(Го—го).
имѣя тамъ знакомыхъ, прожуировалъ отлично цѣлыхъ пять дней.
На пятый депь князь получилъ депешу изъ Серпухова: «Сегодня возвратился, деньги готовы, завтра буду въ Москвѣ. Выдайте сейчасъ сто рублей отъ моего имени портному С*».
Князь поспѣшилъ исполнить порученіе обязательнаго Льва Александровича.
На другой день пріѣхалъ и самъ Окариновъ.
— Что? Какъ дѣла? Сегодня кончимъ?—закидалъ вопросами Окарипова князь.
— Не горячитесь. Завтра Марія Петровна пріѣдетъ сама кончать.
Князя передернуло.
— До завтраго недалече. Подождемъ.
— Боюсь, какъ-бы не расклеилось дѣло.
— Дѣдушка, зачѣмъ ты нюхаешь табакъ? — Это отъ глазъ, мой милый.
— Такъ ты бы его прямо въ глаза себѣ сыпалъ.
На другой день къ почтовому поѣзду князь уже былъ на Курскомъ вокзалѣ, выглядывая въ средѣ пассажировъ Окаринова. Слѣдомъ за нимъ пріѣхалъ и Левъ Александровичъ сь сумкою черезъ плечо и съ легкимъ бага же мъ.
— Все уладили? — Конечно.
— Ну и слава Богу. Поскорѣе справляйтесь-же. Давайте раздавимъ флаконъ на дорогу.
— Идетъ.
— Чэ-а-экъ! бутылку шампанскаго, — приказалъ князь.
Почтовый поѣздъ умчалъ Окаринова въ Орелъ, а князь взялъ извощика домой.
Левъ Александровичъ не поѣхалъ далѣе Серпухова и,