— Помни, Клавдюша, что въ Москвѣ охальниковъ всякихъ и озорниковъ множество великое!..
— Не бойся, бабушка, вѣдь у насъ на дачахъ госнодъ-то много живетъ, и я ужь давно ко всему привыкла!..

Артистическая вольность.

(Сценка).
Въ передней артиста Рыкалкина раздался звонокъ. Было еще восемь часовъ утра.
„Кто-бы это могъ быть? — раздумывалъ онъ. — Такъ рано являются или кредиторы, или интервьюеры“.
Рыкалкинъ лежалъ и ждалъ. Горничная пріотворила дверь и сказала: — Опять отъ ювелира...
О, чортъ возьми ! Не могла сказать, что не ночевалъ дома. Они утвердительно сказали, что вы дома, такъ какъ старшій приказчикъ рею ночь дежурилъ у подъѣзда, а младшій у воротъ.
— Проклятіе!.. Сказала-бы, что боленъ...
— Говорила, но они отвѣтили: „насъ и чумой не испугаете“... — Хорошо, проси въ гостинную!..
— Не идутъ... „Я,—говоритъ,—въ передней сяду около двери“... — Ну-ну-ну!.. Хорошо, выйду...
Рыкалкинъ сталъ одѣваться довольно медленно и слышалъ то нетерпѣливое покашливаніе въ передней, то мелкіе шаги озлобленно ходившаго человѣка.
Наконецъ, онъ вышелъ.
— Ба-ба-ба!.. Кого я вижу!.. Прошу въ гостинную... Садитесь... Что прикажете?.. Папиросу, сигару нс угодно-лн?
— Не курю...
— Можетъ, чаю или кофе прикажете? — Не ііыо...
Отвѣты были рѣзки, а потому слѣдовало переходить къ непріятному объясненію.
— Гадъ васъ видѣть... Что прикажете?
— Приказывать нс могу, но буду васъ просить возвратить мнѣ портсигаръ...
— Ахъ, да, да, да!.. Портсигаръ...
— Зашли въ магазинъ... Были настолько довѣрчивы, что, смѣясь, сообщили мнѣ, что хотите сами себѣ поднести и поднести только для видимости золотой портсигаръ. За прокатъ уплатили тридцать рублей, билетъ въ кресло дали и просили передъ водевилемъ
зайти — получить портсигаръ обратно, а вотъ сегодня ужь семнадцатый день, а вы его не возвращаете...
— Да, да, да... Память у меня плохая... Вѣрно, вѣрно... Да неужели семнадцатый день?.. Позвольте, вы, кажется, ошибаетесь... Давайте-ка сосчитаемъ...
— Да что тутъ считать,—вы портсигаръ позвольте... Портсигаръ стоитъ четыреста рублей. Вчера хозяинъ магазина мнѣ жалованье не выдалъ, а у меня семья, жена, дѣти...
— И много дѣтокъ?.. Школьнаго возраста?.. Тяжело нынче давать образованіе... У меня сестра...
— Портсигаръ получить позвольте...
— Да, да, да, да... Портсигаръ... Ужасно плохая память... Боли учу быстро, а вотъ въ жизни все забываю...
— Я еще разъ напоминаю: портсигаръ... Газвѣ-же это можно?.. Взяли на-нрокатъ... Торжественно себѣ поднесли, даже на меня смотрѣли, когда раскланивались публикѣ... Къ сердцу руку прижали —и вдругъ не отдаете...
— Видите, какой я признательный... Гуку къ сердцу...
— Да что мнѣ руку къ сердцу?.. Мнѣ портсигаръ позвольте, а руки и сердца вашего мнѣ не надо... Нельзя-же такъ обманывать... 1(рихож,у въ уборную за портсигаромъ, а вы мнѣ говорите: „по
дождать придется. Портсигаромъ одинъ генералъ заинтересовался. Прислалъ попросить показать ему и еще не возвратилъ“...
— Такъ и было...
-— Никакой генералъ не присылалъ... Я видѣлъ, у васъ карманъ былъ оттопыренъ... Прямо взять-бы...
— Увѣряю васъ, что взялъ генералъ... Габотой и рисункомъ заинтересовался... „Я,—говоритъ,—товарищу хочу поднести такой. Чьей это работы?“. Я, конечно, не могъ сказать — чьей, а то-бы самого себя выдалъ, а онъ мнѣ: „довѣрьте на день, поѣду по Москвѣ искать“...
— И что-же?
— Ну, вотъ все ѣздитъ и ищетъ...
— Вы ужь лучше скажите, въ какомъ ломбардѣ мнѣ ого искать... Я скорѣе найду, чѣмъ генералъ... За портсигары ломбарды дорого не даютъ, работу не цѣнятъ...
— Да, да... Ужасные болваны эти оцѣнщики... — Онн вамъ-то сколысо-же дали?
— Да всего шестьдесятъ рублей,- проговорился Рыкалкинъ.
— Но какъ-же вы смѣете не ѣхать со мною верхомъ, когда я уже одѣлась и жду васъ цѣлый часъ?
— Да я, Вѣра Ивановна, обучаясь въ манежѣ, никогда не думалъ, что это такъ трудно, — оказалось, что лошадь на волѣ идетъ совсѣмъ не туда, куда мнѣ нужно!..