по сказанію другой пословицы: «русская пословица во вѣкъ не сломится», по па сей разъ поговорка <на ловца и звѣрь бѣжитъ» пе выдержала пи малѣйшей критики.
Ловецъ по части выпивки Макаръ Карповичъ былъ, можно сказать, первостатейный, по днемъ далъ маху—пе иодъискалъ па вечеръ компаніи, а вечеромъ куда ни прі
ѣдетъ, ни одного изъ благопріятелей дома застать не можетъ.
— Дома?
— Никакъ нѣтъ-съ. — Гдѣ же?
— Уѣхали-съ.
— Да куда уѣхали-то, дура-голова? — Не могу знать-съ. И т. д.
Пустился Макаръ Карповичъ по трактирамъ, много знакомыхъ встрѣчалъ онъ тамъ, но это все были не тѣ его искренніе собутыльники, съ которыми ему бы пріятно было «раздѣлить времячко». Въ двухъ трактирахъ и были его пріятели, но онъ уже пе засталъ ихъ.
— Чуточку ие захватили-с/ь, сейчасъ только отправились,—объясняли ему половые.
Макаръ Карповичъ начиналъ уже «досадовать»...
— Штобъ вамъ по сту чертей да но тысячѣ жидовъ за пазухи, ворчалъ онъ, —никовошепьки никого, хучь ты што хошь.
Кромѣ того нужно замѣтить, что Макаръ Карповичъ изрядно проголодался, почему встрѣтивъ въ одномъ трактирѣ знакомую компанію, присѣлъ съ нею, плотно поужиналъ и какъ слѣдуетъ выпилъ. Компанія была «со
лидная» и въ Кунавино не поѣхала, а тотчасъ послѣ ужина разбрелась по дамамъ. Оттопыривъ рѣшился одинъ ѣхать въ Кунавино—«авось-де встрѣну кого изъ пріятелевъ ».
Встрѣтилъ ли Макаръ Карповичъ «кого изъ пріятелевъ» или кутилъ и благодушествовалъ solo, о томъ преданіе умалчиваетъ, но утромъ на разсвѣтѣ его при
везли къ лавкѣ въ видѣ совершенно не гармонирующемъ съ названіемъ «ваше степенство». Кромѣ того, что Макаръ Карповичъ былъ, какъ говорится, пьянъ до зе
ленаго змія,—благообразная физаномія его носила на себѣ явный признакъ происшедшаго между нимъ и кѣмъ либо «недоразумѣнія»...
Губа была разбита, подъ глазомъ красовался фонарь, годный на любой волжскій пароходъ, а носъ былъ разцарананъ до крови. Отворившій дверь татаринъ рабочій, увидавъ такъ живописно-иллюминованную физію хозяина, всплеснулъ руками и забывъ всякую дисциплину, воскликнулъ:
— Макаръ Кариычъ!... лицо іокъ... Кито? Какой шайтанъ разбивалъ такъ?!...
— Ну, чертовъ кумъ, еще человѣчьимъ голосомъ разговариваетъ! зыкнулъ на него Огтопыринъ,—веди въ палатку.
Вѣрный Хай - Булла покачалъ головою, поправилъ съѣхавшую на ухо тюбитейку и съ немалыми усиліями принялся буксировать «самого» на лѣстницу.
11а утро проснувшіеся прикащики выслушали разсказъ Хай-Буллы и поняли, почему самъ такъ долго не выходитъ изъ своей комиаты...
Дѣйствительно, довольно долгое время изъ комнаты Макара Карповича слышалось только громкое сопѣнье, кряхтенье, вздохи да тяжелые шаги.
— Зиновей! крикнулъ онъ наконецъ главнаго прикащика.
На ципочкахъ, осторожно вошелъ прикаіцикъ въ комнату; на другой день подпитія хозяина ему часто при
ходилось являться на этотъ зовъ и онъ зналъ, что нужно дѣлать и какъ держать себя, но теперь условія
измѣнились, Зиновей зналъ, что физіономія хозяина въ въ сильномъ непорядкѣ, случилось это въ первый разъ и потому Зиновей былъ въ затрудненіи и идя въ па
латку, задавался вопросомъ—нужно ли ему удивиться,
увидя разбитый портретъ хозяина, или же слѣдуетъ отнестись индеферентно и показать видъ, что ничего не замѣчаетъ. И то, и другое казалось ему одинаково не
ловкимъ... Къ счастію Макаръ Карповичъ сидѣлъ передъ письменнымъ столомъ задомъ къ двери.
— Вы звали-съ? осторожно сказалъ Зиновей.
— Да. Вишь ты, Зиновей,—не обарачиваясь, началъ Макаръ Карповичъ,—со мной, братъ, случилась оказія. — Какая-съ?
— Развѣ тебѣ Хай-Булла ничего не разсказывалъ? — Никакъ нѣтъ-съ.
— Оказія, братъ, лицо все расшибъ.
Зиновей не зналъ, что сказать и только кашлянулъ. — ІІоди-ко погляди, тихо пригласилъ хозяинъ, поворачивая голову.
Зиновей подошелъ.
— Батюшки! воскликнулъ онъ,—да у васъ, Макаръ Карпычъ, припухло немного.
— Припухло то наплевать, а вишь ты, узоры-то какіе расписаны.
— Да-съ... покачалъ головой Зиновей.
Тактичный прикаіцикъ не нашолъ удобнымъ задать вопросъ—гдѣ-де это вамъ помогло? хозяинъ тоже не счелъ нужными подробныя комментаріи и сказалъ только:
— Раздосадовали меня вчерась.
Прикаіцикъ кашлянулъ въ руку.
