Начало 1905 года... В императорском Александринском театре, с 10 по 17 января, идут:
„На всякого мудреца довольно простоты ... „Мадаме С..libri ... В Народном Доме:
В „Буффе — веселятся „под звуки Шопена ... Работает оперетка... У Неметти идет пошлое обозрение „Граф Лампоно с явно черносотенными симпатиями...
Осень. С 3 по 10 октября в Александринском театре — „Плоды просвещения , „Сердце не камень , „Свадьба Кречинского , „Хоть тресни, а женись ...
На провинциальных сценах пьесы в таком же роде... Лежат теперь эти старые, такие спокойные театральные афиши, на ряду с извлеченными из архива бурными, пышащими гневом и революционным огнем про
кламациями, и еще недавно живой театр кажется таким холодным, таким чужим, ненужным, мертвым домом.
И уже неудивительно, что от него бежит все живое, что зрительные залы в 1905 году превращаются н пустыню.
— Холодно, холодно, — жалуется театральный обозреватель сатирического журнала „Зритель от лица всех зрителей.
Александринский театр, императорский, дает тон другим...
„...Театр, — пишет „Зритель , — дышит бюрократическим холодом. Это даже не театр, это — департамент лицедейских дел... Там — своя казенно-театральная этика,.. И когда вы идете в Александринский театр, то по
мните, что вы идете в департамент, в казенное здание желтого цвета, где все есть кроме свободного искусства.
Там холодно. И все, что выше бюрократизма, бежит оттуда...
Слишком уж, действительно, живо в такие дни чувствуется несоответствие между жизнью и искусством.
Жизнь неизмеримо ярче, театр за этой жизнью не поспевает, современный зритель не только не находит здесь отклика на свои самые больные вопросы, чувствует себя здесь садящим в наполненной старой ватой коробке и, естественно, в театр не идет...
живать жизнь в том живом трупе, каким представлялся в бурю 1905 года театр с его несоответствовавшим моменту репертуаром.
Октябрьские дни дают выход из этого тяжелого положения.
Бывший в это время директором императорских театров Теляковский рисует яркую картину той тревоги, которая охватила театральное „начальство . На все представления Теляковского о необходимости отменить
спектакли барон Фредерикс — министр двора — катего рически в этом отказывал. Теляковский ездил к градо
начальнику Дедюлину, к „самому Трепову и всюду встречал одно и то же.
Попытка Теляковского поставить „Лес потерпела фиаско. Артист Ленский уехал, Немирова-Ральф отка
залась играть. Пришлось объявить собравшейся публике, что спектакль не может состояться; к удивлению Теляковского, сообщение это но только вызвало недоволь
ство зрителей, но было встречено бурными аплодисментами... Театры примкнули к общей забастовке.
14 и 15 октября отменил спектакли „Новый театр ... 14 октября, под председательством Е. П. Карпова, состоялось собрание артистов Литературно-художе
наевского театра, уже состоялся актерский митинг, потребовавший:
1) отмены смертной казни, 2) амнистии политических преступников и 3) безотлагательного созыва учре
дительного собрания на основании прямого, тайного, равного и всеобщего голосования для выработка положения об устройстве государства.
Искусство влилось в жизнь, слилось с нею.
* * *
Для всех стало ясно, что в театре, внешне таком „холодном , бьется подлинно горячее сердце, бьется в униссон со всей страной.
Трагедия театра заключалась в том, что он представляет собой довольно громоздкую и сложную машину. Если печать, газеты и отдельные писатели могли использовать очень короткие дни свободы и хоть в течение нескольких дней отвести душу, пожарить на
медленном огне растерявшееся правительство самодержца, то театру в этом отношении было гораздо труднее.
К моменту объявлениых манифестом 17 октября „свобод у него не было нового репертуара, а когда этот репертуар начал создаваться, цензура уже почув
Пьесы, сколько-нибудь отражавшие современность, беспощадно запрещались... В цензуре погибла пьеса С. Юшкевича „Голод , рисовавшая картины быта городского пролетариата, запрещенными оказались „Мужички Чирикова, в которых была показана картина аграрного голода во всей его дикой стихийности, со всеми его ужасами... Всячески тормозились постановки пьес Мак
сима Горького „Мещане , „На дне и др. Особенно в провинции. Местные Помпадуры прямо и цинично изде
Театр делал прямо героические усилия, чтобы пробить эту броню административного произвола и так или иначе поговорить по душам со зрителем.
„Зимина Фарс (даже) быстро состряпал обозрение,
„Крылья связаны . „Жанина , „Измена ,
„Месяц в деревне . В Михайловском:
„Лес ,
„Без вины виноватые ,
„На всякого мудреца довольно простоты ... „Мадаме С..libri ... В Народном Доме:
„Даша севастопольская ,
„С плахи под венец , „Тридцать лет или жизнь
игрока .
В „Буффе — веселятся „под звуки Шопена ... Работает оперетка... У Неметти идет пошлое обозрение „Граф Лампоно с явно черносотенными симпатиями...
