— Понравился значитъ?

— Не то, что понравился, пришелъ въ восторгъ просто. Да онъ одинъ только у васъ и есть, ей-Богу.
Первое—прислуга вѣжливая; въ залѣ, гдѣ собираются паціенты въ часы пріема, на столѣ лежатъ книги, но
вѣйшіе журналы, чтобы ожиданіе очереди не казалось такимъ утомительнымъ. Даютъ тебѣ номерокъ и не берутъ впередъ денегъ ни сколько—что положишь на столъ, то и ладно. Ждать пришлось мнѣ долго, часа два, бо
лѣе даже, потому народу я засталъ уже много и мнѣ пришелся Ш 14-й.
Ну вотъ и вызываютъ Ш 14. Иду въ кабинетъ. Встрѣчаетъ привѣтливо—серьезно эдакъ докторъ самъ. Сѣдой какъ лунь, а лицо молодое, блѣдное, преблѣдное, но симпатичное, славное такое, въ жизнь не видалъ такого хорошаго лица у докторовъ. Кабинетъ—велико
лѣпный; обстановка—барская, но при всемъ томъ ничего бьющаго въ глаза.
— Прошу садиться. Разскажите, что вы чувствуете? — Я и сталъ ему разсказывать со всею душою. По
тому смотритъ то онъ на тебя душевнымъ человѣкомъ, милымъ дружкомъ и только. Видно вниманіе человѣка, усердіе. Задавалъ это онъ мнѣ пропасть разныхъ вопросовъ .
— Ну-съ, говоритъ, скиньте-ка рубашку. Снялъ. Стою.
Осмотрѣлъ это онъ меня словно рекрута. Обстучалъ кругомъ грудь, спину, подъ ложечкой. Потомъ давай такъ же кругомъ выслушивать, заставляя усерднѣе дышать.
— Не чувствуете ли здѣсь иногда колотья, или словно пустоты?

— Очень часто, говорю.

— Вы вѣрно много курите?

— Да
— Бросьте курить. Вотъ здѣсь у васъ неладио. Лягте такъ безъ рубашки на диванъ, на спину.
Опять пошло выслушиваніе. И что за диковина, что оиъ тамъ слышитъ! А видимо слышитъ что-то, потому придержитъ пальцемъ иное мѣсто и спрашиваетъ:

— Здѣсь чувствуете то-то?

— Вѣрно совершенно,—словно внутри видитъ.
— Ну -съ, теперь одѣвайтесь и разскажите, чѣмъ вы и какъ лечились.
Разсказалъ все подробно.
— Теперь скажите ваше личное мнѣніе: какъ вы сами понимаете свою болѣзнь?
Сдыхаиное-ли дѣло, чтобы докторъ знаменитость, да спрашивалъ болыіаго, какъ онъ самъ понимаетъ свою болѣзнь! Поразили, просто. Ну, не прелесть-ли докторъ?

Ужь одно то, что за человѣка тебя считаетъ, не за скота безмозглаго, какъ всѣ другіе доктора, чего стоитъ?

— Кто его знаетъ, докторъ, говорю «свое мнѣніе». Одно только мнѣ думается: есть какая-то чертовщина у меня въ желудкѣ, мышиное, или лягушачье гнѣздо. Какъ что поѣлъ, такъ меня и душитъ; хожу много — задыхаюсь просто, духу нѣтъ, хоть умирай просто.
— Ничего, все исправится. Сложены вы прочно; есть у васъ сильный катарръ желудка, поражено нѣсколько легкое одно, вотъ здѣсь; есть утолщеніе печени, но... все это не бѣда, все исправится, повѣрьте.
Тутъ онъ мнѣ сталъ давать наставленія, прописалъ порошки, велѣлъ то, другое, третье.
— Одно только: бросьте курить.

— Ой, докторъ, трудно. Да вы сами курите? — Нѣтъ.

— То-то вамъ такъ легко приказывать другому бросить табакъ.
Докторъ улыбнулся.
— Нужно, говоритъ, имѣть характеръ, когда это вредно. Діэты особенной — никакой; только вообще не объѣдайтесь никогда въ плотную, лучше недоѣдать и пить какъ можно меньше, или не пить ничего спиртуознаго. Портеру—ни капли. Не утомляться, вести жизнь правильную и все иное прочее.

Душка —докторъ. Очаровалъ меня просто.

— Ну, думаю себѣ, дай-ка попробую, какъ этотъ докторъ-милашка насчетъ финансовъ.
И кладу на столъ только трехрублевку, а самому совѣстно просто... За такое вниманіе и только три рубля, а!... И что же? Хоть бы тѣнь неудовольствія. Пожаль дружески руку и говоритъ:
— Черезъ недѣльку милости просимъ, навѣдайтесь, еще васъ погляжу.
— Сразилъ просто своимъ безсеребряничествомъ. Ейбогу совѣстно стало. Черезъ недѣлю я побывалъ у него снова и, представьте: то-же вниманіе, та-же привѣтли
вость, а узналъ меня сразу. Тутъ уже я положилъ ему 50 руб. и, выходя, далъ лакею зелененькую.
— Такъ-то, батенька, вотъ это докторъ настоящій; не даромъ и видъ то у него такой очаровательный. Я убѣжденъ, что если-бы больной, вмѣсто платы ему,
сказалъ, что бѣдепъ, такой докторъ самъ дастъ паціенту красненькую на лѣкарство и дастъ безъ запинки. Душачеловѣкъ, ей-Богу! Отрадное явленіе! Внервые въ жизни вижу такого доктора. А вѣдь но истинѣ знаменитость! Жаль только, оиъ одинъ такой и есть у васъ въ Москвѣ, вотъ что. Дай Богъ ему здоровья. Онъ то меня исправилъ здѣсь, всѣ остальные—коновалили только. Право.