азіатскимъ вліяніямъ вообще, то И. Е. Забѣлинъ совсѣмъ отрицаетъ подчиненіе наше магометанской Азіи и признаетъ лишь наше кровное родство съ «далекой Индіей».
Разбирая взглядъ Куглера на наши луковичныя главы, онъ говоритъ, что «именно съ магометанскимъ искусствомъ у русскаго нѣтъ ничего общаго , а раскопки, произведенныя въ Золотой Ор
дѣ, служатъ, по его мнѣнію, доказательствомъ, что «тогдашняя Русь (XIV в.) никакихъ художественныхъ связей съ Золотою Ор
дою не имѣла, а по различію вѣры и не могла имѣть ни въ какое время. Искусство— продолжаетъ онъ — сосредоточивалось у Бо
жьяго храма. Какимъ образомъ православный храмъ могъ усвоить какія-бы то ни было, хотя бы очень мелкія, черты иностранныхъ вкусовъ» [*)]?
Итакъ, одинъ изъ русскихъ ученыхъ «признаетъ», другой «допускаетъ возможность», а третій «отрицаетъ вовсе»; затѣмъ одинъ признаетъ лишь «въ одной половинѣ нашей исторической жизни(народной), другой — въ одной половинѣ нашего земельнаго про
странства» (восточной части), а третій ни въ какой половинѣ не признаетъ, а взамѣнъ даетъ «кровное родство» съ далекой Индіей; наконецъ, одинъ вовсе не опредѣляетъ времени, другой относитъ къ концу XVI вѣка, а третій объясняетъ восточныя формы пле
меннымъ родствомъ и, слѣдовательно, относитъ начало ихъ къ нашей доисторической жизни!! Таково разногласіе, господствующее въ русской наукѣ по вопросу о пресловутомъ вліяніи. Не забудемъ, что всѣ эти противорѣчивые взгляды высказаны за послѣд
ніе три года и, слѣдовательно, не могутъ быть объяснены обыч
нымъ и постепеннымъ научнымъ развитіемъ, при которомъ старыя, невѣрныя теоріи отживаютъ свой вѣкъ и замѣняются другими, основанными на новыхъ и болѣе обширныхъ данныхъ; и что взгляды эти высказаны людьми, много и толково изучавшими наше искусство на мѣстѣ и привыкшими честно и прямо выражать свои мысли. Послѣ этого насъ не должно поражать, что Віолле-ле-Дюкъ,
писавшій объ этомъ вопросѣ издалека, и притомъ по самымъ скуднымъ источникамъ, — слѣдовательно, при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ, — пришелъ къ невѣрнымъ выводамъ. Счи
таемъ долгомъ оговориться, что, указывая на эти невѣрности, мы имѣемъ въ виду лишь интересы исторической истины.
Разбирая вопросъ о татарскомъ вліяніи, Віолле-ле-Дюкъ беретъ исключительно татаръ XIII в. и вовсе не касается ихъ въ XIV и XV, когда ихъ вліяніе должно было только укрѣп
ляться и разниваться (если оно разъ признано). Между тѣмъ самъ-же онъ признаетъ, что Россія получала новые элементы искусства съ каждымъ новымъ наносомъ изъ Азіи; а эти новые наносы были и послѣ XIII вѣка, каково, напр., нашествіе Та
мерлана. Разсматривая татарское вліяніе на русское искусство,
очевидно, ему слѣдовало взглянуть на него гораздо шире, а не подъ такимъ узкимъ угломъ зрѣнія. Это узкое воззрѣніе Віолле-ле- Дюка, по нашему разумѣнію, объясняется крайнею скудостью источниковъ, которыми онъ пользовался, и которые всѣ сводятся къ свѣдѣніямъ, сообщаемымъ Марко Поло и Рубриквисомъ, подновленнымъ изученіемъ индо-китайскихъ древностей, доставлен
ныхъ недавно во Францію. Изъ этихъ источниковъ о татарскомъ искусствѣ ему пришлось извлечь весьма немного, и онъ вынужденъ былъ ограничиться только видоизмѣненіемъ гипотезы, вы
сказанной Шнаазе много лѣтъ тому назадъ. Но съ тѣхъ поръ не мало было сдѣлано для изученія Средней Азіи, — этого гнѣзда татарщины, откуда Тамерланъ совершалъ свои опустошительные набѣги по всѣмъ концамъ Азіи. Еще до русскаго завоеванія, венгерскій филологъ Вамбери, съ опасностью жизни, проникъ въ самое сердце Ислама — «благородную Бухару». Плодомъ его путешествія явились изданныя имъ изслѣдованія [**)], дающія прево
сходный матеріалъ для изученія искусства, господствовавшаго у татаръ. Съ переходомъ почти трехъ четвертей центральной Азіи въ руки Россіи, появилось въ свѣтъ множество матеріаловъ, про
лившихъ яркій свѣтъ на эту малоизвѣстную страну. Такъ, многіе русскіе путешественники по Востоку (Пржевальскій, Костенко и др.) издали свои труды; появилась великолѣпнѣйшая коллекція картинъ Верещагина (такъ называемая «Туркестанская выставка
въ Москвѣ), давшая этнографу и антропологу, эстетику-художнику и археологу-историку богатѣйшіе матеріалы для изученія; по распоряженію туркестанскаго генералъ-губернатора, К. П. Кауф
мана, изданъ превосходный фотографическій альбомъ, въ 6-ти томахъ, изъ которыхъ два посвящены мѣстной археологіи и искус
[*)] См. «Древн. и Нов. Россія» 1878 г. № 4, стр. 292 -294.
