Русское зодчество въ западной оцѣнкҍ [*)].
Послѣ обзора суздальской архитектуры Віолле-ле-Дюкъ переходитъ къ татарскому игу и его вліянію на русское искусство: «Было-ли въ состояніи введеніе монгольскаго элемента въ Россію измѣнить ходъ искусства въ этой странѣ? Имѣли-ли татары свое собственное искусство»? Вотъ вопросы, которые задаетъ себѣ авторъ и на которые онъ даетъ, къ сожалѣнію, неудовлетвори
тельные отвѣты. Взгляды Віолле-ле-Дюка на татарское иго пора
жаютъ русскаго читателя своею странностью, тѣмъ болѣе удивительною. что онъ, какъ видно, пользовался французскимъ переводомъ Карамзина; Карамзинъ-же [**)] называетъ татарское иго временемъ, когда „живые завидовали спокойствію мертвыхъ», а слѣ
довательно французскій ученый могъ узнать въ истинномъ свѣтѣ это историческое событіе. Между тѣмъ въ его сочиненіи находимъ слѣдующіе противорѣчивые взгляды.
Итакъ съ одной стороны грабежъ, раззореніе, уводъ и избіеніе жителей, пожары, невыносимый гнётъ и тяжкая дань, а съ другой — процвѣтаніе торговли, обогащеніе страны и довольство народное (!?). Мы рѣшительно недоумѣваемъ, какимъ образомъ все это можетъ вытекать одно изъ другого? Какимъ образомъ тяжкіе налоги, которые въ XIX вѣкѣ раззоряютъ страны, въ XIII и ХІV обогащали ихъ? Не вдаваясь далѣе въ разборъ экономическихъ теорій автора, перейдемъ теперь къ его умозаклю
ченіямъ относительно вліянія татарскаго ига на общее развитіе русскаго искусства, причемъ въ конечномъ выводѣ оказывается, что „это время угнетенія не было причиною замедленія въ развитіи искусства въ Россіи (р. 81).
Обращаясь-же къ историческимъ фактамъ, мы приходимъ къ совершенно противуположнымъ результатамъ: во-первыхъ,
впродолженіи всего татарскаго періода во всей Владиміро- Суздальской области не было построено ни одной каменной церкви [***)]; во-вторыхъ, первыя каменныя церкви въ Москвѣ и Нижнемъ Новгородѣ были сооружены почти цѣлое столѣтіе спустя послѣ татарскаго нашествія. Затѣмъ всѣ постройки этой печаль
ной эпохи, до призванія свѣдущихъ итальянскихъ зодчихъ, или не дошли до насъ, по своей непрочности, или-же отличаются крайнею безграмотностью. За примѣрами ходить не далеко, пер
Орда была слишкомъ далека отъ мысли мѣшать русской торговлҍ, и, наоборотъ, она ей покровительствовала. Татары были одарены слишкомъ вѣрнымъ хищническимъ духомъ, что-бы препятствовать развитію богатства народа, изъ кото
раго они извлекали столько выгодъ. Не смотря на свои несчастья въ XIII, ХІV и ХV вѣкѣ, Россія была богата....................Нужны были зо
лото и серебро для уплаты повелителямъ, и они были добыты посредствомъ промышленности и торговли (P 80).
Въ теченіи вѣковъ монгольскаго владычества Россія была страною, обладавшею въ Европѣ наибольшимъ количествомъ драгоцҍнныхъ метазловъ .... (?!) (ib).
Это время угнетенія не было, стало-бытъ, причиною замедленія въ
развитіи искусства въ Россіи (??) (р. 81).
вый Успенскій соборъ въ Москвѣ заложенный въ 1326 году Петромъ-митрополитомъ, развалился черезъ полтораста лѣтъ [*)], благодаря неумѣлости его строителей, а Благовѣщенскій соборъ въ Нижнемъ-Новгородѣ, основанный, по преданію, Алексѣемъ митрополитомъ въ 1370 году, неизмѣримо ниже въ строительномъ отно
шеніи превосходныхъ построекъ суздальскаго періода и, по свидѣтельству такого авторитета, какъ покойный Л. В. Даль, обнаруживаетъ «полное невѣжество зодчаго» [**)]. Наконецъ, въ исходѣ татарскаго владычества, когда Иванъ III, впослѣдствіи первый свободный князь московскій, затѣялъ строить соборъ въ Москвѣ (1472 г ), то лучшіе тогдашніе русскіе мастера, Кривцовъ и
Мышкинъ, взявшіеся за эту работу, оказались столь неискусными въ своемъ дѣлѣ, что соборъ развалился еще до окончанія работъ, два года спустя послѣ закладки, и князю пришлось выписывать архитектора изъ Италіи! Прибывшій тогда въ Москву знаменитый
зодчій Аристотель Фіоравенти нашелъ, что русскіе не умѣли даже какъ слѣдуетъ изготовлять растворъ!!
