Строительная дѣятельность Москвы.
Своеобразный складъ московской жизни, извѣстный всякому или по личному опыту, или изъ журналовъ и газетъ, отражается
и на строительной дѣятельности первопрестольнаго города. Тутъ вы найдете тьму оригинальныхъ пріемовъ въ произведеніяхъ зод
чества, и своеобразныя строительныя правила, и самобытное ихъ толкованіе, и причудливое примѣненіе этихъ правилъ въ дѣйствительности.
За доказательствами дѣло не станетъ.
Такъ, напримѣръ, Москва, со временъ нашествія французовъ, пользуется совершенно особыми строительными правилами, основанными большею частію на объявленныхъ въ разное время распоряженіяхъ генералъ-губернаторовъ, иногда же на отдѣльныхъ Высочайшихъ повелѣніяхъ, которыя не вошли вовсе въ Сводъ за
коновъ. До самыхъ послѣднихъ временъ, въ Москвѣ сохранились административно-техническіе пріемы, которые не согласованы съ общими законами государства.
Напримѣръ, бывшею коммиссіею для строеній были составлены проекты регуляризаціи улицъ, которые, оставшись навсегда проектами, тѣмъ не менѣе были немедленно примѣнены къ дѣлу;
по нимъ отрѣзывалась и прирѣзывалась владѣльцамъ земля, и даже вписывалась въ купчія предполагаемая отрѣзка, безъ вся
каго за то вознагражденія владѣльцевъ. Впослѣдствіи эти про
екты, не дождавшись своего утвержденія, мѣнялись и перепроектировывались, и точно также опять немедленно примѣнялись къ дѣлу. Зато, какъ бы въ видѣ возмездія, Москва пользовалась всегда особыми льготами сравнительно со всѣми остальными городами Россіи, не исключая и Петербурга. Высочайшее утвержде
ніе фасадовъ, имѣющихъ болѣе пяти оконъ, (если только они не были копіею съ прежде утвержденнаго), доставлявшее домовла
дѣльцу безконечныя хлопоты во всѣхъ тогдашнихъ инстанціяхъ вѣдомства путей сообщенія и публичныхъ зданій, миновало москвичей; постройки ихъ утверждали генералъ-губернаторы, а на
мятный до сихъ поръ москвичамъ, начальникъ IV округа, Шуберскій, не давалъ ни одному прошенію лежать въ управленіи округа долѣе 2-хъ недѣль — льгота въ другихъ городахъ тогда немыслимая. Относительно всѣхъ трудныхъ и неясныхъ пунктовъ строительнаго дѣла были въ Москвѣ также приняты самые про
стые пріемы; такъ, напр., вопросъ о брандмауэрахъ, давшій поводъ къ столькимъ злоупотребленіямъ, разрѣшался тутъ очень просто: на поданномъ домовладѣльцемъ проектѣ постройки чертили все
возможные брандмауэры, вдоль и поперекъ по линіямъ Р Q R S и другимъ, и затѣмъ вмѣняли въ обязанность домовладѣльцу испол
нить ихъ тогда, когда сосѣдъ возведетъ деревянныя строенія ближе четырехъ саженъ, и передавали все ему же въ руки. До
мовладѣльцы, конечно, никогда и не думали строить брантмауэровъ, но умудрились извлечь изъ этихъ назначеній ту пользу,
что отставляли, на случай возведенія брандмауэра, строенія отъ межи и затѣмъ дѣлали туда скатъ кровли и окна: такимъ образомъ оставались довольны всѣ, была довольна и полиція, ко
торую набожные москвичи не забывали поздравлять на Рожде
ство, Пасху и по храмовымъ праздникамъ, къ которымъ полиція была причастна въ силу того, что будки стояли въ тѣ времена большею частью на церковныхъ земляхъ, назывались по церквамъ,
и будочники въ храмовые праздники ходили по приходу слѣдомъ за священниками. Среди этого своеобразнаго устройства, архитектура,
какъ искусство, получила также свою печать и приняла болѣе мягкій и менѣе казарменный видъ, чѣмъ въ другихъ городахъ. Въ Москвѣ жили тогда еще нѣсколько хорошихъ итальянскихъ ком