«Исторія Бухары или Трансаксоніи» и «Путешествіе по Средней
Азіи».
ству [*)]. Наконецъ, съ тѣхъ поръ въ нашихъ музеяхъ, Политехническомъ въ Москвѣ и Общества поощренія художниковъ въ Петер
бургѣ, заведены, благодаря пожертвованіямъ того-же генералъ-адъю
танта Кауфмана, средне-азіятскія коллекціи, а въ послѣднемъ изъ нихъ имѣется даже альбомъ, исполненныхъ красками въ натуральную величину, орнаментовъ зданій Туркестанской области, со
ставленный членомъ самарской ученой экспедиціи, художникомъ Н. А. Симаковымъ [**)]. Допустимъ, что Віоле-ле-Дюкъ, будучи французомъ, могъ не знать большинства указанныхъ русскихъ источниковъ, но труды Вамбери, обнародованные на нѣмецкомъ и англій
скомъ языкахъ, казалось-бы, должны были быть ему извѣстны. Какъ бы то ни было, но, по недостатку матеріаловъ, француз
скому ученому пришлось вступить въ область догадокъ, которыя и привели его къ ложнымъ выводамъ.
Н. Султановъ.
Вниманіе нетолько спеціалистовъ техниковъ, но и всей здѣшней публики обращено въ настоящее время на постройку новаго пассажирскаго зданія на Куликовомъ полѣ. Это вполнѣ понятно; сооруженіе такого общественнаго зданія, какъ вокзалъ, затрогиваетъ весьма близкіе для мѣстныхъ жителей интересы. Кому не приходилось, путешествуя, испытывать на себѣ всѣ непріятности неудобно устроеннаго вокзала? Тѣсные вестибюли, скрытыя кассы, неудобныя мѣста для сдачи багажа, неуютные залы и т. д. застав
ляли пасъ не одинъ разъ припоминать видѣнныя за-границей устройства подобнаго рода зданій, въ которыхъ всегда весьма видная часть отведена для всевозможныхъ удобствъ публики. Нако
нецъ, является и у насъ отрадное исключеніе изъ общаго правила.
Въ строящемся здѣсь пассажирскомъ зданіи прилагается видимо стараніе къ удовлетворенію всѣмъ справедливымъ требованіямъ публики. Такъ; подъѣзды на видныхъ мѣстахъ, сѣни просторны, залы и буфеты удобны и почти грандіозныхъ размѣровъ. Главный фасадъ новаго зданія обращенъ на Итальянскую улицу, которую онъ запираетъ самымъ эффектнымъ образомъ. Жаль, что отмѣ
ненъ общій навѣсъ надъ путями, который долженъ былъ (по пер
воначальному проекту В. А. Шретера) не только прикрывать путешествующую публику отъ дождя и снѣга, но и придать фа
саду характерный и величественный видъ. Зданіе въ настоящее время окончено вчернѣ и подведено подъ крышу. Строитель вок
зала, архитекторъ А. О. Бернардацци, произвелъ работы во всѣхъ отношеніяхъ безукоризненно. Цоколь облицованъ бетоннымъ камнемъ, стѣны построены изъ мѣстнаго известняка и будутъ оштукатурены. На сооруженіе этого зданія изъ тесаннаго камня недо
стало ни времени, ни денегъ; тѣмъ не менѣе, теперь уже можно предсказать Одессѣ, что она обогатится въ ближайшемъ будущемъ новымъ изящнымъ произведеніемъ зодчества.
