пустые графины, разсматривая каждый па свѣтъ и повторяя съ покачиваніемъ головы:
— Ахъ, Лукерія Ивановна! ахъ, Лукерія Ивановна! — Да о чемъ это вы тамъ хлопочете? догадавшись, въ чемъ дѣло, спросилъ я.его.
— Да помилуйте, вина пѣтъ!
— Что-жь за бѣда,—вѣдь шинокъ вотъ у васъ черезъ дорогу, возьмите деньги и купите вина и наливки.
— Въ одно мгновеніе принесу! восторженно сказалъ попомарь.
И, схвативъ два граФииа и деньги, уже направлялся къ двери, и пріостановился только на секунду, чтобы спросить меня, какой наливки?
Какъ вдругъ дверь скрипнула и на порогѣ предстала предъ нами красивая, высокая женщипа.
— Это куда? грозно спросила она пономаря, который отъ этого возгласа до того сократился, что какъ будто совершенно исчезъ.
Потомъ, замѣтивъ меня, она видимо смутилась.
— Извините, сказалъ я,—съ дороги мнѣ захотѣлось выпить рюмочку водки и закусить чего пибудь. Любез
ный хозяинъ угостилъ меня паляиицей, которой полови
ну я уже съѣлъ, по такъ какъ водки дома не оказалось, то я попросилъ его сходить и купить.
— Вздоръ, вздоръ,господинъ, дома все есть: и вино, и наливка,—только онъ не знаетъ, гдѣ отыскать. Я вамъ сейчасъ подамъ. Поставь граФины и отдай деньги гос
подину! повелительно обратилась она къ мужу, и сама быстро прошла за перегородку.
Пономарь, наклонившись ко мнѣ, невидимому хотѣлъ что-то сообщить, по громогласное:
— Ѳедотъ Ивановичъ, подите сюда!
Заставило его только вздрогнуть и быстрыми шагами удалиться за перегородку, за которой началось шептаніе,
вѣроятно шли распросы: кто я? какъ въ ихъ домъ попалъ? и. т. д.
Не прошло и пяти минутъ, во время которыхъ я безъ зазрѣнія совѣсти уничтожалъ пал-яницу, какъ появилась хозяйка съ подносомъ, заставленнымъ всевозможными питіями и яствами.
Я не находилъ словъ, какъ благодарить за подобную любезность, потому что былъ голоденъ какъ собака.
Потомъ, разумѣется, слѣдовалъ чай и распросы, кто я, куда ѣду, и пр. Мы познакомились отлично, и я такъ
поправился красивой Лукеріи Ивановнѣ, что она даже добрѣе сдѣлалась къ сожителю, и въ контрастъ звѣрскихъ взглядовъ, которые она бросала на него, когда онъ трепетной рукой наливалъ себѣ рюмочку,—вдругъ ни съ того, ни съ сего стала его сама подчивать.
Бѣдный пономарь окончательно ошалѣлъ; хотѣлъ было уже броситься въ псалмопѣпіе, но ему это воспретили; тогда онъ бочкомъ и покачиваясь, едва достигъ дивана, на который и свалился какъ снопъ.
— Какой невѣжа! сказала Лукерія Ивановна, какъ женщина повидимому видавшая виды.
— Оставьте его въ покоѣ, сказалъ я,—пусть уснетъ. — Пойдемте въ садъ прохладиться! вдругъ сказала ома мпѣ, глядя на меня какими-то странными глазами. — Съ удовольствіемъ.
Садикъ былъ хорошенькій. И тѣни довольно, и Фруктовъ много.
Среди самаго пустаго разговора, который мы вели, гуляя, Лукерія Ивановна частенько закидывала двухсмыелешше словечки относительно чувствій,—при чемъ лукаво поглядывала на меня, тогда еще совершенно молодаго человѣка.
Я смѣкалъ, въ чемъ дѣло, но не подавалъ никакого вида, что понимаю, а все отсмѣивался.
— Зпаете-ли что? остановившись, сказала она.— Вы здѣсь болѣе недѣли останетесь!

— Это почему?

— Да такъ, это я ужь навѣрное знаю.
Я разумѣется сталъ просить ее сказать мнѣ, па чемъ основывается ея пророчество.
— Видите, сказала опа,—-когда вы съ мужемъ кушали, я вошла въ вашу комнату посмотрѣть, какъ онъ ее убралъ. Смотрю, па столѣ разбросапы ваши книжки, я полюбопытствовала. Развернула первую попавшуюся, а это были ваши записки. И на чистомъ листѣ написано:
«Село Карповна», а внизу: «Остановился у пономаря». Вѣрно
— Да, отвѣтилъ ся.
— Такъ вы не за цвѣточками ѣздите, а чтобы записывать, что увидите да услышите. Правда?
— Правда.
— Ну, а я такихъ людей вотъ какъ люблю!—И она неожиданно меня поцѣловала.
Я сначала немного сконфузился. Но потомъ слово за слово и мы въ самый краткій срокъ знакомства сдѣлались самыми короткими друзьями.
Результатомъ этого знакомства было то, что я убѣдился въ истинѣ: горе можетъ совершенно измять человѣка и привести его къ ужасающимъ крайностямъ.
Лукерія Иваиовпа, какъ оказалось, была дочь дьякона, получившая, благодаря братьямъ семинаристамъ,
ио духовному приличное образованіе, а благодаря природѣ, была надѣлена умомъ и красотой. Партіи иредстояли блестящія.