натныхъ живописцевъ миланской школы, изучившихъ классически свое искусство. Вышедшіе въ сороковыхъ годахъ въ Парижѣ
орнаментные обращики Жюліенна рисовались и изучались во всѣхъ тогдашнихъ рисовальныхъ, художественномъ и архитек
турномъ училищахъ Москвы. Все это развило орнаментистику, и московскіе домики тѣхъ временъ, не блистая оригинальными формами и мотивами, были скорѣе миловидны, чѣмъ эффектны
Вообще Москвѣ нельзя отказать въ природномъ вкусѣ, хотя вкусъ этотъ и проявляется, какъ у всѣхъ славянъ, въ болѣе мелкихъ формахъ. Какъ славянскіе мотивы въ музыкѣ не даютъ богатыхъ разнообразныхъ массъ, сильныхъ эффектовъ и кон
трастовъ, такъ точно и пластическое чувство сосредоточивается на красивомъ рисункѣ орнамента, хитромъ его переплетеніи гармоничномъ сочетаніи его плоскихъ частей съ выпуклыми узлами. но не гоняется за сильными массами, выступами, силу
этами строенія и другими пріемами, которыми такъ искусно владѣли архитекторы конца прошлаго вѣка въ Европѣ. Москов
скіе архитекторы сороковыхъ годовъ нашего столѣтія будучи предоставлены сами себѣ, были также скорѣе орнаментистами чѣмъ архитектурными декораторами, и такія постройки, какъ бо
гатая разнообразными массами колокольня Страстного монасты
ря, составляли въ то время исключеніе. Московскіе деревянные
домики были тогда большею частью одноэтажные, съ невысокими комнатами, и потому съ небольшимъ пространствомъ между ок
нами h крышею; оштукатуренные и украшенные лѣпною работою въ хорошихъ кварталахъ, въ такъ называемомъ итальянскомъ стилѣ, они въ сущности представляли самый типичный образчикъ собственно московскаго стиля. Небольшое пространство ме
жду окнами и крышею, плоская штукатурная работа, непремѣн
но пристроенныя съ боку сѣни, ниже остального зданія, дѣлали ихъ очень мало похожими на итальянскіе дома; но между ними встрѣчалось не мало зданій, обнаруживавшихъ вкусъ въ ихъ
строителяхъ. Домики эти принадлежали въ то время большею частью такъ называемому образованному классу, купцы-же жили еще въ своихъ срубахъ съ зелеными ставенками въ Замосворѣчьѣ, въ Преображенскомъ и по другимъ окраинамъ города, и только иногда позволяли себѣ такую роскошь, какъ окраска подъ бронзу воротъ, или покупали по случаю болѣе древніе барскіе дома начала нынѣшняго вѣка, въ Гуарниговскомъ стилѣ, съ не
обыкновенно длинными коринфскими капителями, голыми, сильно свѣшенными карнизами и, воспѣтыми еще Пушкинымъ, сидячими львами на воротахъ. Внутреннее расположеніе частей строеній въ то время и въ Москвѣ, подъ волною охватившаго всю Евро
пу классицизма, почти не составляло въ архитектурѣ нѣчто достойное вниманія художника. Барскіе дома представляли по лицу анфиладу комнатъ, переднюю, залу, гостиную, спальную и сальную, черезъ которую выходили на дворъ, а оттуда въ стоящіе особнякомъ, переполненные тараканами «флигерядля кухни и людской; въ заднихъ комнатахъ и на антре
соляхъ помѣщались приживалки, дѣти, няньки, бонны, гувернеры и гувернантки. У купцовъ дѣлались спереди жилья также нѣ
сколько чистыхъ комнатъ для встрѣчи почетныхъ гостей; сами же хозяева жили обыкновенно въ заднихъ, снабженныхъ хоро
шими лежанками, а часто и просто русскою печью, комнатахъ.
Холостежь того времени была немногочисленна и жила большею частью въ нахлѣбникахъ въ семьяхъ; меблированныя же комнаты. наводнившія теперь Москву, содержались только нѣсколькими иностранцами и для иностранцевъ, и потому другихъ требованій отъ архитектуры, кромѣ устройства барскихъ и купеческихъ строеній, тогда не было.