На Надеждинской улицѣ оконченъ вчернѣ, по планамъ и подъ руководствомъ архитектора Люикса (изъ Бельгіи), домъ для одес
скаго городского кредитнаго общества. Зданіе небольшое, но мо
нументальное по массамъ и пріемамъ фасада, исполненнаго изъ прекраснаго севастопольскаго камня, пока, конечно, на-грубо. Лица, познакомившіяся съ проектомъ, утверждаютъ, что онъ удался во всѣхъ отношеніяхъ.
Архитекторъ Маасъ окончиваетъ постройку зданія для конторы государственнаго банка. Съ планомъ мы не имѣли возможности ознакомиться; фасадъ-же ничѣмъ не отличается: это фасадъ порядочнаго двух-этажнаго частнаго дома, безъ всякой характеристики спеціальнаго учрежденія.
Дѣло по постройкѣ здѣсь новаго театра всплываетъ опять на поверхность: архитекторъ Бернардацци разрабатываетъ въ настоя
щее время проектъ, который, при красотѣ, монументальности извнѣ и внутри, обѣщаетъ всевозможныя удобства для публики. Число мѣстъ разсчитано на 1700 человѣкъ. Оригинальнѣйшая черта проекта состоитъ въ томъ, что высокіе и широкіе корридоры будутъ вмѣстѣ съ тѣмъ служить и фойэ. На главномъ фасадѣ, обра
[*)] См. «Туркестанскій альбомъ», составленный по распоряженію туркестанскаго генералъ-губернатора, ген.-адъют. фонъ-Кауфмана I, 1871 — 1872 (И. П. Б.).
[**)] См. Искусство Средней Азіи, сборникъ орнаментовъ и узоровъ, снятыхъ съ натуры на памятникахъ архитектурныхъ и предметахъ гончарныхъ, ткацкихъ, ювелирныхъ и пр. членомъ самарской ученой экспедиціи Н. Симаковымъ.
Одесса, 9-го декабря 1880 г.
Разбирая взглядъ Куглера на наши луковичныя главы, онъ говоритъ, что «именно съ магометанскимъ искусствомъ у русскаго нѣтъ ничего общаго , а раскопки, произведенныя въ Золотой Ор
дѣ, служатъ, по его мнѣнію, доказательствомъ, что «тогдашняя Русь (XIV в.) никакихъ художественныхъ связей съ Золотою Ор
дою не имѣла, а по различію вѣры и не могла имѣть ни въ какое время. Искусство— продолжаетъ онъ — сосредоточивалось у Бо
жьяго храма. Какимъ образомъ православный храмъ могъ усвоить какія-бы то ни было, хотя бы очень мелкія, черты иностранныхъ вкусовъ» [*)]?
Итакъ, одинъ изъ русскихъ ученыхъ «признаетъ», другой «допускаетъ возможность», а третій «отрицаетъ вовсе»; затѣмъ одинъ признаетъ лишь «въ одной половинѣ нашей исторической жизни(народной), другой — въ одной половинѣ нашего земельнаго про
странства» (восточной части), а третій ни въ какой половинѣ не признаетъ, а взамѣнъ даетъ «кровное родство» съ далекой Индіей; наконецъ, одинъ вовсе не опредѣляетъ времени, другой относитъ къ концу XVI вѣка, а третій объясняетъ восточныя формы пле
меннымъ родствомъ и, слѣдовательно, относитъ начало ихъ къ нашей доисторической жизни!! Таково разногласіе, господствующее въ русской наукѣ по вопросу о пресловутомъ вліяніи. Не забудемъ, что всѣ эти противорѣчивые взгляды высказаны за послѣд
ніе три года и, слѣдовательно, не могутъ быть объяснены обыч
нымъ и постепеннымъ научнымъ развитіемъ, при которомъ старыя, невѣрныя теоріи отживаютъ свой вѣкъ и замѣняются другими, основанными на новыхъ и болѣе обширныхъ данныхъ; и что взгляды эти высказаны людьми, много и толково изучавшими наше искусство на мѣстѣ и привыкшими честно и прямо выражать свои мысли. Послѣ этого насъ не должно поражать, что Віолле-ле-Дюкъ,
писавшій объ этомъ вопросѣ издалека, и притомъ по самымъ скуднымъ источникамъ, — слѣдовательно, при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ, — пришелъ къ невѣрнымъ выводамъ. Счи
таемъ долгомъ оговориться, что, указывая на эти невѣрности, мы имѣемъ въ виду лишь интересы исторической истины.
