СПОР О СЛОВАХ.
Когда люди не умеют действовать, они— теоретизируют. Когда художнику нечего ска
зать, он прикрывается лозунгами. Но фиговые листики теоретических рассуждений плохо спасают от творческой наготы.
В садах современного искусства мало зрелых плодов и не потому ли так много фиго
вых лозунгов распускается каждый день на страницах театральной прессы.
Трудно представить себе большую разноголосицу, чем нынешний хор теоретиков и практиков театра.
— «Да здравствует эксцентризм!» провозглашают одни.
— «Эксцентризм устарел, да здравствует концентризм!» кричат другие.
— «Современному театру, свойственны формы монументально-героической драмы» ! философствуют третьи.
— «Долой романтизм, да здравствует театр красного быта» ! настаивают четвертые.
Имеют ли смысл все эти лозунги?
Не напоминают ли они крыловский спор о том, как надо сесть и на чем играть, чтобы «пленять своим искусством свет»?
Стоит ли говорить об «эксцентризме» и «концентризме», если и то и другое в результате приводит к одной и той же фокстротноэстрадной халтуре?
Нужно ли кричать о театре «красного быта», пока под этим подразумеваются литературные упражнения Чижевских?
Не лучше ли хоть сколько нибудь разобраться в сложной партитуре современности
и научиться владеть инструментом каков бы он ни был?
Дело вовсе не в том или ином «жанретеатра, не в том или ином театрально-драматургическом приеме.
Новая мысль и новое чувство всегда найдут соответствующую форму внешнего выражения.
Революция перевоплощается в новый быт и нам понятна тоска по новому бытовому театру.
Нам понятен голос Л. Троцкого, обратившего внимание на отсталость нашего быта от современной техники и экономики и выд
винувшего на первый план вопросы нового бытостроительства.
Но нам ясно также, что под лозунгом нового бытового театра, художественное мещанство старается протащить все ту же старую, милую обывательской душе, литератур
ную обыденщину, новое издание Масткомдрамы и Теревсата.
Бытостроительство и жажда новых общественных форм это одно, а бытоизобразительство и безграмотная идеализация новой житейской пошлости — это другое.
Мы хотим нового быта, но разве мы не можем представить себе современных траге
дий или эксцентрических фарсов, которые взорвали бы косность нашей общественной психики, бросили бы новый свет на переживаемые события, раскрыли бы еще неосознанные социально-психологические проблемы будущего?
Условимся: мы не всегда в праве подсказывать театру тот или ипой художественный прием, тот или иной метод оформления спектакля.
Но, мы в праве требовать и требуем: лишь одного: социальной значимости спектакля.