— Ну и смотри, братъ, опять тамъ постороннимъ занимаешься?!... снова замѣтилъ Тимковскому наблюдательный Карлъ Ивановичъ...
Покончивши съ остальными булками и бутербротами, герой нашъ спокойно усѣлся на мѣстѣ и отъ нечего дѣлать принялся дремать... Но если дремалъ самъ Тимковскій, то не дремало его брюхо и издавало до того громкія и вовсе немузыкальныя фіоритуры, что това
рищъ Тимковскаго, сидѣвшій съ нимъ вмѣстѣ и до того времени преусердно зубрившій переводъ, съ испугомъ взглянулъ на своего задремавшаго сосѣда... Наблюда
тельный Карлъ Ивановичъ тоже замѣтилъ, что Тимковскій намѣревался мирно отойти ко сну, или, выра
жаясь проще, заснуть, но такъ какъ спать въ классѣ никоимъ образомъ не позволялось, то неумолимый Карлъ Ивановичъ разбудилъ таки Тимковскаго...
— Ну и, братъ, скажи Тимковскій, что значитъ « Pantoffel >?!!...
Тимковскій, все еще находясь, вѣроятно, подъ вліяніемъ булокъ съ солониной и картофелемъ, медленно поднялся и невозмутимо-спокойнымъ тономъ провозгласилъ, что <. Pantoffel» — означаетъ ^картофель»...
— Ну и видишь, братъ, не слушаешь!?!... Стой за это!... улыбаясь проговорилъ Карлъ Ивановичъ... Тим
ковскій всталъ за нортой... Четверть часа онъ стоялъ
спокойно, но потомъ наскучивши ли стоять на одномъ мѣстѣ или но причинѣ солиднаго количества съѣденныхъ булокъ и бутербротовъ или, наконецъ потому, что жи
вотъ его издавалъ ноты все выше и выше,—Тимковскій не выдержалъ и просопѣлъ на весь классъ.
— Карлъ Ивановичъ, позвольте выйдти?!...
— Ну и что, братъ, боленъ ты что ли?!... затараторилъ Карлъ Ивановичъ, справедливо негодуя, что его прервали на самомъ интересномъ мѣстѣ стиховъ Гёте...
— Нѣтъ!... просопѣлъ Тимковскій, такъ какъ онъ вообще чувствовалъ себя въ вожделѣнномъ здравіи.
— Ну то-то, братъ!... Сиди, сиди, а то иди и не возвращайся болѣе!...
— Запишите ему нотабене!... закончилъ Карлъ Ивановичъ и снова принялся за переводъ интереснаго мѣста изъ Гете...
Тимковскій счелъ за лучшее остаться стоять за партой, чѣмъ идти и не возвращаться болѣе, а въ до
вершеніе всего получить нотабене и остаться еще на полчаса послѣ классовъ... Но видно черезмѣрное количество съѣденныхъ булокъ дѣлало совершенно невоз
можнымъ пребываніе Тимковскаго въ классѣ и въ виду этого мн» рѣшился снова просить позволенія выйти безвозмездно изъ Класса; надѣясь, вѣроятно, скорѣе вымолить себѣ позволеніе у Карла Ивановича на его
родномъ языкѣ, Тимковскій вооружился лексикономъ и принялся за составленіе нѣмецкой фразы...
Фразу составлялъ онъ долго, такъ какъ это вообще было не такъ легко, какъ оплетать булки, а во-вторыхъ нѣмецкій языкъ зналъ очень плохо... Но наконецъ фраза всетаки была составлена...
—- Карлъ Ивановичъ! не безъ торжественности провозгласилъ по русски Тимковскій и потомъ уже по нѣмецки прибавилъ: erlauben mir gehen hinaus?!..
— Что?!.. Что-о-о?!... въ справедливомъ негодованіи заговорилъ Карлъ Ивановичъ, подступая и какъ-бы намѣреваясь дать Тимковскому щелчокъ въ носъ...
