— Что же это такое? Я вамъ дѣлаю предложеніе, а вы смѣетесь!
— Еще бы! Вы затрагиваете такой „щекотливый“ вопросъ...
шейныхъ, спрашиваетъ его: француженки или англичанки ему болѣе нравятся?
— Увѣряю васъ,—отвѣтилъ онъ,—что я въ живописи и краскахъ мало понимаю!
— Долго ваша матушка болѣла? — Три дня!
— Не стоило того!
Вдова X имѣетъ любовника и не носитъ траура по умершемъ недавно мужѣ; надъ нею смѣются. Одинъ господинъ замѣчаетъ, что судно, стоящее на якорѣ, парусовъ не поднимаетъ.
— Друже! будь добръ! Одолжи сто цѣлковыхъ.
— Если бы тъг со мною говорилъ откровенно, я, можетъ быть, далъ тебѣ ихъ, но теперь я въ тебѣ сомнѣваюсь.
— Т.-е. какъ же тебѣ надо было сказать объ этомъ?
— Я тебѣ объясню сейчасъ: если бы ты былъ откровененъ, ты долженъ былъ бы сказать: будь глупъ, одолжи сто цѣлковыхъ.
Однажды сидѣли за обѣдомъ: мужъ, жена и маленькая дѣвочка. Послѣдняя, увидавъ, что мать посыпаетъ супъ перцемъ, сказала:
— Позволь и мнѣ мама!
— Еще такой поросенокъ тоже захотѣлъ перцу... воскликнула мать.
— Какъ же ты то ѣшь?—возразила дѣвочка. — Я?., я... большая...
Скупой заказываетъ платье. Снимаютъ мѣрку, онъ старается не дышать. Его спрашиваютъ,—зачѣмъ онъ это дѣлаетъ?
— Меньше сукна потребуется,—отвѣчаетъ онъ.
Барышня, что съ жиру начала бѣситься, Встрѣтила случайно скромную швею...
Фи! гримасу скорчивъ, молвила дѣвица, Оттопыривъ губку нижнюю свою.
Фи! она Мѣщанка... гі въ косынкѣ черной! Вещь такая, право, нѣсколько смѣшна...
И, глаза прищуривъ, взглядъ весьма задорный Труженицѣ мигомъ бросиза она.
Барышня, скажу вамъ прямо, не загадкой, Экивоковъ разныхъ опустивъ туманъ,
И съ утра до ночи бьете вы баклуши, Каждый день вы спите крѣпко до полдня, Сколько всевозможной мелете вы чуши, Изловить стараясь молодою пня!
А швея отъ утра до глубокой ночи Шьетъ, нс разгибаясь въ душной мастерской И, когда не станетъ у бѣдняжки мочи—
Гибнетъ безъ возврата въ пошлоепш людской...
Мучиться насущной тяжкою заботой Участь ей суровой жнзныо суждено.,
Хлгъбъ свой добываетъ съ горечью она...
Уваженье къ «свѣту» полное читая, Выборъ свой, конечно, я не ijmaio—
Вамъ предпочитаю, барышня, пустая, Труженицу эту—скромную швею!
Гри-Гри.
Нищій, что есть силы стучитъ въ дверь, выходитъ хозяйка.
— Какъ ты смѣешь стучать такъ, попрошайка? — Я думалъ никого нѣтъ,—отвѣтилъ онъ.
Бѣдный, голодный мастеровой шагаетъ по полю, покрытому густой травой.
Однажды учитель, войдя въ классъ и видя, что еще никто не сидитъ на мѣстѣ, а всѣ расхаживаютъ, сказалъ: „Если бы я былъ па вашемъ мѣстѣ, то давно бы уже сидѣлъ А
Одна женщина сильно побила за что-то любимую кошку своей дочери. Та узнала объ этомъ и, расплакавшись, воскликнула:
— Вотъ вы мнѣ не позволяете бить кошку, а сами бьете; подождите же, когда васъ не будетъ дома, и я ее побью...
— Еще бы! Вы затрагиваете такой „щекотливый“ вопросъ...