Осень. С 3 по 10 октября в Александринском театре — „Плоды просвещения , „Сердце не камень , „Свадьба Кречинского , „Хоть тресни, а женись ...
На провинциальных сценах пьесы в таком же роде... Лежат теперь эти старые, такие спокойные театральные афиши, на ряду с извлеченными из архива бурными, пышащими гневом и революционным огнем про
кламациями, и еще недавно живой театр кажется таким холодным, таким чужим, ненужным, мертвым домом.
И уже неудивительно, что от него бежит все живое, что зрительные залы в 1905 году превращаются н пустыню.
— Холодно, холодно, — жалуется театральный обозреватель сатирического журнала „Зритель от лица всех зрителей.
Александринский театр, императорский, дает тон другим...
„...Театр, — пишет „Зритель , — дышит бюрократическим холодом. Это даже не театр, это — департамент лицедейских дел... Там — своя казенно-театральная этика,.. И когда вы идете в Александринский театр, то по
мните, что вы идете в департамент, в казенное здание желтого цвета, где все есть кроме свободного искусства.
Там холодно. И все, что выше бюрократизма, бежит оттуда...
Слишком уж, действительно, живо в такие дни чувствуется несоответствие между жизнью и искусством.
Жизнь неизмеримо ярче, театр за этой жизнью не поспевает, современный зритель не только не находит здесь отклика на свои самые больные вопросы, чувствует себя здесь садящим в наполненной старой ватой коробке и, естественно, в театр не идет...
Покинутый зрителем театр умирает. Умирает потому, что вслед за зрителем и актер, второй кит театра, не имея возможности своим искусством содействовать общей революционной работе, тоже отходит от него... Актер-живой человек, гражданин не может уже поддер
живать жизнь в том живом трупе, каким представлялся в бурю 1905 года театр с его несоответствовавшим моменту репертуаром.
Октябрьские дни дают выход из этого тяжелого положения.
Бывший в это время директором императорских театров Теляковский рисует яркую картину той тревоги, которая охватила театральное „начальство . На все представления Теляковского о необходимости отменить
спектакли барон Фредерикс — министр двора — катего рически в этом отказывал. Теляковский ездил к градо
начальнику Дедюлину, к „самому Трепову и всюду встречал одно и то же.
— Если артисты но хотят играть, — говорил Тренов, — заставь их.
На замечание Теляковского, что увещания не помогают, Тренов, нигде не жалевший патронов, и тут изрек: — Возьми в руки револьве — тогда послушают...
Попытка Теляковского поставить „Лес потерпела фиаско. Артист Ленский уехал, Немирова-Ральф отка
залась играть. Пришлось объявить собравшейся публике, что спектакль не может состояться; к удивлению Теляковского, сообщение это но только вызвало недоволь
ство зрителей, но было встречено бурными аплодисментами... Театры примкнули к общей забастовке.
14 и 15 октября отменил спектакли „Новый театр ... 14 октября, под председательством Е. П. Карпова, состоялось собрание артистов Литературно-художе
ственного театра, отменившее спектакли 14, 15 и 16 октября и постановившее выразить сочувствие освободительному движению. В Александринском театре отме
нили спектакли 15 октября... 20 октября, в фойэ Па
наевского театра, уже состоялся актерский митинг, потребовавший:
1) отмены смертной казни, 2) амнистии политических преступников и 3) безотлагательного созыва учре
дительного собрания на основании прямого, тайного, равного и всеобщего голосования для выработка положения об устройстве государства.
Искусство влилось в жизнь, слилось с нею.
* * *
Для всех стало ясно, что в театре, внешне таком „холодном , бьется подлинно горячее сердце, бьется в униссон со всей страной.
Трагедия театра заключалась в том, что он представляет собой довольно громоздкую и сложную машину. Если печать, газеты и отдельные писатели могли использовать очень короткие дни свободы и хоть в течение нескольких дней отвести душу, пожарить на
медленном огне растерявшееся правительство самодержца, то театру в этом отношении было гораздо труднее.
К моменту объявлениых манифестом 17 октября „свобод у него не было нового репертуара, а когда этот репертуар начал создаваться, цензура уже почув
ствовала свою силу и с свирепостью еще большей, чем раньше, стала охранять сильно раскаченные революцией устои.
Пьесы, сколько-нибудь отражавшие современность, беспощадно запрещались... В цензуре погибла пьеса С. Юшкевича „Голод , рисовавшая картины быта городского пролетариата, запрещенными оказались „Мужички Чирикова, в которых была показана картина аграрного голода во всей его дикой стихийности, со всеми его ужасами... Всячески тормозились постановки пьес Мак
сима Горького „Мещане , „На дне и др. Особенно в провинции. Местные Помпадуры прямо и цинично изде
вались над театрами... Запрещалось многое раньше „дозволенное ...
Театр делал прямо героические усилия, чтобы пробить эту броню административного произвола и так или иначе поговорить по душам со зрителем.
Оперетка извлекла и поставила „Герцогиню Герольштейнскую , все же отличавшуюся „душком ...
„Зимина Фарс (даже) быстро состряпал обозрение,