Въ такомъ видѣ Москва существовала и продолжала бы существовать и теперь, если бы не сдѣлалась центромъ всѣхъ русскихъ желѣзныхъ дорогъ, — что усилило въ ней развитіе промышленности и торговли, не познакомилась съ иностранными соблазнами, въ видѣ ссудныхъ банковъ и спекуляцій на кредитъ, и если бы не былъ изданъ новый законъ, дозволяющій постройку деревянныхъ,
Своеобразный складъ московской жизни, извѣстный всякому или по личному опыту, или изъ журналовъ и газетъ, отражается
и на строительной дѣятельности первопрестольнаго города. Тутъ вы найдете тьму оригинальныхъ пріемовъ въ произведеніяхъ зод
чества, и своеобразныя строительныя правила, и самобытное ихъ толкованіе, и причудливое примѣненіе этихъ правилъ въ дѣйствительности.
За доказательствами дѣло не станетъ.
Такъ, напримѣръ, Москва, со временъ нашествія французовъ, пользуется совершенно особыми строительными правилами, основанными большею частію на объявленныхъ въ разное время распоряженіяхъ генералъ-губернаторовъ, иногда же на отдѣльныхъ Высочайшихъ повелѣніяхъ, которыя не вошли вовсе въ Сводъ за
коновъ. До самыхъ послѣднихъ временъ, въ Москвѣ сохранились административно-техническіе пріемы, которые не согласованы съ общими законами государства.
Напримѣръ, бывшею коммиссіею для строеній были составлены проекты регуляризаціи улицъ, которые, оставшись навсегда проектами, тѣмъ не менѣе были немедленно примѣнены къ дѣлу;
по нимъ отрѣзывалась и прирѣзывалась владѣльцамъ земля, и даже вписывалась въ купчія предполагаемая отрѣзка, безъ вся
каго за то вознагражденія владѣльцевъ. Впослѣдствіи эти про
екты, не дождавшись своего утвержденія, мѣнялись и перепроектировывались, и точно также опять немедленно примѣнялись къ дѣлу. Зато, какъ бы въ видѣ возмездія, Москва пользовалась всегда особыми льготами сравнительно со всѣми остальными городами Россіи, не исключая и Петербурга. Высочайшее утвержде
ніе фасадовъ, имѣющихъ болѣе пяти оконъ, (если только они не были копіею съ прежде утвержденнаго), доставлявшее домовла
дѣльцу безконечныя хлопоты во всѣхъ тогдашнихъ инстанціяхъ вѣдомства путей сообщенія и публичныхъ зданій, миновало москвичей; постройки ихъ утверждали генералъ-губернаторы, а на
мятный до сихъ поръ москвичамъ, начальникъ IV округа, Шуберскій, не давалъ ни одному прошенію лежать въ управленіи округа долѣе 2-хъ недѣль — льгота въ другихъ городахъ тогда немыслимая. Относительно всѣхъ трудныхъ и неясныхъ пунктовъ строительнаго дѣла были въ Москвѣ также приняты самые про
стые пріемы; такъ, напр., вопросъ о брандмауэрахъ, давшій поводъ къ столькимъ злоупотребленіямъ, разрѣшался тутъ очень просто: на поданномъ домовладѣльцемъ проектѣ постройки чертили все
возможные брандмауэры, вдоль и поперекъ по линіямъ Р Q R S и другимъ, и затѣмъ вмѣняли въ обязанность домовладѣльцу испол
нить ихъ тогда, когда сосѣдъ возведетъ деревянныя строенія ближе четырехъ саженъ, и передавали все ему же въ руки. До
мовладѣльцы, конечно, никогда и не думали строить брантмауэровъ, но умудрились извлечь изъ этихъ назначеній ту пользу,
что отставляли, на случай возведенія брандмауэра, строенія отъ межи и затѣмъ дѣлали туда скатъ кровли и окна: такимъ образомъ оставались довольны всѣ, была довольна и полиція, ко
торую набожные москвичи не забывали поздравлять на Рожде
ство, Пасху и по храмовымъ праздникамъ, къ которымъ полиція была причастна въ силу того, что будки стояли въ тѣ времена большею частью на церковныхъ земляхъ, назывались по церквамъ,
и будочники въ храмовые праздники ходили по приходу слѣдомъ за священниками. Среди этого своеобразнаго устройства, архитектура,
какъ искусство, получила также свою печать и приняла болѣе мягкій и менѣе казарменный видъ, чѣмъ въ другихъ городахъ. Въ Москвѣ жили тогда еще нѣсколько хорошихъ итальянскихъ ком
