(Современная исторія).
Милый Саша! Что-же это, родной мой, тебя не видать вотъ уже два дня? Ужь не захворалъ-ли, голубчикъ? Да хранитъ тебя
Создатель во всѣхъ путяхъ твоихъ! Только недѣля прошла съ того незабвеннаго дня, въ который мы выпили съ тобою „на брудер
шафтъ“, а я ужь люблю тебя, какъ стариннаго друга, мой хорошій!.. Дай-же мнѣ, дорогой, вѣсточку о себѣ, а то я умру отъ неизвѣстности! Я зашелъ-бы къ тебѣ, во у меня такая масса ра
боты, что дыхнуть некогда, а ты живешь очень далеко, да и не знаю
я тѣхъ часовъ, когда ты дома и свободенъ. Впрочемъ, если ты черкнешь мнѣ словечко и позовешь выпить съ тобою у милаго,
симпатичнаго самоварчика стаканчикъ чайку, а нотою побесѣдовать за добрымъ графинчикомъ, такъ я брошу всѣ дѣла, брошу домъ, жену и дѣтей и прискачу къ тебѣ „на крылахъ любви“, мой милый, хорошій Саша!.. Жду вѣсточки. Твой по гробъ Иванъ Бунтаревъ.
Безцѣнный Ваня! Получилъ твое любезное письмецо и плакалъ отъ умиленія!.. Какъ ты меня любишь, мой лю
безный Ванюшечка, ка
кой ты душевный человѣкъ, мой толстун
чикъ Ваня!.. Ты пишешь, что собираешься ко мнѣ, но зачѣмъ-же ты, душенька, будешь утруж
дать себя путешествіемъ съ Зацѣпы на 1-ю Мѣ
щанскую?.. Родной, мнѣ жаль тебя!.. Не лучше-ли намъ сойтись гдѣ-нибудь въ центрѣ? Всего-бы
лучше въ маленькомъ, недорогомъ ресторанчикѣ на Неглинномъ, у
Банка, куда насъ обоихъ
доставятъ трамваи, тамъ проходящіе, но ты вѣдь, знаю я, гастрономъ и любишь шикъ, а по
тому пріѣзжай, напримѣръ, къ Тѣстову, гдѣ и назначь мнѣ свиданіе.
Милый, я гордъ и самолюбивъ, я никогда никому не позволю уго
щать меня, но для такого друга - то я, конечно, сдѣлаю исключеніе и
разрѣшаю тебѣ угостить меня, мой любезненькій!. Знаю, что доставлю
тебѣ этимъ удовольствіе, и это радуетъ меня. И такъ, я жду назначеннаго тобою дня. Впро
чемъ, если ты не охотникъ до ресторановъ, такъ я приду къ тебѣ,— да, да, я приду, а не ты, ибо я обязанъ сдѣлать тебѣ визитъ, какъ къ человѣку, старшему лѣ
тами, и какъ къ другу, коего я не желаю, не смѣю, не хочу утруждать длиннымъ путеше
ствіемъ!.. Жду письма и примчусь, куда прикажешь, а до этого рйдостнаго письма буду во
скрешать въ своей памяти дорогія черты твоего лица! Преданный,
уважающій и любящій Александръ Восьмигласовъ.
достнаго свиданія тамъ-же. Твой навсегда, готовый положить за тебя жизнь Иванъ Бунтаревъ.
Родной мой Ваня! Съ замираніемъ сердца, какъ влюбленный, ожидающій возлюбленную, буду ждать тебя у Филиппова во вторникъ на той недѣлѣ, если къ тому времени поправится драгоцѣн
ное здоровье твое. Что съ тобою, родненькій?.. Какъ-же тебѣ не стыдно не беречь себя, если ты знаешь, что тебя любятъ до само
забвенія?.. Ай, ай, родной мой!.. Голубчикъ мой, это письмо мое доставитъ тебѣ мой родственникъ, которому прошу тебя вручить двадцать пять рублей, нужныхъ мнѣ сейчасъ до-зарѣза. Двадцатаго числа сего мѣсяца я возврату тебѣ эту сумму и расцѣлую тебя. Итакъ, жду у Филиппова во вторникъ. Знаю, что
несказанно обрадовалъ тебя, давая возможность выручить друга. Твой безраздѣльно Александръ Восьмигласовъ.
