Отвѣчать на это вступленіе Егоръ Ѳедуловичъ не нашелъ нужнымъ.
— Долго ли это будетъ-то, а? продолжалъ отецъ, — ни страху на тебя нѣтъ, ни ужасу; вѣдь смотри, Егоръ, пропадешь ты пропадомъ...
«А! трепки не будетъ!» подумалъ Егоръ Ѳедуловичъ.—«Йотацію читать хочетъ—пущай».
— Я тебѣ вотъ што скажу, слушай ты меня: ежели хучь еще разъ, одипъ только разъ, повторится это, я
изъ тебя всѣ потроха выколочу! Понялъ? — Ѳедулъ Карповичъ постучалъ кулакомъ по столу.
— Я не буду, тятенька...
— Не буду... слыхалъ я это. Теперь смотри, штобы ни пьянствовать, ни буйствовать не смѣй, слышишь? Я тебя порѣшилъ женить, такъ смотри, штобы тебѣ
гдѣ въ дракѣ рыло пе попортили. — Я не буду, тятенька...
— Иу вотъ, я тебѣ сказалъ въ послѣдній разъ. Ступай.
Егоръ Ѳедуловичъ вышелъ, радуясь, что дѣло обошлось безъ трепки. Къ извѣстію о предстоящей же
нитьбѣ онъ отнесся какъ-то равнодушно, какъ будто бы дѣло шло вовсе не о немъ. Между тѣмъ, раздумавшись объ этомъ послѣ, онъ рѣшилъ, что тятенька придумалъ о чинно какъ хорошо, потому, женимшись, со
всѣмъ другимъ человѣкомъ сдѣлаешься, не то чтобы совсѣмъ отъ рукъ родительскихъ отойдешь, а всячески хучь немного самъ себѣ хозяиномъ сдѣлаешься.
Свахи и сваты дѣятельно принялись за поиски и скоро невѣста была отыскана. Въ качествѣ приманки Егорушки къ дому и умиротворительницы его страстей попала Аграфена Терентьевна Караваева, молоденькая
дѣвушка лѣтъ семнадцати, полная какъ пышка, бѣлая какъ кипень и ничего не знающая, кромѣ сказокъ няни, и ничего не видавшая, кромѣ своего дома и церкви, куда ее выводили какъ на показъ каждый праздникъ.
Дѣло было слажено, невѣста понравилась Ѳедулу Карповичу, женихъ приглянулся отцу Груши; согласія главныхъ дѣйствующихъ лицъ, понятно, не спросили, а переговорили о приданомъ, поторговавшись какъ слѣ
дуетъ, велѣли подать шампанскаго и объявили Егора Ѳедуловича и Аграфену Терентьевну женихомъ и не
вѣстой. Съ этого дня жениху кутить было некогда,— каждый вечеръ онъ проводилъ у невѣсты, откуда возвращался съ отцомъ.
Смотря па жениха своей дочери, старикъ Караваевъ разсуждалъ, что слухи, ходившіе о молодомъ Красногубішѣ, можетъ быть и имѣютъ долю правды, но вполнѣ
не оправдываются; можетъ быть, Егоръ Ѳедуловичъ и покучивалъ, да вѣдь кто же молодъ не бывалъ? женится—перемѣнится.
Такъ время шло довольно долго, до свадьбы оставалось не больше педѣли.
Въ одинъ изъ вечеровъ Ѳедулъ Карповичъ что-то прихворнулъ и велѣлъ сыну ѣхать къ невѣстѣ одному. Егоръ Ѳедуловичъ собрался и поѣхалъ.
Въ домѣ Караваевыхъ все было готово къ принятію жениха; на столѣ въ гостиной стояла обильная закуска,
тутъ же находилась и вся семья. Однако было уже около полуночи, а жениха не было; всѣ рѣшили, что должно быть не пріѣдетъ, и только что поднялись съ мѣстъ, чтобы разойтись, какъ вдругъ въ передней оглушительно загремѣлъ звонокъ.
— Іітой-то такое? спросила мать.
— Не случилось ли что? предположилъ старикъ Караваевъ.
Но особеннаго не случилось ничего: пріѣхалъ женихъ и вдобавокъ пьяный.
Егоръ Ѳедуловичъ, пошатываясь, вошелъ въ гостиную; Фамильярно поздоровался съ отцомъ и матерью невѣсты, затѣмъ подошелъ къ Грушѣ и безъ обиняковъ принялся лобызать свою нареченную. Та вырвалась кое-какъ отъ
него и пустилась бѣжать. Егоръ Ѳедуловичъ пустилъ ей вслѣдъ непечатную Фразу.
— Да вы, Егоръ Ѳедуловичъ, помните ли, куда вы пріѣхали? обратился къ нему будущій тесть.
— Я-то?... помню... Иу што-жь... ну помню... да... пріѣхалъ... едва ворочая языкомъ, цѣдилъ Егоръ Ѳедуловичъ.
Старикъ принялся было его уговаривать, но Егорушка, по выраженію Степаниды Дмитріевны, имѣлъ такую «націю», что какъ пьянъ, такъ непремѣнно буйствовать долженъ. Отпустивъ старику еще болѣе непе
чатную Фразу, Егоръ Ѳедуловичъ подошелъ къ столу,
взялъ было граФипъ, но выпустилъ его изъ рукъ и перебилъ посуду.
— Да што же здѣсь трахтиръ што ли! крикнулъ, подбѣгая къ жениху, Караваевъ.
— Прочь! оттолкиулъ его Егорушка. — Пошелъ вонъ!
— Гони, гони его! кричала старуха,—чтой-то такое за напасть, Господи!
— Чево-съ? обратился къ ней Егорушка,—гони? Какъ это гони? Меня гони?—Егорушка размахнулъ кулакомъ и сшибъ съ пьедестала бронзовые часы.