— Ну и тово, продолжалъ самъ,—подрались, вишь ты какова штука то вышла... Нужно, братецъ, какъ цибудь тово... устроить это,
Ловецъ по части выпивки Макаръ Карповичъ былъ, можно сказать, первостатейный, по днемъ далъ маху—пе иодъискалъ па вечеръ компаніи, а вечеромъ куда ни прі
ѣдетъ, ни одного изъ благопріятелей дома застать не можетъ.
— Дома?
— Никакъ нѣтъ-съ. — Гдѣ же?
— Уѣхали-съ.
— Да куда уѣхали-то, дура-голова? — Не могу знать-съ. И т. д.
Пустился Макаръ Карповичъ по трактирамъ, много знакомыхъ встрѣчалъ онъ тамъ, но это все были не тѣ его искренніе собутыльники, съ которыми ему бы пріятно было «раздѣлить времячко». Въ двухъ трактирахъ и были его пріятели, но онъ уже пе засталъ ихъ.
— Чуточку ие захватили-с/ь, сейчасъ только отправились,—объясняли ему половые.
Макаръ Карповичъ начиналъ уже «досадовать»...
— Штобъ вамъ по сту чертей да но тысячѣ жидовъ за пазухи, ворчалъ онъ, —никовошепьки никого, хучь ты што хошь.
Кромѣ того нужно замѣтить, что Макаръ Карповичъ изрядно проголодался, почему встрѣтивъ въ одномъ трактирѣ знакомую компанію, присѣлъ съ нею, плотно поужиналъ и какъ слѣдуетъ выпилъ. Компанія была «со
лидная» и въ Кунавино не поѣхала, а тотчасъ послѣ ужина разбрелась по дамамъ. Оттопыривъ рѣшился одинъ ѣхать въ Кунавино—«авось-де встрѣну кого изъ пріятелевъ ».
Встрѣтилъ ли Макаръ Карповичъ «кого изъ пріятелевъ» или кутилъ и благодушествовалъ solo, о томъ преданіе умалчиваетъ, но утромъ на разсвѣтѣ его при
везли къ лавкѣ въ видѣ совершенно не гармонирующемъ съ названіемъ «ваше степенство». Кромѣ того, что Макаръ Карповичъ былъ, какъ говорится, пьянъ до зе
ленаго змія,—благообразная физаномія его носила на себѣ явный признакъ происшедшаго между нимъ и кѣмъ либо «недоразумѣнія»...
Губа была разбита, подъ глазомъ красовался фонарь, годный на любой волжскій пароходъ, а носъ былъ разцарананъ до крови. Отворившій дверь татаринъ рабочій, увидавъ такъ живописно-иллюминованную физію хозяина, всплеснулъ руками и забывъ всякую дисциплину, воскликнулъ:
— Макаръ Кариычъ!... лицо іокъ... Кито? Какой шайтанъ разбивалъ такъ?!...
— Ну, чертовъ кумъ, еще человѣчьимъ голосомъ разговариваетъ! зыкнулъ на него Огтопыринъ,—веди въ палатку.
Вѣрный Хай - Булла покачалъ головою, поправилъ съѣхавшую на ухо тюбитейку и съ немалыми усиліями принялся буксировать «самого» на лѣстницу.
11а утро проснувшіеся прикащики выслушали разсказъ Хай-Буллы и поняли, почему самъ такъ долго не выходитъ изъ своей комиаты...
Дѣйствительно, довольно долгое время изъ комнаты Макара Карповича слышалось только громкое сопѣнье, кряхтенье, вздохи да тяжелые шаги.
— Зиновей! крикнулъ онъ наконецъ главнаго прикащика.
На ципочкахъ, осторожно вошелъ прикаіцикъ въ комнату; на другой день подпитія хозяина ему часто при
ходилось являться на этотъ зовъ и онъ зналъ, что нужно дѣлать и какъ держать себя, но теперь условія
измѣнились, Зиновей зналъ, что физіономія хозяина въ въ сильномъ непорядкѣ, случилось это въ первый разъ и потому Зиновей былъ въ затрудненіи и идя въ па
латку, задавался вопросомъ—нужно ли ему удивиться,
увидя разбитый портретъ хозяина, или же слѣдуетъ отнестись индеферентно и показать видъ, что ничего не замѣчаетъ. И то, и другое казалось ему одинаково не
ловкимъ... Къ счастію Макаръ Карповичъ сидѣлъ передъ письменнымъ столомъ задомъ къ двери.
— Вы звали-съ? осторожно сказалъ Зиновей.
— Да. Вишь ты, Зиновей,—не обарачиваясь, началъ Макаръ Карповичъ,—со мной, братъ, случилась оказія. — Какая-съ?
— Развѣ тебѣ Хай-Булла ничего не разсказывалъ? — Никакъ нѣтъ-съ.
— Оказія, братъ, лицо все расшибъ.
Зиновей не зналъ, что сказать и только кашлянулъ. — ІІоди-ко погляди, тихо пригласилъ хозяинъ, поворачивая голову.
Зиновей подошелъ.
— Батюшки! воскликнулъ онъ,—да у васъ, Макаръ Карпычъ, припухло немного.
— Припухло то наплевать, а вишь ты, узоры-то какіе расписаны.
— Да-съ... покачалъ головой Зиновей.
Тактичный прикаіцикъ не нашолъ удобнымъ задать вопросъ—гдѣ-де это вамъ помогло? хозяинъ тоже не счелъ нужными подробныя комментаріи и сказалъ только:
— Раздосадовали меня вчерась.
Прикаіцикъ кашлянулъ въ руку.
— Ну и тово, продолжалъ самъ,—подрались, вишь ты какова штука то вышла... Нужно, братецъ, какъ цибудь тово... устроить это,