Итакъ, уцѣлѣвшіе памятники и неопровержимыя указанія лѣтописей свидѣтельствуютъ, что во времена долгаго татарскаго владычества русскіе разучились не только строить, но даже и затворять известь; французскій-же ученый утверждаетъ, что та
тарское владычество не было причиною замедленія въ развитіи русскаго искусства вообще, а слѣдовательно и зодчества въ частности!
А между тѣмъ правильная постановка этого вопроса крайне важна, потому она выясняетъ намъ слабое, сравнительно напр.
съ Готикой или Возрожденіемъ, развитіе старорусскаго искусства: благодаря татарскому игу, Москвѣ не пришлось продолжать дѣло Суздаля, а нужно было начинать сначала и такимъ образомъ все дотатарское двухсотлѣтнее художественное развитіе пропало даромъ.
Таковы выводы автора о вліяніи татарскаго ига на развитіе русскаго искусства вообще.
Посмотримъ теперь, что онъ говоритъ о вліяніи собственно на его характеръ. Но здѣсь мы должны сдѣлать небольшое отступленіе.
Большинство западныхъ писателей, напечатавшихъ руководства и даже цѣлыя ученыя сочиненія по исторіи архитектуры, считаетъ долгомъ отвести страничку русскому искусству, составленную обыкновенно изъ общихъ и давно избитыхъ мѣстъ. Та
ковы, напр., Куглеръ, Любке, Розенгартенъ, Батисье, Гопъ, Шнаазе,
Рамэ [1)] и пр. Многіе изъ нихъ или вовсе не даютъ рисунковъ (Рамэ, Гопь), или-же ссылаются на брауншвейгскаго профес
сора Блазіуса (Шнаазе, Розенгартенъ), путешествовавшаго по Россіи въ сороковыхъ годахъ [2)]. Этотъ Блазіусъ былъ большой охотникъ до русскихъ церквей и зарисовалъ ихъ во время своего путешествія множество; къ несчастью, въ этомъ случаѣ у него было болѣе рвенія, нежели умѣнія, вслѣдствіе чего рисунки его лишены до такой степени всякаго пониманія силуэта и архитектурныхъ формъ, что напоминаютъ собою скорѣе анаморфическія изображенія предметовъ, чѣмъ самые оригиналы. Таковъ художественный источникъ, на основаніи котораго авторитеты За
пада произносятъ свои сужденія о русскомъ искусствѣ, и потому,
естественно, приходятъ къ неправильнымъ, подчасъ даже просто курьезнымъ, выводамъ. Такъ, напр., одни изъ нихъ утверждаютъ, что кіевская Софія и каирскія мечети одно и то-же (Гопъ); другіе-же
(Кутлеръ) относятъ русское искусство къ магометанскому, а нѣкото
рые (Оскаръ Мотесъ) даже сообщаютъ весьма интересные научные факты, въ родѣ того, что въ Россіи всѣ приходскія церкви называ
ются васильями, а тѣ, которыя побольше, — кодопрами, (соборами? [3)]). Опровергать всѣ эти «строго-научныя» данныя мы не считаемъ здѣсь ни умѣстнымъ, ни удобнымъ, тѣмъ болѣе, что это отчасти
[*)] См. Зодчій 1880, № 1-й и 2-й.
[**)] Въ нашемъ разборѣ мы вездѣ будемъ ссылаться на Карамзина, потому что съ другими нашими историками Вюлле-ле-Дюку трудно было познакомиться по незнанію языка; что-же касается до «Исторіи Государства Россійскаго», то онъ долженъ былъ знать, что тамъ написано, потому что онъ пользовался ея французскимъ переводомъ.
