тии к государственным проблемам в искусстве. И, конечно, эти проблемы не могут реализоваться только в форме приспособления традиций и мастерства, приобретенных прошлой культурой, к потребностям нашего времени.
Нам нужны: тезисы по новому художественному восприятию вещей Перед государством остаются важнейшие задачи не «по умелому сочетанию различных направлений в области художественного образования», а по руководству развернувшейся в художественной
школе гражданской войной, в поддержке и создании искусства социальнореволюционного.
Поставить и осуществить эти задачи может только партия, через Художественно-Политический Совет. Вопрос слишком важен.
Необходимо твердо осознать значение государ
ственной политики в искусстве. Наметить принципиально правильный подход к ее постановке.
В. МЕЛИК-ХАСПАБОВ.

„Король Лир“.

Шекспир всегда был «близок» русскому обществу. Особенным вниманием всегда пользовался «Гамлет», считавшийся конечным ис
пытанием актерского творчества. В «гамлетизме», всегда нерешительной и колеблющей
ся русской интеллигенции, лежит корень этой симпатии
«Король Лир», менее «традиционный» — нисколько не уступает «Гамлету», но даже пре
восходит его. Английская критика ставит «Короля Лира» на первое место среди произведений Шекспира и отказывается комментировать его. По словам Гейне, критике остается при разборе «Лира» «употребить свой нож для само
защиты». Действительно, разобраться в этой
буре человеческих чувств и чувствований не легко, и актеры, берущиеся передать страдания и мысли Лира, Глостера, Эдгара и Корделии, горькую мудрость шута и низменные чувства
и желания Реганы, Гонерильи и Эдмунда берут на себя тяжелый и ответственный груд.
Актеры, берущиеся сыграть Лира сегодня, не могут ограничиться «частными сооб
ражениями» о том, когда Лир сошел с ума и не считать-ли его помешанным с первого
же акта, как это делали Сальвини и Росси. Их не должна также интересовать смелая по
пытка Шекспира сделать шута спутником и собеседником трагического героя, которой занимается литературная критика. Они должны дать нечто более глубокое и значительное.
Нельзя смотреть на «Короля Лира и как на «трагическую сказку», дающую актерам повод показать свой «трагический пафос». «Король Лир» — это жизнь, увеличенная во много раз, как жизнь инфузорий, по
казываемая на экране. Что хотел сказать Шекспир? Что хотят сказать актеры,
играющие эту трагедию? Вот что нас интересует
Если мысли и чувства, зажигаемые «Королем Лиром», трудно передать «простыми словами», то их можно и должно передать творческой игрой.
Шекспир далек от мистики, он смутно сознает, что есть какой-то общий закон, управляющий и бурей, и океаном, но он не приписывает этот закон и эту власть ни христианскому богу, ни языческой судьбе.
В своем творчестве Шекспир смешивает историю с жизнью (исторические драмы), но делает-ли история жизнь или жизнь историю —этого он не решает.
Трагедия «Короля Лира» — трагедия далеко не одной только неблагодарности. Это трагедия-конфликт между законами морали, установленными человеком и считавшимися им незыблемыми разграничениями между добром и злом и действительной, живой и подлинной жизнью.
Прав-ли житейский практик — шут в своем утверждении, что:
«Кто наделен хоть маленьким умом, Тому и дождь, и ветер нипочем—
И должен тот доволен быть судьбой,
Хотя-бы дождь лил каждый день рекой»,
потому что таков закон жизни, а когда прекратится этот символический дождь жизненных страданий и горестей, и исчезнут из жизни постоянно чинимые несправедливости и обма
ны, как он объясняет в дальнейшем монологе, —тогда:
«Тогда наш Альбион и бравый наш народ Смятенье обоймет и ужас проберет»...
Так это будет необыкновенно и невероятно.
К ПОСТАНОВКЕ В ПЕРВОЙ СТУДИИ.