натныхъ живописцевъ миланской школы, изучившихъ классически свое искусство. Вышедшіе въ сороковыхъ годахъ въ Парижѣ
орнаментные обращики Жюліенна рисовались и изучались во всѣхъ тогдашнихъ рисовальныхъ, художественномъ и архитек
турномъ училищахъ Москвы. Все это развило орнаментистику, и московскіе домики тѣхъ временъ, не блистая оригинальными формами и мотивами, были скорѣе миловидны, чѣмъ эффектны
Вообще Москвѣ нельзя отказать въ природномъ вкусѣ, хотя вкусъ этотъ и проявляется, какъ у всѣхъ славянъ, въ болѣе мелкихъ формахъ. Какъ славянскіе мотивы въ музыкѣ не даютъ богатыхъ разнообразныхъ массъ, сильныхъ эффектовъ и кон
трастовъ, такъ точно и пластическое чувство сосредоточивается на красивомъ рисункѣ орнамента, хитромъ его переплетеніи гармоничномъ сочетаніи его плоскихъ частей съ выпуклыми узлами. но не гоняется за сильными массами, выступами, силу
этами строенія и другими пріемами, которыми такъ искусно владѣли архитекторы конца прошлаго вѣка въ Европѣ. Москов
скіе архитекторы сороковыхъ годовъ нашего столѣтія будучи предоставлены сами себѣ, были также скорѣе орнаментистами чѣмъ архитектурными декораторами, и такія постройки, какъ бо
гатая разнообразными массами колокольня Страстного монасты
ря, составляли въ то время исключеніе. Московскіе деревянные
домики были тогда большею частью одноэтажные, съ невысокими комнатами, и потому съ небольшимъ пространствомъ между ок
нами h крышею; оштукатуренные и украшенные лѣпною работою въ хорошихъ кварталахъ, въ такъ называемомъ итальянскомъ стилѣ, они въ сущности представляли самый типичный образчикъ собственно московскаго стиля. Небольшое пространство ме
жду окнами и крышею, плоская штукатурная работа, непремѣн
но пристроенныя съ боку сѣни, ниже остального зданія, дѣлали ихъ очень мало похожими на итальянскіе дома; но между ними встрѣчалось не мало зданій, обнаруживавшихъ вкусъ въ ихъ
строителяхъ. Домики эти принадлежали въ то время большею частью такъ называемому образованному классу, купцы-же жили еще въ своихъ срубахъ съ зелеными ставенками въ Замосворѣчьѣ, въ Преображенскомъ и по другимъ окраинамъ города, и только иногда позволяли себѣ такую роскошь, какъ окраска подъ бронзу воротъ, или покупали по случаю болѣе древніе барскіе дома начала нынѣшняго вѣка, въ Гуарниговскомъ стилѣ, съ не
обыкновенно длинными коринфскими капителями, голыми, сильно свѣшенными карнизами и, воспѣтыми еще Пушкинымъ, сидячими львами на воротахъ. Внутреннее расположеніе частей строеній въ то время и въ Москвѣ, подъ волною охватившаго всю Евро
пу классицизма, почти не составляло въ архитектурѣ нѣчто достойное вниманія художника. Барскіе дома представляли по лицу анфиладу комнатъ, переднюю, залу, гостиную, спальную и сальную, черезъ которую выходили на дворъ, а оттуда въ стоящіе особнякомъ, переполненные тараканами «флигерядля кухни и людской; въ заднихъ комнатахъ и на антре
соляхъ помѣщались приживалки, дѣти, няньки, бонны, гувернеры и гувернантки. У купцовъ дѣлались спереди жилья также нѣ
сколько чистыхъ комнатъ для встрѣчи почетныхъ гостей; сами же хозяева жили обыкновенно въ заднихъ, снабженныхъ хоро
шими лежанками, а часто и просто русскою печью, комнатахъ.
Холостежь того времени была немногочисленна и жила большею частью въ нахлѣбникахъ въ семьяхъ; меблированныя же комнаты. наводнившія теперь Москву, содержались только нѣсколькими иностранцами и для иностранцевъ, и потому другихъ требованій отъ архитектуры, кромѣ устройства барскихъ и купеческихъ строеній, тогда не было.
Въ такомъ видѣ Москва существовала и продолжала бы существовать и теперь, если бы не сдѣлалась центромъ всѣхъ русскихъ желѣзныхъ дорогъ, — что усилило въ ней развитіе промышленности и торговли, не познакомилась съ иностранными соблазнами, въ видѣ ссудныхъ банковъ и спекуляцій на кредитъ, и если бы не былъ изданъ новый законъ, дозволяющій постройку деревянныхъ,