— Идетъ ко мнѣ эта шляпа?
— Очень, но жаль, что такая хорошенькая въ этой шляпѣ идетъ, а не ѣдеть въ собственномъ ландо!..

НЕ БЫЛО ПАПИРОСЪ...

(Разсказъ).
знаете, игра увлекательная, ну, и позаигрались мы. Хоша играли и безъ интереса, на запись, по тѣмъ не менѣе кипятились, купоросились и не замѣтили, какъ время прошло. Вдругъ оказы
вается, часу этакъ въ десятомъ, что папиросъ у насъ нѣтъ. Елизаръ-то Брюквинъ еще раньше свои выкурилъ и моими доволь
ствовался, ну, а за картами, какъ вамъ извѣстно, курится много, вотъ мы и дымили себѣ... Какъ-бы то ни было, а только въ десятомъ часу у насъ полное безпапиросіе оказалось, а курить хочется. Лавки и магазины въ это время заперты, но папиросъ можно купить въ ресторанѣ. Я и хотѣлъ-было парня въ „Петергофъ“ послать, чтобы взялъ сотню какихъ-нибудь папиросочекъ.
— Пожалуй, не продадутъ, ежели парня послать,—говоритъ Елизаръ.—Играть ужъ больше не стоитъ, хочется кусочекъ чегонибудь скушать, а дома ради поста плиту разводить да всякія закуски устраивать не стоитъ, и не лучше-ли намъ съ тобою, Аристаша, самимъ въ ресторанъ-то пойтить?.. Съѣдимъ тамъ порційку селяночки, можетъ, чайку попьемъ и папиросами раздобудемся...
Жена-было начала говорить, что и дома можно селянку соорудить, что идти ночью въ ресторанъ не стоитъ, что парню съ записочкою папиросъ отпустятъ, но мы, между прочимъ, этому воспротивились, главнымъ образомъ потому, что маленько за
сидѣлись въ горницѣ-то,—жарко, знаете,, душно, накурено, ну, и ноги отъ долгаго сидѣнья отекли, вотъ мы и надумали немножко поразмяться... Ну, и размялись...
У жены даже какъ-будто-бы предчувствіе какое-то было: вышла это провожать меня въ прихожую и съ самымъ меланхолическимъ видомъ смотритъ на меня, пока я пальто надѣваю.
— Что,—говорю,—супруга любезная, ты на меня съ такимъ печальнымъ видомъ смотришь?.. Вздохнула.
— Такъ,—говоритъ,—ничего... Послали-бы лучше за папиросками Ваньку, сбѣгалъ-бы онъ, нрииесъ-бы вамъ папиросъ, а я-бы приказала селяночку сдѣлать, закусить-бы вамъ чего-нибудь солененькаго дала...
... Не было папиросъ, ну, съ того и началось это самое событіе... Весь постъ, знаете, воздерлшвался, какъ быть слѣдуетъ... То-есть, конечно, маленькія этакія „игры“ бывали, но особенна
го рѣшительно ничего, а напримѣръ, на четвертой недѣлѣ поста такъ даже и не вкушалъ я ничего, то-есть никакихъ спиртуоз
ныхъ напитковъ; даже до такого воздержанія дошелъ, что и пива не пилъ. Отъ жены ежедневно и даже ежечасно одобреніе получалъ, въ примѣръ меня прочимъ мужчинамъ ставила. „Вотъ,—говоритъ,—Аристархъ Саввичъ мой всѣмъ мужчинамъ па удивле
ніе, замѣчательно примѣрной жизни человѣкъ!“.. Ну, такъ все и шло вотъ до вторника... Пообѣдалъ я въ этотъ день дома; по
обѣдалъ, надо правду сказать, какъ слѣдуетъ,—сытно, хорошо,
но ѣлъ лишь рыбное и не токмо что до мясного, а даже и до молочнаго не прикасался... Ботвинью приготовила жена изъ бѣ
лорыбицы съ балычкомъ, потомъ кулебяка была рыбная, потомъ поѣли осетринки „по-американски“, корюшку жареную ѣли, компотцемъ все это загладили, а передъ обѣдомъ я выпилъ единую рюмочку домашней настойки для подкрѣпленія силъ, при
чемъ эта домашняя настойка очень даже напитокъ нѣжный,
можно сказать—дамскій напитокъ... Ну, поспалъ послѣ обѣда, а къ вечернему чаю Елизаръ Осиповичъ Брюквинъ пріѣхалъ. По
пили чайку съ нимъ. Я-было говорю, что не худо-де, Елизаша, коньячку къ чаю-то, а онъ даже руками замахалъ.
— Какой-же,—говоритъ,—коньякъ, ежели Великій постъ?.. Не полагается,—говоритъ,—коньяку, надо себя маленько ограничивать и вотъ вареньицемъ малиновымъ удовлетвориться...
Ну, вареньицемъ малиновымъ и удовлетворились. Попили чайку и сѣли въ винтъ играть. Жена сѣла съ нами да свояче
ница Аннушка. Сперва-было наши дамы не хотѣли ради поста въ карты играть, по мы уговорили, объяснивъ, что это игра не азартная, а только такъ, для препровожденія времени... Винтъ,