(Окончаніе).
Чтобы не терять времени попусту и не заставить читателя ожидать своего пробужденія, когда я снова стану продолжать разсказъ, нахожу удобнымъ привести здѣсь кратко біографію г-на Бонжура, на сколько она стала извѣстна мнѣ изъ случайно собранныхъ въ разпое время свѣдѣній.
Правда, многимъ изъ читателей пе нравятся, подобные перерывы разсказа, но, исходя изъ того убѣжденія, что для того, чтобы понимать и судить человѣка, надо знать его прошлое, я, хотя и рискуя быть не прочитаннымъ, рѣшаюсь все-таки ближе ознакомить читателя и съ пережитымъ до сего г-мъ Боижуромъ.
Отецъ его былъ Французъ, богатый коммерсантъ, Фирма котораго и теперь еще красуется кое-гдѣ на сто
личныхъ вывѣскахъ, хотя уже и съ прилагательнымъ: «сі-devant». Проѣздомъ черезъ имѣніе завзятаго хохла, замѣчательнаго хлѣбосола и человѣка, по своему времени, весьма образованнаго, онъ влюбился какъ-то въ одну изъ «цыбулечекъ» и, пе долго думая, женился па пей и увезъ съ собою въ одну изъ нашихъ столицъ. Небольшое приданое, взятое имъ за нею, дало ей право
на половинную долю наслѣдства послѣ мужа, умершаго на 10-мъ году брачной жизни; другая половина изъ состоянія покойнаго досталась па долю оставшагося 9-ти лѣтнимъ сиротою Нила Осиповича.
Отецъ, занятый дѣлами, пе имѣлъ времени обращать вниманіе на воспитаніе ребенка, и онъ, такимъ образомъ, былъ совершенно внѣ его вліянія; мать же, соеди
нивши въ себѣ и вокругъ себя деревенскую простоту нравовъ съ весельемъ и разнообразіемъ жизни столичной, еще менѣе могла вліять па него. Росъ онъ балов
немъ дѣтищемъ богатой семьи Лѣтъ до I О-ти пе умѣлъ еще читать по русски, но уже бойко объяснялся па французскомъ языкѣ; лѣтъ 15-ти поступилъ въ гим
назію одного изъ юго-западныхъ губернскихъ городовъ, куда его матушка вскорѣ послѣ смерти мужа переселилась въ пріобрѣтенный послѣднимъ при жизпи до
вольно цѣнный и доходный домъ. Переселилась она съ
цѣлью быть ближе къ родинѣ и къ роднымъ. Здѣсь, для всѣхъ неожиданно, она родила сестрицу Пилу Осиповичу, ставшую предметомъ исключительной любви ея.
Не нуждаясь пока еще въ средствахъ и забытый матерью, Нилъ Осиповичъ рано зашалилъ пе подѣтски; вышелъ изъ гимназіи, класса изъ 3-го или 4-го и по
ступилъ въ юнкера. Пробылъ здѣсь года два—и въ отставку. А между тѣмъ содержаніе, высылаемое ему матерью-опекуишей, но мѣрѣ возростанія расходовъ на возроставшую сестрицу, все уменьшалось и уменьша
лось. И вотъ онъ поступаетъ на гражданскую службу въ одно изъ присутственныхъ мѣстъ какого-то губерн
скаго города. Здѣсь, при крайне ограниченномъ жало
ваньи и при рѣдкомъ и скудномъ пособіи отъ матери, онъ съумѣлъ однако хорошо обставиться, быть всегда
прилично и даже изящно одѣтымъ и вращаться въ средѣ лучшаго городского общества. Водочка въ то время пе была еще для него ни необходимостью, пи даже предметомъ
случайной шалости. Онъ много читалъ и, постоянно мечтая стать сельскимъ хозяиномъ, покупалъ книги и выпи
сывалъ журналы, спеціально но сельскому хозяйству.
Расходы на это заставляли его быть еще экономнѣе, не доходя впрочемъ до очевидной скупости или до того, что роняло бы его достоинство.
Случилось, что проходя мимо Флигелька того же дома, гдѣ квартировалъ онъ, онъ замѣтилъ приклеенную къ оконному стеклу записочку: «здѣсь можно столоваться». Сообразивши, что имѣть здѣсь столъ—и близко къ квар
тирѣ, и что стоить оігь будетъ дешевле, чѣмъ въ кух
мистерской, гдѣ онъ до сего обѣдалъ съ нѣкоторыми изъ товарищей по службѣ,—онъ перешелъ па столъ въ этотъ Флигелекъ.
Обитателями Флигелька были: бѣдный отставной чиновникъ-кутила съ семьею душъ въ 5—5. Семья эта существовала единственно рукодѣльными заработками дочери, дѣвушки 25-ти лѣтъ, довольно впрочемъ свѣжей и съ симпатичнымъ, красивымъ личикомъ.
Заобѣдепныя и послѣобѣденныя бесѣды молодаго нахлѣбника-съ молодою хозяйкою скоро сблизили ихъ. Видя здѣсь бѣдность, ио бѣдность опрятную и порядокъ, стройно поддерживаемый дѣвушкою, но при
родѣ умною и даже нѣсколько образованною (она училась въ какомъ-то пансіонѣ), Нилъ Осиповичъ, не переставая мечтать о прелестяхъ деревенской спокойной жизпи и сходясь все болѣе и болѣе съ Анною Семе
новною, какъ звали ее, увидѣлъ наконецъ въ ней идеалъ жены, матери и хозяйки, который заполнилъ собою на
рисованную имъ въ мечтахъ своихъ картину блаженства.
Онъ сдѣлалъ предложеніе—и гкенился. Женился, не смотря даже на отказъ матери благословить его па бракъ
съ бѣдною и неизвѣстною ей дѣвушкой; не смотря на
то даже, что Анеточкѣ, вмѣсто чарующей въ женскихъ лѣтахъ цифры 18, при брачномъ обыскѣ оказалась
САПОВСКІЙ ПАНЪ (изъ ЗАПИСОКЪ землемѣра).
(разсказъ).