жалься, а я какъ выросту, возьму тебя замужъ... На Митюху ты плюнь, оііъ мою сестру Дуняшку сосваталъ...
Не смотря на боль отъ ушиба, это извѣстіе поразило Ѳеклу.
— Сосваталъ? не врешь-ли ты?
— Право-слово сосваталъ: вечерось ея отецъ къ намъ со свахой Акулиной приходилъ и съ матушкой по ру
камъ ударили, а меня въ село за виномъ посылали... увѣрялъ Васька.
Ѳекла почти безъ памяти воротилась домой и на распросы матери отвѣчала: «Бѣжала да споткнувшись упала... вонъ глазъ-отъ себѣ какъ подшибла». Съ недѣлю послѣ того вокругъ глаза дѣвушки было черное пятно и опухоль. Ребятишки прекратили свои нападки, при появленіи Ѳеклы, они испуганно глазѣли на ея синякъ и разбѣ
гались- но она ихъ и не замѣчала; неотвязчивая мысль поглощала ея разсудокъ:—Забылъ, обманулъ! по осени на Дуняхѣ женится... а я-то что буду дѣлать. Кто за меня заступится? Охъ я горемычная!...
М. Политковская.
(До слѣдующаго Щ
НЕТРУДНЫЯ ЗАГАДКИ.
Проворовался биржи хватъ,
Пришла пора быть вору биту, ІІо самый лучшій адвокатъ Взялъ на себя защиту.
И въ рѣчи дѣльной и живой, Не проронивши зря словечка, Клянется чуть не головой,
Что тузъ невиненъ какъ овечка. Извѣстно всѣмъ, что тузъ тотъ воръ, Но почему юристъ такъ клялся,
Мы не поймемъ до этихъ поръ... А ларчикъ просто открывался...
Разстался съ жизнью богатѣй, И хоть съ мильопами по смѣтѣ, По малолѣтнихъ двухъ дѣтей,
Оставилъ безъ поддержки въ свѣтѣ. Но опекунъ нашелся имъ,
Должно быть былъ къ добру онъ чутокъ. И къ кровнымъ дѣтушкамъ своимъ
Онъ пріютилъ тѣхъ двухъ малютокъ. Хоть самъ семейный человѣкъ, По отъ сиротъ не отказался,
Не диво-ль въ нашъ холодный вѣкъ! А ларчикъ просто открывался...
Одинъ богатый былъ купецъ, Мошной набитою кичился, Но разорился наконецъ,
И вдругъ въ лохмотья облачился. Во всѣхъ участіе вселялъ
Видъ потерявшаго избытки, Какъ кредиторовъ умолялъ
Онъ взять за рубликъ по «семиткѣ». Шелъ оживленный разговоръ:
Весь капиталъ куда дѣвался?... Дивился каждый кредиторъ...
А ларчикъ просто открывался...
Болѣзнь постигла бѣдняка. Что можетъ быть на свѣтѣ гаже, Но помощь нужная близка—
Жилъ наверху врачъ въ бельэтажѣ. Зовутъ и молятъ; слово далъ, Но что-то долго торопился
И лишь тогда пришолъ въ подвалъ, Какъ съ жизнію больной простился. Жилъ докторъ тотъ недалеко, Чего-же долго такъ копался?
Понять вѣдь право не легко.
А ларчикъ просто открывался...
Разъ брилліанты заложилъ Жиду, какой то Франтъ столичный, Жидъ четверть суммы одолжилъ
И удержалъ процентъ приличный... Франтъ день по срокѣ пропустилъ, Но выкупать когда явился,
Ужъ брилліантовъ слѣдъ простылъ— Ихъ жидъ продать поторопился... Вѣдь стоютъ вчетверо они,
Такъ почему-жъ жидъ «не дождался?... Хитро, отъ куда не взгляни.
А ларчикъ просто открывался...
Красоткѣ юной нѣкій фатъ,
Въ любви восторженно поклялся, И каждый день въ зеленый садъ, Къ ней па свиданіе являлся.
Клялся онъ ей, что Божій свѣтъ Ему пріятенъ только съ нею,
Но вдругъ прервались tête-à-tête— Жуанъ покинулъ Дульцинею... Груститъ покинутая имъ,
Куда предметъ ея дѣвался? Вѣдь онъ любилъ и былъ любимъ... А ларчикъ просто открывался...