— Erlauben mir gehen hinaus?!... снова провозгласилъ Тимковскій.
Карлъ Ивановичъ совершенно растерялся...
— Ну и какъ?!.. Что-о-о?!.. Что-о-о, братъ?!.. Ну и скажи, какъ ^позволятъ» ?!..
— Erlauben... провозгласилъ Тимковскій.
— Ну, и какъ повелительное наклоненіе второе множественнаго?!..
Тимковскій не ожидалъ такого оборота и потому счелъ за лучшее молчать...
— Ну и скажите ему!...
— Erlauben Sie... кричали кругомъ ошалѣвшаго Тимковскаго...
— Erlauben Sie... какъ эхо повторялъ и нашъ герой.
И началось безчисленное повтореніе—zu, hinaus, mir, gehen, снова zu, hinaus, gehen... Во время всей этой процедуры Тимковскій, то краснѣя, то блѣднѣя, обливаясь потомъ продолжаетъ стоять на одномъ мѣстѣ,
а животъ его, къ немалому удивленію сосѣда нашего героя, издаетъ фіоритуры все громче и громче, нако
нецъ принимается урчать такъ сильно, что можно поду
мать, что въ животъ Тимковскаго забралось нѣсколько кошекъ и разодрались тамъ... Наконецъ злосчастная фраза составлена...
— Ну и, братъ, повтори!...
— Erlauben Sie mir hinaus zu gehen?!... — Ну и скажи, что это значитъ?!... — Позвольте мнѣ выйдти!!
— Ну и еще разъ повтори!...
— Erlauben Sie mir hinaus zu gehen?!... снова повторяетъ Тимковскій.
— Ну и теперь стой и слушай!... заканчиваетъ неумолимый Карлъ Ивановичъ.
11 Тимковскій, продолжая то краснѣть, то блѣднѣть, то обливаться потомъ, остается на прежнемъ мѣстѣ... Не знаю, чѣмъ кончилось-бы эта, несчастная для нашего героя исторія?!.. Вѣроятно Тимковскій заговорилъ
Покончивши съ остальными булками и бутербротами, герой нашъ спокойно усѣлся на мѣстѣ и отъ нечего дѣлать принялся дремать... Но если дремалъ самъ Тимковскій, то не дремало его брюхо и издавало до того громкія и вовсе немузыкальныя фіоритуры, что това
рищъ Тимковскаго, сидѣвшій съ нимъ вмѣстѣ и до того времени преусердно зубрившій переводъ, съ испугомъ взглянулъ на своего задремавшаго сосѣда... Наблюда
тельный Карлъ Ивановичъ тоже замѣтилъ, что Тимковскій намѣревался мирно отойти ко сну, или, выра
жаясь проще, заснуть, но такъ какъ спать въ классѣ никоимъ образомъ не позволялось, то неумолимый Карлъ Ивановичъ разбудилъ таки Тимковскаго...
— Ну и, братъ, скажи Тимковскій, что значитъ « Pantoffel >?!!...
Тимковскій, все еще находясь, вѣроятно, подъ вліяніемъ булокъ съ солониной и картофелемъ, медленно поднялся и невозмутимо-спокойнымъ тономъ провозгласилъ, что <. Pantoffel» — означаетъ ^картофель»...
— Ну и видишь, братъ, не слушаешь!?!... Стой за это!... улыбаясь проговорилъ Карлъ Ивановичъ... Тим
ковскій всталъ за нортой... Четверть часа онъ стоялъ
спокойно, но потомъ наскучивши ли стоять на одномъ мѣстѣ или но причинѣ солиднаго количества съѣденныхъ булокъ и бутербротовъ или, наконецъ потому, что жи
вотъ его издавалъ ноты все выше и выше,—Тимковскій не выдержалъ и просопѣлъ на весь классъ.
— Карлъ Ивановичъ, позвольте выйдти?!...