[***)] См. превосходное изслѣдованіе Н. А. Артлебена: «Памятники зодчества древней Суздальской области», которое помѣщено въ изданіи влад. губ. статист. комитета, озаглавленномъ «Древности Суздальско-Владимірской области» (Владиміръ, 1880 г.). — Кстати, по поводу этой статьи, мы считаемъ нужнымъ сдѣ
лать маленькое замѣчаніе: въ первой часта нашего разбора мы указывали на
то, что русскій читающій людъ вправѣ ожидать отъ Н. А. Артлебена отзыва о J
книгѣ Віолле-ле-Дюка, но теперь спѣшимъ оговориться: уважаемый археологъ въ вышеуказанномъ изслѣдованіи сдѣлалъ уже нѣсколько весьма вѣскихъ возраженій на эту книгу, но знать ихъ мы не могли, потому что первая часть нашего разбора была передана въ редакцію въ концѣ 1879 года, а изслѣдованіе появилось только въ 80 году.
[*)] См. В. А. Прохорова «Русскія и Христіанскія древности» за 1877 г. стр. 2—3.
[**)] См. „Зодчій“ 1873 г., № 1, стр. 6. [1)] Первое изданіе 1833 г.
[2)] См. «Reise im Europäischen Russland in den Jahren 1810. und 1841. Von J. H. Blasius. Braunschweig, 1844.
[3)] См. „Сборникъ на 1866 г. общества древнерусскаго искусства», статья
проф. Буслаева: „Отзывы иностранцевъ о русскомъ національномъ искусствѣ“.
V.
(Продолженіе).
„Въ городахъ, подчиненныхъ непосредственно ихъ владычеству, они (татары) держали уполномоченныхъ, которые должны были собирать по
дати. Если населеніе, раздраженное жестокостью и постояннымъ требованіемъ денегъ, обнаруживало на
мѣреніе взбунтоваться, то орда, т. е. кочевой станъ............................сни
малъ палатки, и непокорный городъ пли область бывала внезапно захва
чена, разграблена и выжжена, а зворовые жители уведены въ неволго (р. 78).
В. К Александръ................по
сылалъ въ эти трудныя времена часть денегъ въ орду для выкупа русскихъ, похищенныхъ татарами,
которые, разумѣется, безсовҍстно пользовались всякимъ случаемъ для увода плҍнныхъ (ib).
И эти владыки (ханы) не считали дурнымъ уводить въ азіатскія степи по одной своей фантазіи цѣлыя населенія, которыя они просто отсылали назадъ или отдавали за выкупъ (р. 77).
Послѣ обзора суздальской архитектуры Віолле-ле-Дюкъ переходитъ къ татарскому игу и его вліянію на русское искусство: «Было-ли въ состояніи введеніе монгольскаго элемента въ Россію измѣнить ходъ искусства въ этой странѣ? Имѣли-ли татары свое собственное искусство»? Вотъ вопросы, которые задаетъ себѣ авторъ и на которые онъ даетъ, къ сожалѣнію, неудовлетвори
тельные отвѣты. Взгляды Віолле-ле-Дюка на татарское иго пора
жаютъ русскаго читателя своею странностью, тѣмъ болѣе удивительною. что онъ, какъ видно, пользовался французскимъ переводомъ Карамзина; Карамзинъ-же [**)] называетъ татарское иго временемъ, когда „живые завидовали спокойствію мертвыхъ», а слѣ
довательно французскій ученый могъ узнать въ истинномъ свѣтѣ это историческое событіе. Между тѣмъ въ его сочиненіи находимъ слѣдующіе противорѣчивые взгляды.
Итакъ съ одной стороны грабежъ, раззореніе, уводъ и избіеніе жителей, пожары, невыносимый гнётъ и тяжкая дань, а съ другой — процвѣтаніе торговли, обогащеніе страны и довольство народное (!?). Мы рѣшительно недоумѣваемъ, какимъ образомъ все это можетъ вытекать одно изъ другого? Какимъ образомъ тяжкіе налоги, которые въ XIX вѣкѣ раззоряютъ страны, въ XIII и ХІV обогащали ихъ? Не вдаваясь далѣе въ разборъ экономическихъ теорій автора, перейдемъ теперь къ его умозаклю
ченіямъ относительно вліянія татарскаго ига на общее развитіе русскаго искусства, причемъ въ конечномъ выводѣ оказывается, что „это время угнетенія не было причиною замедленія въ развитіи искусства въ Россіи (р. 81).