Докторъ Оксъ.
Не смотря на боль отъ ушиба, это извѣстіе поразило Ѳеклу.
— Сосваталъ? не врешь-ли ты?
— Право-слово сосваталъ: вечерось ея отецъ къ намъ со свахой Акулиной приходилъ и съ матушкой по ру
камъ ударили, а меня въ село за виномъ посылали... увѣрялъ Васька.
Ѳекла почти безъ памяти воротилась домой и на распросы матери отвѣчала: «Бѣжала да споткнувшись упала... вонъ глазъ-отъ себѣ какъ подшибла». Съ недѣлю послѣ того вокругъ глаза дѣвушки было черное пятно и опухоль. Ребятишки прекратили свои нападки, при появленіи Ѳеклы, они испуганно глазѣли на ея синякъ и разбѣ
гались- но она ихъ и не замѣчала; неотвязчивая мысль поглощала ея разсудокъ:—Забылъ, обманулъ! по осени на Дуняхѣ женится... а я-то что буду дѣлать. Кто за меня заступится? Охъ я горемычная!...
М. Политковская.
(До слѣдующаго Щ
НЕТРУДНЫЯ ЗАГАДКИ.
Проворовался биржи хватъ,
Пришла пора быть вору биту, ІІо самый лучшій адвокатъ Взялъ на себя защиту.
И въ рѣчи дѣльной и живой, Не проронивши зря словечка, Клянется чуть не головой,
Что тузъ невиненъ какъ овечка. Извѣстно всѣмъ, что тузъ тотъ воръ, Но почему юристъ такъ клялся,
Мы не поймемъ до этихъ поръ... А ларчикъ просто открывался...
Разстался съ жизнью богатѣй, И хоть съ мильопами по смѣтѣ, По малолѣтнихъ двухъ дѣтей,
Оставилъ безъ поддержки въ свѣтѣ. Но опекунъ нашелся имъ,
Должно быть былъ къ добру онъ чутокъ. И къ кровнымъ дѣтушкамъ своимъ
Онъ пріютилъ тѣхъ двухъ малютокъ. Хоть самъ семейный человѣкъ, По отъ сиротъ не отказался,
Не диво-ль въ нашъ холодный вѣкъ! А ларчикъ просто открывался...
Одинъ богатый былъ купецъ, Мошной набитою кичился, Но разорился наконецъ,
И вдругъ въ лохмотья облачился. Во всѣхъ участіе вселялъ
Видъ потерявшаго избытки, Какъ кредиторовъ умолялъ
Онъ взять за рубликъ по «семиткѣ». Шелъ оживленный разговоръ:
Весь капиталъ куда дѣвался?... Дивился каждый кредиторъ...
А ларчикъ просто открывался...
Болѣзнь постигла бѣдняка. Что можетъ быть на свѣтѣ гаже, Но помощь нужная близка—
Жилъ наверху врачъ въ бельэтажѣ. Зовутъ и молятъ; слово далъ, Но что-то долго торопился
И лишь тогда пришолъ въ подвалъ, Какъ съ жизнію больной простился. Жилъ докторъ тотъ недалеко, Чего-же долго такъ копался?
Понять вѣдь право не легко.
А ларчикъ просто открывался...
Разъ брилліанты заложилъ Жиду, какой то Франтъ столичный, Жидъ четверть суммы одолжилъ
И удержалъ процентъ приличный... Франтъ день по срокѣ пропустилъ, Но выкупать когда явился,
Ужъ брилліантовъ слѣдъ простылъ— Ихъ жидъ продать поторопился... Вѣдь стоютъ вчетверо они,
Такъ почему-жъ жидъ «не дождался?... Хитро, отъ куда не взгляни.
А ларчикъ просто открывался...
Красоткѣ юной нѣкій фатъ,
Въ любви восторженно поклялся, И каждый день въ зеленый садъ, Къ ней па свиданіе являлся.
Клялся онъ ей, что Божій свѣтъ Ему пріятенъ только съ нею,
Но вдругъ прервались tête-à-tête— Жуанъ покинулъ Дульцинею... Груститъ покинутая имъ,
Куда предметъ ея дѣвался? Вѣдь онъ любилъ и былъ любимъ... А ларчикъ просто открывался...
Докторъ Оксъ.