колья для плетня. Он дотесывал шестой кол, когда с грохотом отворились ворота и в них вле
тел дед. Глаза у него были выпучены, ворот у рубахи расстегнут, картуз съехал на затылок, а поясок тащился за ним по земле. Из избы выбежала бабушка.
— Что ты, Петрович, что ты?
Дед махнул на нее рукой и побежал зачем-то на зады. Бабушка за ним. Митька прокрался за ними на баз, нашел в плетне дыру и стал смо
треть. За плетнем, на задах, лежали бревна. Дед добежал до них и не сел, а прямо рухнул. Бабу
шка забегала вокруг него, начала охать и рас
спрашивать, а он ничего ей не говорил, потом качнул головой и сказал:
— Ну, мать, плохи мои дела. Видно, конец мне приходит.
— Что, аль опять она была? Да не томи ты, сказывай.
— Была, мать, еще как была-то! — Да ты бы окрестил ее.
— Крестил там уж по-всякому — ничего не помогает. Я думал, у меня поворот мозга выйдет. — Надо молебен служить.
— Служить, обязательно служить. Завтра опять к батюшке пойду, пускай в воскресенье служит,
Семен Петрович затрясся весь и упал на колени.
— Слышу, слышу, — забормотал он в беспамятстве.
— Гордости в тебе много... Непослушания... А веры мало.
— Господи! Прости ты меня, дурака старого. Сам не знаю, что делаю.
— Вижу, что не знаешь. И за это прощаю тебя. Так уж и быть... Встань и иди к берегу. Не бойся, иди. Что увидишь, помни — это знак мой тебе...
Господи, а что мне с лодкой делать?
За четыре дня Семен Петрович сильно исхудал и заметно состарился. Щеки у него обвисли, под глазами появились мешки. По ночам его начало мучить удушье, из-за каждого пустяка страшно билось сердце. Батюшка обещал исповедать его, причастить и отслужить молебен. Но он уже плохо верил, что из этого что-нибудь выйдет.
В четверг, когда подошло время итти на озеро, старуха начала уговаривать его:
— Не ходил бы ты, отец. Куда пойдешь на этакую страсть? Вот молебен отслужим, тогда уж что бог даст. А теперь не ходи.
Нет, мать, пойду. Надо. Все равно: чему быть, того уж не миновать.
Он собрался и пошел. И опять было, как в прошлые разы. Пока он проходил село и входил в луга, он был спокоен и почти не боялся. Но понемногу в него забирался страх. Чем ближе становилось озеро, тем больше этот страх охва
тывал его. Опять начало биться сердце, стучало в висках, становилось трудно дышать.
Перед леском, когда до озера оставалось всего шагов двести, он совсем задохнулся. Пришлось сесть и долго отдыхать.
Он стиснул зубы, крепко сжал кулаки и вошел в лес. Прошел шагов сорок, вдруг слышит, его будто зовет кто-то:
— Семен, а Семен!
Голос этакий тихий-тихий, и неизвестно откуда. Семен Петрович оглянулся кругом, никого нет. „Вот до чего дошел.— подумал он,— уж голоса чудятся. Плохо дело!“ Но не успел он сделать два три шага, как опять послышалось:
— Остановись, Семен.
Теперь уж ясно было: голос шел сверху. Семен Петрович поднял голову — густые липовые ветки, широкие листья и больше ничего.
— Семен! Слышишь ты меня или нет?
Надежда Константиновна выступлений говорила, что сто слова „я“ употребляют
***
ЗАЯВЛЕНИЕ
КОГДА Катюша, бессменный отрядный секретарь, делая перекличку, доходит до фамилии „Буденный ,— в воздухе четко раздается
уверенный голос: - Я.
Вы не думайте, что Семен Михайлович Буденный, вождь РККА, надел трусики, навязал пионер
ский галстук и записался в отряд или что это самоуверенное, твердое „я“ говорит какой-нибудь пионер.
Ничего подобного.
Если вызывается стоящий в строю „Буденный — значит десяток пионеров 3 звена в один голос отвечают — „я .
Считаться за одного и присвоить себе славное имя Буденного звену разрешил совет отряда после того, как оно подало такое заявление:
В совет X отряда от звена „Буденновцы
„Я
С сегодняшнего дня мы, пионеры звена „Буденновцы , решили слить все наши интересы и во
обще быть как один человек. А так как один человек во множественном вите существовать не может (за это поручится наш учитель по рус
скому языку Александр Константинович), то просим название „Буденновцы переменить на „Буденный .
От своих старых фамилий отказываемся и просим вычеркнуть их из списка, вписав вместо них наше общее имя.
Подписали:
Прежде 3 звено — „Буденновцы , теперь просто „Буденный .
И действительно с тех пор ребята совсем переменились. Друг от друга ни шагу.
В школу приходят без опозданий, все в одно время, минута в минуту.