Обращаясь-же къ историческимъ фактамъ, мы приходимъ къ совершенно противуположнымъ результатамъ: во-первыхъ,
впродолженіи всего татарскаго періода во всей Владиміро- Суздальской области не было построено ни одной каменной церкви [***)]; во-вторыхъ, первыя каменныя церкви въ Москвѣ и Нижнемъ Новгородѣ были сооружены почти цѣлое столѣтіе спустя послѣ татарскаго нашествія. Затѣмъ всѣ постройки этой печаль
ной эпохи, до призванія свѣдущихъ итальянскихъ зодчихъ, или не дошли до насъ, по своей непрочности, или-же отличаются крайнею безграмотностью. За примѣрами ходить не далеко, пер
Орда была слишкомъ далека отъ мысли мѣшать русской торговлҍ, и, наоборотъ, она ей покровительствовала. Татары были одарены слишкомъ вѣрнымъ хищническимъ духомъ, что-бы препятствовать развитію богатства народа, изъ кото
раго они извлекали столько выгодъ. Не смотря на свои несчастья въ XIII, ХІV и ХV вѣкѣ, Россія была богата....................Нужны были зо
лото и серебро для уплаты повелителямъ, и они были добыты посредствомъ промышленности и торговли (P 80).
Въ теченіи вѣковъ монгольскаго владычества Россія была страною, обладавшею въ Европѣ наибольшимъ количествомъ драгоцҍнныхъ метазловъ .... (?!) (ib).
Это время угнетенія не было, стало-бытъ, причиною замедленія въ
развитіи искусства въ Россіи (??) (р. 81).
вый Успенскій соборъ въ Москвѣ заложенный въ 1326 году Петромъ-митрополитомъ, развалился черезъ полтораста лѣтъ [*)], благодаря неумѣлости его строителей, а Благовѣщенскій соборъ въ Нижнемъ-Новгородѣ, основанный, по преданію, Алексѣемъ митрополитомъ въ 1370 году, неизмѣримо ниже въ строительномъ отно
шеніи превосходныхъ построекъ суздальскаго періода и, по свидѣтельству такого авторитета, какъ покойный Л. В. Даль, обнаруживаетъ «полное невѣжество зодчаго» [**)]. Наконецъ, въ исходѣ татарскаго владычества, когда Иванъ III, впослѣдствіи первый свободный князь московскій, затѣялъ строить соборъ въ Москвѣ (1472 г ), то лучшіе тогдашніе русскіе мастера, Кривцовъ и
Мышкинъ, взявшіеся за эту работу, оказались столь неискусными въ своемъ дѣлѣ, что соборъ развалился еще до окончанія работъ, два года спустя послѣ закладки, и князю пришлось выписывать архитектора изъ Италіи! Прибывшій тогда въ Москву знаменитый
зодчій Аристотель Фіоравенти нашелъ, что русскіе не умѣли даже какъ слѣдуетъ изготовлять растворъ!!
Итакъ, уцѣлѣвшіе памятники и неопровержимыя указанія лѣтописей свидѣтельствуютъ, что во времена долгаго татарскаго владычества русскіе разучились не только строить, но даже и затворять известь; французскій-же ученый утверждаетъ, что та
тарское владычество не было причиною замедленія въ развитіи русскаго искусства вообще, а слѣдовательно и зодчества въ частности!
А между тѣмъ правильная постановка этого вопроса крайне важна, потому она выясняетъ намъ слабое, сравнительно напр.
съ Готикой или Возрожденіемъ, развитіе старорусскаго искусства: благодаря татарскому игу, Москвѣ не пришлось продолжать дѣло Суздаля, а нужно было начинать сначала и такимъ образомъ все дотатарское двухсотлѣтнее художественное развитіе пропало даромъ.
Таковы выводы автора о вліяніи татарскаго ига на развитіе русскаго искусства вообще.
Посмотримъ теперь, что онъ говоритъ о вліяніи собственно на его характеръ. Но здѣсь мы должны сдѣлать небольшое отступленіе.