Разбирая вопросъ о татарскомъ вліяніи, Віолле-ле-Дюкъ беретъ исключительно татаръ XIII в. и вовсе не касается ихъ въ XIV и XV, когда ихъ вліяніе должно было только укрѣп
ляться и разниваться (если оно разъ признано). Между тѣмъ самъ-же онъ признаетъ, что Россія получала новые элементы искусства съ каждымъ новымъ наносомъ изъ Азіи; а эти новые наносы были и послѣ XIII вѣка, каково, напр., нашествіе Та
мерлана. Разсматривая татарское вліяніе на русское искусство,
очевидно, ему слѣдовало взглянуть на него гораздо шире, а не подъ такимъ узкимъ угломъ зрѣнія. Это узкое воззрѣніе Віолле-ле- Дюка, по нашему разумѣнію, объясняется крайнею скудостью источниковъ, которыми онъ пользовался, и которые всѣ сводятся къ свѣдѣніямъ, сообщаемымъ Марко Поло и Рубриквисомъ, подновленнымъ изученіемъ индо-китайскихъ древностей, доставлен
ныхъ недавно во Францію. Изъ этихъ источниковъ о татарскомъ искусствѣ ему пришлось извлечь весьма немного, и онъ вынужденъ былъ ограничиться только видоизмѣненіемъ гипотезы, вы
сказанной Шнаазе много лѣтъ тому назадъ. Но съ тѣхъ поръ не мало было сдѣлано для изученія Средней Азіи, — этого гнѣзда татарщины, откуда Тамерланъ совершалъ свои опустошительные набѣги по всѣмъ концамъ Азіи. Еще до русскаго завоеванія, венгерскій филологъ Вамбери, съ опасностью жизни, проникъ въ самое сердце Ислама — «благородную Бухару». Плодомъ его путешествія явились изданныя имъ изслѣдованія [**)], дающія прево
сходный матеріалъ для изученія искусства, господствовавшаго у татаръ. Съ переходомъ почти трехъ четвертей центральной Азіи въ руки Россіи, появилось въ свѣтъ множество матеріаловъ, про
лившихъ яркій свѣтъ на эту малоизвѣстную страну. Такъ, многіе русскіе путешественники по Востоку (Пржевальскій, Костенко и др.) издали свои труды; появилась великолѣпнѣйшая коллекція картинъ Верещагина (такъ называемая «Туркестанская выставка
въ Москвѣ), давшая этнографу и антропологу, эстетику-художнику и археологу-историку богатѣйшіе матеріалы для изученія; по распоряженію туркестанскаго генералъ-губернатора, К. П. Кауф
мана, изданъ превосходный фотографическій альбомъ, въ 6-ти томахъ, изъ которыхъ два посвящены мѣстной археологіи и искус
[*)] См. «Древн. и Нов. Россія» 1878 г. № 4, стр. 292 -294.
«Исторія Бухары или Трансаксоніи» и «Путешествіе по Средней
Азіи».
ству [*)]. Наконецъ, съ тѣхъ поръ въ нашихъ музеяхъ, Политехническомъ въ Москвѣ и Общества поощренія художниковъ въ Петер
бургѣ, заведены, благодаря пожертвованіямъ того-же генералъ-адъю
танта Кауфмана, средне-азіятскія коллекціи, а въ послѣднемъ изъ нихъ имѣется даже альбомъ, исполненныхъ красками въ натуральную величину, орнаментовъ зданій Туркестанской области, со
ставленный членомъ самарской ученой экспедиціи, художникомъ Н. А. Симаковымъ [**)]. Допустимъ, что Віоле-ле-Дюкъ, будучи французомъ, могъ не знать большинства указанныхъ русскихъ источниковъ, но труды Вамбери, обнародованные на нѣмецкомъ и англій
скомъ языкахъ, казалось-бы, должны были быть ему извѣстны. Какъ бы то ни было, но, по недостатку матеріаловъ, француз
скому ученому пришлось вступить въ область догадокъ, которыя и привели его къ ложнымъ выводамъ.
