Къ чествованію памяти H. В. Гоголя въ провинціи.
Ярославль.
(изъ разговоровъ провинціальныхъ городовъ). — И вы, матушка, чествуете Гоголя?
— Какъ же, каргъ же, батюшка! Вотъ видишь и статуя его купила. Въ думу, значитъ, поставимъ!
— Этого мало, матушка. Мы такъ вотъ и улицу одну назвать хотимъ „Гоголевской“. Чествовать такъ ужъ чествовать во всю. Вотъ какъ по нашему!
Зарайскъ (Рязан. губ.).
(Воры - юмористы). — Каково стихотвореніе - то заляпали? Спите хозяева, почивайте, Насъ, воровъ, пе ругайте. Весь дворъ обошли—
Лучше васъ не нашли.
— Пущай почиваютъ себѣ на здоровье. Ха, ха. ха! Лопну!
Ростовъ на Дону.
Сапогъ, изгоняющій граммофонъ и волшебный фопарь, какъ „развратителей выоношества“.
Интересный образчикъ адвокатскаго краснорѣчія можно было услыхать па дѣлѣ въ мѣстномъ мировомъ съѣздѣ. Обвинялся
нѣкій Маркъ Іосифовичъ Келлеръ, молодой человѣкъ изъ раннихъ въ цѣломъ рядѣ ловкихъ аферъ и мошенничествъ. И у этого па
разита, гулявшаго, по недоразумѣнію, но одесскимъ бульварамъ на свободѣ—нашелся, къ сожалѣнію, защитникъ (кажется изъ евреевъ) который произнесъ „блестящую“ рѣчь. Всѣхъ перловъ въ корот
комъ письмѣпередатьнельзя, но заключительныя слова Цицерона были приблизительно таковы: гг. судьи! я настаиваю на оправданіи Келлера, цбо онъ происходитъ изъ порядочной семьи (?) и
(нѣчто сказочное).
Червякъ. Булочка, булочка! Кто въ тебѣ живетъ?
— Я мышка-норушка, старая подошва и свѣчка - огарочекъ. А ты кто?
— А я червячокъ - бѣлячокъ!
— Иди къ намъ жить!., и. т. д. до тѣхъ поръ, пока придетъ медвѣдь (санитаръ) и всѣхъ живущихъ въ булкѣ передавитъ.
когда - то былъ честнымъ человѣкомъ. Онъ, т. е- Келлеръ, продуктъ испорченной, гнилой Одессы (?) и достоинъ великаго сни
схожденія. Кромѣ всего, имѣю честь представить удостовѣреніе, что Келлеръ служилъ когда - то (?) въ порядочной, честной кон
торѣ (?) и волъ себя примѣрно. Среда погубила его... (Отчего не пятница?!..) Мировой судья приговорилъ Келлера къ 2 мѣсяцамъ тюрьмы, но вы оправдайте эту жертву веселой Одессы! —(то гнилой, то веселой!) и т. д. въ томъ же родѣ. Хороша жертва Одессы!
H. К. Дерибасовскій.
Ярославль.
(изъ разговоровъ провинціальныхъ городовъ). — И вы, матушка, чествуете Гоголя?
— Какъ же, каргъ же, батюшка! Вотъ видишь и статуя его купила. Въ думу, значитъ, поставимъ!
— Этого мало, матушка. Мы такъ вотъ и улицу одну назвать хотимъ „Гоголевской“. Чествовать такъ ужъ чествовать во всю. Вотъ какъ по нашему!
Зарайскъ (Рязан. губ.).
(Воры - юмористы). — Каково стихотвореніе - то заляпали? Спите хозяева, почивайте, Насъ, воровъ, пе ругайте. Весь дворъ обошли—
Лучше васъ не нашли.
— Пущай почиваютъ себѣ на здоровье. Ха, ха. ха! Лопну!
Ростовъ на Дону.
Сапогъ, изгоняющій граммофонъ и волшебный фопарь, какъ „развратителей выоношества“.
Одесса.
Интересный образчикъ адвокатскаго краснорѣчія можно было услыхать па дѣлѣ въ мѣстномъ мировомъ съѣздѣ. Обвинялся
нѣкій Маркъ Іосифовичъ Келлеръ, молодой человѣкъ изъ раннихъ въ цѣломъ рядѣ ловкихъ аферъ и мошенничествъ. И у этого па
разита, гулявшаго, по недоразумѣнію, но одесскимъ бульварамъ на свободѣ—нашелся, къ сожалѣнію, защитникъ (кажется изъ евреевъ) который произнесъ „блестящую“ рѣчь. Всѣхъ перловъ въ корот
комъ письмѣпередатьнельзя, но заключительныя слова Цицерона были приблизительно таковы: гг. судьи! я настаиваю на оправданіи Келлера, цбо онъ происходитъ изъ порядочной семьи (?) и
(нѣчто сказочное).
Червякъ. Булочка, булочка! Кто въ тебѣ живетъ?
— Я мышка-норушка, старая подошва и свѣчка - огарочекъ. А ты кто?
— А я червячокъ - бѣлячокъ!
— Иди къ намъ жить!., и. т. д. до тѣхъ поръ, пока придетъ медвѣдь (санитаръ) и всѣхъ живущихъ въ булкѣ передавитъ.
когда - то былъ честнымъ человѣкомъ. Онъ, т. е- Келлеръ, продуктъ испорченной, гнилой Одессы (?) и достоинъ великаго сни
схожденія. Кромѣ всего, имѣю честь представить удостовѣреніе, что Келлеръ служилъ когда - то (?) въ порядочной, честной кон
торѣ (?) и волъ себя примѣрно. Среда погубила его... (Отчего не пятница?!..) Мировой судья приговорилъ Келлера къ 2 мѣсяцамъ тюрьмы, но вы оправдайте эту жертву веселой Одессы! —(то гнилой, то веселой!) и т. д. въ томъ же родѣ. Хороша жертва Одессы!
H. К. Дерибасовскій.