Милостивый государь Александръ Ардэльеновичъ ! Меня удивляетъ ваша просьба о деньгахъ къ человѣку, котораго вы такъ недавно еще знаете. Я принципіально не даю никому денегъ и просьбу вашу считаю поступкомъ некорректнымъ, неблаговиднымъ, какъ посягательство на чужой карманъ. Примите увѣреніе
и проч. Иванъ Бунтаревъ.
И свинья - же вы, Иванъ Бунтаревъ!.. Совсѣмъ васъ не уважающій Александръ Восьмигласовъ.
P. S. Вы, скотоподобный Иванъ, удивлены,
что это письмо написано не почеркомъ Восьмигласова, да?.. Да вѣдь онъ не дуракъ, онъ вѣдь знаетъ, что вы, съ вашею мелкою душонкою, сейчасъ къ мировому съ письмомъ - то!.. Ха-хаха!.. Писала сіе письмо писака, а читаетъ его собака!..
На этомъ переписка друзей и окончилась.
Сэ-Муа.
Милый Сашурчикъ! Радъ-бы посидѣть съ тобою и выпить, и закусить, и раздавить бутылочку шампанскаго, но прихворнулъ, мой голубчикъ, и лежу... А за то, что ты считаешься визитами, я тебѣ, шалунишка, уши надеру!.. Ай, ай, какой стыдъ!.. Да развѣ я позволю, чтобы ты тащился ко мнѣ за тридевять земель и тра
тился на извозчика? Ни за что на свѣтѣ!.. Лучше-же я пріѣду къ тебѣ, когда поправлюсь, — вѣдь у меня свои лошади. Конечно, я послалъ-бы и за тобою лошадь, но каналья-кучеръ одну опоилъ, другую заковалъ, а самъ, негодяй, запилъ!.. Нѣтъ, нѣтъ, не утруждай себя, а кромѣ того я лежу, и докторъ не велѣлъ мнѣ никого
принимать. Ну, до свиданья пока, мой ангелъ! Когда поправлюсь, такъ извѣщу тебя, и назначимъ свиданіе. И знаешь гдѣ? У Фи
липпова на Тверской... Мѣсто центральное, удобно тебѣ, удобно мнѣ!.. Выпьемъ по стакану чаю, заплатимъ каждый за себя, чтобы не оскорбить самолюбія другъ друга, и разойдемся до новаго ра
Послѣ брака.
Онъ.—Это, однако, чортъ знаетъ что!.. За тобой обѣщали двадцать тысячъ, а дали всего пять...
Ома, —Ну, ничего... до развода хватитъ...
Онъ,—До развода, пожалуй, хватитъ, но кто-же будетъ платить за разводъ?
Грибъ.
Тоже любитель.
— Вы любите животныхъ, Петръ Павловичъ?
— Даже очень!.. Напримѣръ, почку теленка, бифштексъ изъ быка, окорокъ свиной, сѣдло баранье, ветчину медвѣжью и рагу изъ зайца.
Борода.

Изъ переписки двухъ друзей.

— Еще только начало февраля, а вы ужь такъ легко одѣты!..
— Мнѣ-то докторъ предписалъ самую легкую одежду, а вотъ вы почему налегкѣ, почтеннѣйшій?
— Да тоже изъ-за доктора одного, который обыгралъ меня въ Нѣмецкомъ клубѣ до послѣдней копѣйки!..
Вопросы и отвѣты.
— Чѣмь погоняютъ лошадь?
— Кнутомъ.
— Чѣмъ погоняютъ моторъ?
— Бензиномъ.
— О. — Сравняемся.
— Надя, ты, выходишь замужъ за Горицына?
— Да, выхожу...
— Но вѣдь это-же неравный бракъ. Ты старше его на семь лѣтъ...
— Это ничего не значитъ... Какъ начнутъ мои портнихи его дони
мать счетами, такъ онъ у меня живо состарится.
И года не пройдетъ, канъ мы лѣтами сравняемся...
Грибъ.