанія молодые Великоселовы уѣхали за границу.
И. Вашковъ. (До слѣдующ. №).

ОТЪ МОСКВЫ до нижняго

II
Вагоны набиты биткомъ. При выходѣ поѣзда съ московской станціи многіе крестятся.
Въ вагонѣ третьяго класса тѣснота, духота и давка невообразимыя. Одинъ мужичекъ стоитъ, державъ рукахъ объемистый, грязный мѣшокъ, обвязанный краснымъ кушакомъ.
— Дядя, тытово... проходи куда нибудь, обращается къ нему сидящій подлѣ руеакъ.
Мужикъ почесываетъ затылокъ и уныло осматриваетъ вагонъ.
— Поди, говорю, садись па мѣсто.
— Идѣ же я сяду-то? ишь мястовъ нѣтути.
— Зачѣмъ же залѣзъ сюда, коли сѣсть негдѣ? съ неудовольствіемъ укоряетъ русакъ.
— Л такія же деньги отдалъ, што-жь мнѣ за свои деньги пѣшему идти?
— А мнѣ што за печаль? и такъ жарко—смерть, а ты тутъ еще трешься.
Мужикъ упорно молчитъ и продолжаетъ стоять.
Публика начинаетъ понемногу привыкать другъ къ другу, каждый осматриваетъ окружающихъ, видимо изби
рая собесѣдника. Сидящій на средней скамейкѣ молодой средней руки прикащикъ обращается къ противусидящимъ пожилой женщинѣ съ молоденькой дѣвушкой:
— Вамъ не безпокойно будетъ, ежели я закурю?
— Ничего, батюшка, курите, мы привышны, отвѣчаетъ пожилая жепщина.
- До Нижняго изволите ѣхать? спрашиваетъ кавалеръ, закуривая папироску. — До Нижняго.
— Хорошій городъ...
— Да, а все-таки супротивъ Москвы не выйдетъ. — О Москвѣ и рѣчи нѣтъ, Москва—это, примѣрно, столица, значитъ совсѣмъ другое.
Разговоръ понемногу завязывается.
— А сами-то вы какіе будете? слышится вопросъ на другомъ концѣ вагона. — Мы-то? Вохонски. — А-а!
— БуФета таперь долго не будетъ? спрашиваетъ молодой парень, не обращаясь ни къ кому собственно.
— Теперь до самой нашей Вохшз буфета нѣтъ, у насъ станція большая, Павловская зовется, отвѣчаетъ вохонецъ. — Такъ.
Мало по малу разговоръ въ вагонѣ завязывается и принимаетъ общій гулъ; дымъ отъ различныхъ сор