шейныхъ, спрашиваетъ его: француженки или англичанки ему болѣе нравятся?
— Увѣряю васъ,—отвѣтилъ онъ,—что я въ живописи и краскахъ мало понимаю!
— Долго ваша матушка болѣла? — Три дня!
— И умерла? — Умерла.
— Не стоило того!
Вдова X имѣетъ любовника и не носитъ траура по умершемъ недавно мужѣ; надъ нею смѣются. Одинъ господинъ замѣчаетъ, что судно, стоящее на якорѣ, парусовъ не поднимаетъ.
— Друже! будь добръ! Одолжи сто цѣлковыхъ.
— Если бы тъг со мною говорилъ откровенно, я, можетъ быть, далъ тебѣ ихъ, но теперь я въ тебѣ сомнѣваюсь.
— Т.-е. какъ же тебѣ надо было сказать объ этомъ?
— Я тебѣ объясню сейчасъ: если бы ты былъ откровененъ, ты долженъ былъ бы сказать: будь глупъ, одолжи сто цѣлковыхъ.
Однажды сидѣли за обѣдомъ: мужъ, жена и маленькая дѣвочка. Послѣдняя, увидавъ, что мать посыпаетъ супъ перцемъ, сказала:
— Позволь и мнѣ мама!
— Еще такой поросенокъ тоже захотѣлъ перцу... воскликнула мать.
— Какъ же ты то ѣшь?—возразила дѣвочка. — Я?., я... большая...
Скупой заказываетъ платье. Снимаютъ мѣрку, онъ старается не дышать. Его спрашиваютъ,—зачѣмъ онъ это дѣлаетъ?
— Меньше сукна потребуется,—отвѣчаетъ онъ.
Барышня и швея.
Барышня, что съ жиру начала бѣситься, Встрѣтила случайно скромную швею...
Фи! гримасу скорчивъ, молвила дѣвица, Оттопыривъ губку нижнюю свою.
Фи! она Мѣщанка... гі въ косынкѣ черной! Вещь такая, право, нѣсколько смѣшна...
И, глаза прищуривъ, взглядъ весьма задорный Труженицѣ мигомъ бросиза она.
Барышня, скажу вамъ прямо, не загадкой, Экивоковъ разныхъ опустивъ туманъ,
Двадцать лѣтъ живете полной тунеядкой Вы, какъ мнѣ извѣстно, у своей maman.
И съ утра до ночи бьете вы баклуши, Каждый день вы спите крѣпко до полдня, Сколько всевозможной мелете вы чуши, Изловить стараясь молодою пня!
А швея отъ утра до глубокой ночи Шьетъ, нс разгибаясь въ душной мастерской И, когда не станетъ у бѣдняжки мочи—
Гибнетъ безъ возврата въ пошлоепш людской...
Мучиться насущной тяжкою заботой Участь ей суровой жнзныо суждено.,
Силы надрывая каторжной работой,
Хлгъбъ свой добываетъ съ горечью она...
Уваженье къ «свѣту» полное читая, Выборъ свой, конечно, я не ijmaio—
Вамъ предпочитаю, барышня, пустая, Труженицу эту—скромную швею!
Гри-Гри.
Нищій, что есть силы стучитъ въ дверь, выходитъ хозяйка.
— Какъ ты смѣешь стучать такъ, попрошайка? — Я думалъ никого нѣтъ,—отвѣтилъ онъ.
Бѣдный, голодный мастеровой шагаетъ по полю, покрытому густой травой.
— Господи,—говоритъ онъ,—отчего я не скотина?!
Однажды учитель, войдя въ классъ и видя, что еще никто не сидитъ на мѣстѣ, а всѣ расхаживаютъ, сказалъ: „Если бы я былъ па вашемъ мѣстѣ, то давно бы уже сидѣлъ А
Одна женщина сильно побила за что-то любимую кошку своей дочери. Та узнала объ этомъ и, расплакавшись, воскликнула:
— Вотъ вы мнѣ не позволяете бить кошку, а сами бьете; подождите же, когда васъ не будетъ дома, и я ее побью...