Н. Султановъ.
Вниманіе нетолько спеціалистовъ техниковъ, но и всей здѣшней публики обращено въ настоящее время на постройку новаго пассажирскаго зданія на Куликовомъ полѣ. Это вполнѣ понятно; сооруженіе такого общественнаго зданія, какъ вокзалъ, затрогиваетъ весьма близкіе для мѣстныхъ жителей интересы. Кому не приходилось, путешествуя, испытывать на себѣ всѣ непріятности неудобно устроеннаго вокзала? Тѣсные вестибюли, скрытыя кассы, неудобныя мѣста для сдачи багажа, неуютные залы и т. д. застав
ляли пасъ не одинъ разъ припоминать видѣнныя за-границей устройства подобнаго рода зданій, въ которыхъ всегда весьма видная часть отведена для всевозможныхъ удобствъ публики. Нако
нецъ, является и у насъ отрадное исключеніе изъ общаго правила.
Въ строящемся здѣсь пассажирскомъ зданіи прилагается видимо стараніе къ удовлетворенію всѣмъ справедливымъ требованіямъ публики. Такъ; подъѣзды на видныхъ мѣстахъ, сѣни просторны, залы и буфеты удобны и почти грандіозныхъ размѣровъ. Главный фасадъ новаго зданія обращенъ на Итальянскую улицу, которую онъ запираетъ самымъ эффектнымъ образомъ. Жаль, что отмѣ
ненъ общій навѣсъ надъ путями, который долженъ былъ (по пер
воначальному проекту В. А. Шретера) не только прикрывать путешествующую публику отъ дождя и снѣга, но и придать фа
саду характерный и величественный видъ. Зданіе въ настоящее время окончено вчернѣ и подведено подъ крышу. Строитель вок
зала, архитекторъ А. О. Бернардацци, произвелъ работы во всѣхъ отношеніяхъ безукоризненно. Цоколь облицованъ бетоннымъ камнемъ, стѣны построены изъ мѣстнаго известняка и будутъ оштукатурены. На сооруженіе этого зданія изъ тесаннаго камня недо
стало ни времени, ни денегъ; тѣмъ не менѣе, теперь уже можно предсказать Одессѣ, что она обогатится въ ближайшемъ будущемъ новымъ изящнымъ произведеніемъ зодчества.
На Надеждинской улицѣ оконченъ вчернѣ, по планамъ и подъ руководствомъ архитектора Люикса (изъ Бельгіи), домъ для одес
скаго городского кредитнаго общества. Зданіе небольшое, но мо
нументальное по массамъ и пріемамъ фасада, исполненнаго изъ прекраснаго севастопольскаго камня, пока, конечно, на-грубо. Лица, познакомившіяся съ проектомъ, утверждаютъ, что онъ удался во всѣхъ отношеніяхъ.
Архитекторъ Маасъ окончиваетъ постройку зданія для конторы государственнаго банка. Съ планомъ мы не имѣли возможности ознакомиться; фасадъ-же ничѣмъ не отличается: это фасадъ порядочнаго двух-этажнаго частнаго дома, безъ всякой характеристики спеціальнаго учрежденія.
Дѣло по постройкѣ здѣсь новаго театра всплываетъ опять на поверхность: архитекторъ Бернардацци разрабатываетъ въ настоя
щее время проектъ, который, при красотѣ, монументальности извнѣ и внутри, обѣщаетъ всевозможныя удобства для публики. Число мѣстъ разсчитано на 1700 человѣкъ. Оригинальнѣйшая черта проекта состоитъ въ томъ, что высокіе и широкіе корридоры будутъ вмѣстѣ съ тѣмъ служить и фойэ. На главномъ фасадѣ, обра
[*)] См. «Туркестанскій альбомъ», составленный по распоряженію туркестанскаго генералъ-губернатора, ген.-адъют. фонъ-Кауфмана I, 1871 — 1872 (И. П. Б.).
[**)] См. Искусство Средней Азіи, сборникъ орнаментовъ и узоровъ, снятыхъ съ натуры на памятникахъ архитектурныхъ и предметахъ гончарныхъ, ткацкихъ, ювелирныхъ и пр. членомъ самарской ученой экспедиціи Н. Симаковымъ.
Корреспонденція.
Одесса, 9-го декабря 1880 г.