Большинство западныхъ писателей, напечатавшихъ руководства и даже цѣлыя ученыя сочиненія по исторіи архитектуры, считаетъ долгомъ отвести страничку русскому искусству, составленную обыкновенно изъ общихъ и давно избитыхъ мѣстъ. Та
ковы, напр., Куглеръ, Любке, Розенгартенъ, Батисье, Гопъ, Шнаазе,
Рамэ [1)] и пр. Многіе изъ нихъ или вовсе не даютъ рисунковъ (Рамэ, Гопь), или-же ссылаются на брауншвейгскаго профес
сора Блазіуса (Шнаазе, Розенгартенъ), путешествовавшаго по Россіи въ сороковыхъ годахъ [2)]. Этотъ Блазіусъ былъ большой охотникъ до русскихъ церквей и зарисовалъ ихъ во время своего путешествія множество; къ несчастью, въ этомъ случаѣ у него было болѣе рвенія, нежели умѣнія, вслѣдствіе чего рисунки его лишены до такой степени всякаго пониманія силуэта и архитектурныхъ формъ, что напоминаютъ собою скорѣе анаморфическія изображенія предметовъ, чѣмъ самые оригиналы. Таковъ художественный источникъ, на основаніи котораго авторитеты За
пада произносятъ свои сужденія о русскомъ искусствѣ, и потому,
естественно, приходятъ къ неправильнымъ, подчасъ даже просто курьезнымъ, выводамъ. Такъ, напр., одни изъ нихъ утверждаютъ, что кіевская Софія и каирскія мечети одно и то-же (Гопъ); другіе-же
(Кутлеръ) относятъ русское искусство къ магометанскому, а нѣкото
рые (Оскаръ Мотесъ) даже сообщаютъ весьма интересные научные факты, въ родѣ того, что въ Россіи всѣ приходскія церкви называ
ются васильями, а тѣ, которыя побольше, — кодопрами, (соборами? [3)]). Опровергать всѣ эти «строго-научныя» данныя мы не считаемъ здѣсь ни умѣстнымъ, ни удобнымъ, тѣмъ болѣе, что это отчасти
[*)] См. Зодчій 1880, № 1-й и 2-й.
[**)] Въ нашемъ разборѣ мы вездѣ будемъ ссылаться на Карамзина, потому что съ другими нашими историками Вюлле-ле-Дюку трудно было познакомиться по незнанію языка; что-же касается до «Исторіи Государства Россійскаго», то онъ долженъ былъ знать, что тамъ написано, потому что онъ пользовался ея французскимъ переводомъ.
[***)] См. превосходное изслѣдованіе Н. А. Артлебена: «Памятники зодчества древней Суздальской области», которое помѣщено въ изданіи влад. губ. статист. комитета, озаглавленномъ «Древности Суздальско-Владимірской области» (Владиміръ, 1880 г.). — Кстати, по поводу этой статьи, мы считаемъ нужнымъ сдѣ
лать маленькое замѣчаніе: въ первой часта нашего разбора мы указывали на
то, что русскій читающій людъ вправѣ ожидать отъ Н. А. Артлебена отзыва о J
книгѣ Віолле-ле-Дюка, но теперь спѣшимъ оговориться: уважаемый археологъ въ вышеуказанномъ изслѣдованіи сдѣлалъ уже нѣсколько весьма вѣскихъ возраженій на эту книгу, но знать ихъ мы не могли, потому что первая часть нашего разбора была передана въ редакцію въ концѣ 1879 года, а изслѣдованіе появилось только въ 80 году.
[*)] См. В. А. Прохорова «Русскія и Христіанскія древности» за 1877 г. стр. 2—3.
[**)] См. „Зодчій“ 1873 г., № 1, стр. 6. [1)] Первое изданіе 1833 г.
[2)] См. «Reise im Europäischen Russland in den Jahren 1810. und 1841. Von J. H. Blasius. Braunschweig, 1844.
[3)] См. „Сборникъ на 1866 г. общества древнерусскаго искусства», статья
проф. Буслаева: „Отзывы иностранцевъ о русскомъ національномъ искусствѣ“.
V.
(Продолженіе).
„Въ городахъ, подчиненныхъ непосредственно ихъ владычеству, они (татары) держали уполномоченныхъ, которые должны были собирать по
дати. Если населеніе, раздраженное жестокостью и постояннымъ требованіемъ денегъ, обнаруживало на
мѣреніе взбунтоваться, то орда, т. е. кочевой станъ............................сни
малъ палатки, и непокорный городъ пли область бывала внезапно захва
чена, разграблена и выжжена, а зворовые жители уведены въ неволго (р. 78).
В. К Александръ................по
сылалъ въ эти трудныя времена часть денегъ въ орду для выкупа русскихъ, похищенныхъ татарами,
которые, разумѣется, безсовҍстно пользовались всякимъ случаемъ для увода плҍнныхъ (ib).
И эти владыки (ханы) не считали дурнымъ уводить въ азіатскія степи по одной своей фантазіи цѣлыя населенія, которыя они просто отсылали назадъ или отдавали за выкупъ (р. 77).