— Ну и что, братъ, боленъ ты что ли?!... затараторилъ Карлъ Ивановичъ, справедливо негодуя, что его прервали на самомъ интересномъ мѣстѣ стиховъ Гёте...
— Нѣтъ!... просопѣлъ Тимковскій, такъ какъ онъ вообще чувствовалъ себя въ вожделѣнномъ здравіи.
— Ну то-то, братъ!... Сиди, сиди, а то иди и не возвращайся болѣе!...
— Запишите ему нотабене!... закончилъ Карлъ Ивановичъ и снова принялся за переводъ интереснаго мѣста изъ Гете...
Тимковскій счелъ за лучшее остаться стоять за партой, чѣмъ идти и не возвращаться болѣе, а въ до
вершеніе всего получить нотабене и остаться еще на полчаса послѣ классовъ... Но видно черезмѣрное количество съѣденныхъ булокъ дѣлало совершенно невоз
можнымъ пребываніе Тимковскаго въ классѣ и въ виду этого мн» рѣшился снова просить позволенія выйти безвозмездно изъ Класса; надѣясь, вѣроятно, скорѣе вымолить себѣ позволеніе у Карла Ивановича на его
родномъ языкѣ, Тимковскій вооружился лексикономъ и принялся за составленіе нѣмецкой фразы...
Фразу составлялъ онъ долго, такъ какъ это вообще было не такъ легко, какъ оплетать булки, а во-вторыхъ нѣмецкій языкъ зналъ очень плохо... Но наконецъ фраза всетаки была составлена...
—- Карлъ Ивановичъ! не безъ торжественности провозгласилъ по русски Тимковскій и потомъ уже по нѣмецки прибавилъ: erlauben mir gehen hinaus?!..
— Что?!.. Что-о-о?!... въ справедливомъ негодованіи заговорилъ Карлъ Ивановичъ, подступая и какъ-бы намѣреваясь дать Тимковскому щелчокъ въ носъ...
— Erlauben mir gehen hinaus?!... снова провозгласилъ Тимковскій.
Карлъ Ивановичъ совершенно растерялся...
— Ну и какъ?!.. Что-о-о?!.. Что-о-о, братъ?!.. Ну и скажи, какъ ^позволятъ» ?!..
— Erlauben... провозгласилъ Тимковскій.
— Ну, и какъ повелительное наклоненіе второе множественнаго?!..
Тимковскій не ожидалъ такого оборота и потому счелъ за лучшее молчать...
— Ну и скажите ему!...
— Erlauben Sie... кричали кругомъ ошалѣвшаго Тимковскаго...
— Erlauben Sie... какъ эхо повторялъ и нашъ герой.
И началось безчисленное повтореніе—zu, hinaus, mir, gehen, снова zu, hinaus, gehen... Во время всей этой процедуры Тимковскій, то краснѣя, то блѣднѣя, обливаясь потомъ продолжаетъ стоять на одномъ мѣстѣ,
а животъ его, къ немалому удивленію сосѣда нашего героя, издаетъ фіоритуры все громче и громче, нако
нецъ принимается урчать такъ сильно, что можно поду
мать, что въ животъ Тимковскаго забралось нѣсколько кошекъ и разодрались тамъ... Наконецъ злосчастная фраза составлена...
— Ну и, братъ, повтори!...
— Erlauben Sie mir hinaus zu gehen?!... — Ну и скажи, что это значитъ?!... — Позвольте мнѣ выйдти!!
— Ну и еще разъ повтори!...
— Erlauben Sie mir hinaus zu gehen?!... снова повторяетъ Тимковскій.
— Ну и теперь стой и слушай!... заканчиваетъ неумолимый Карлъ Ивановичъ.
11 Тимковскій, продолжая то краснѣть, то блѣднѣть, то обливаться потомъ, остается на прежнемъ мѣстѣ... Не знаю, чѣмъ кончилось-бы эта, несчастная для нашего героя исторія?!.. Вѣроятно Тимковскій заговорилъ