На перемене соберутся, возьмутся дружно за руки, образуют кольцо и начинают какую-либо игру.
тел дед. Глаза у него были выпучены, ворот у рубахи расстегнут, картуз съехал на затылок, а поясок тащился за ним по земле. Из избы выбежала бабушка.
— Что ты, Петрович, что ты?
Дед махнул на нее рукой и побежал зачем-то на зады. Бабушка за ним. Митька прокрался за ними на баз, нашел в плетне дыру и стал смо
треть. За плетнем, на задах, лежали бревна. Дед добежал до них и не сел, а прямо рухнул. Бабу
шка забегала вокруг него, начала охать и рас
спрашивать, а он ничего ей не говорил, потом качнул головой и сказал:
— Ну, мать, плохи мои дела. Видно, конец мне приходит.
— Что, аль опять она была? Да не томи ты, сказывай.
— Была, мать, еще как была-то! — Да ты бы окрестил ее.
— Крестил там уж по-всякому — ничего не помогает. Я думал, у меня поворот мозга выйдет. — Надо молебен служить.
— Служить, обязательно служить. Завтра опять к батюшке пойду, пускай в воскресенье служит,
Семен Петрович затрясся весь и упал на колени.
— Слышу, слышу, — забормотал он в беспамятстве.
— Гордости в тебе много... Непослушания... А веры мало.
— Господи! Прости ты меня, дурака старого. Сам не знаю, что делаю.
— Вижу, что не знаешь. И за это прощаю тебя. Так уж и быть... Встань и иди к берегу. Не бойся, иди. Что увидишь, помни — это знак мой тебе...
Господи, а что мне с лодкой делать?
За четыре дня Семен Петрович сильно исхудал и заметно состарился. Щеки у него обвисли, под глазами появились мешки. По ночам его начало мучить удушье, из-за каждого пустяка страшно билось сердце. Батюшка обещал исповедать его, причастить и отслужить молебен. Но он уже плохо верил, что из этого что-нибудь выйдет.
В четверг, когда подошло время итти на озеро, старуха начала уговаривать его:
— Не ходил бы ты, отец. Куда пойдешь на этакую страсть? Вот молебен отслужим, тогда уж что бог даст. А теперь не ходи.
Нет, мать, пойду. Надо. Все равно: чему быть, того уж не миновать.
Он собрался и пошел. И опять было, как в прошлые разы. Пока он проходил село и входил в луга, он был спокоен и почти не боялся. Но понемногу в него забирался страх. Чем ближе становилось озеро, тем больше этот страх охва
тывал его. Опять начало биться сердце, стучало в висках, становилось трудно дышать.
Перед леском, когда до озера оставалось всего шагов двести, он совсем задохнулся. Пришлось сесть и долго отдыхать.
Он стиснул зубы, крепко сжал кулаки и вошел в лес. Прошел шагов сорок, вдруг слышит, его будто зовет кто-то:
— Семен, а Семен!
Голос этакий тихий-тихий, и неизвестно откуда. Семен Петрович оглянулся кругом, никого нет. „Вот до чего дошел.— подумал он,— уж голоса чудятся. Плохо дело!“ Но не успел он сделать два три шага, как опять послышалось:
— Остановись, Семен.
Теперь уж ясно было: голос шел сверху. Семен Петрович поднял голову — густые липовые ветки, широкие листья и больше ничего.
— Семен! Слышишь ты меня или нет?
ЗВЕНО
Надежда Константиновна выступлений говорила, что сто слова „я“ употребляют
***
ЗАЯВЛЕНИЕ
КОГДА Катюша, бессменный отрядный секретарь, делая перекличку, доходит до фамилии „Буденный ,— в воздухе четко раздается
уверенный голос: - Я.
Вы не думайте, что Семен Михайлович Буденный, вождь РККА, надел трусики, навязал пионер
ский галстук и записался в отряд или что это самоуверенное, твердое „я“ говорит какой-нибудь пионер.
Ничего подобного.
Если вызывается стоящий в строю „Буденный — значит десяток пионеров 3 звена в один голос отвечают — „я .
Считаться за одного и присвоить себе славное имя Буденного звену разрешил совет отряда после того, как оно подало такое заявление:
В совет X отряда от звена „Буденновцы
„Я
С сегодняшнего дня мы, пионеры звена „Буденновцы , решили слить все наши интересы и во
обще быть как один человек. А так как один человек во множественном вите существовать не может (за это поручится наш учитель по рус
скому языку Александр Константинович), то просим название „Буденновцы переменить на „Буденный .
От своих старых фамилий отказываемся и просим вычеркнуть их из списка, вписав вместо них наше общее имя.
Подписали:
Прежде 3 звено — „Буденновцы , теперь просто „Буденный .
И действительно с тех пор ребята совсем переменились. Друг от друга ни шагу.
В школу приходят без опозданий, все в одно время, минута в минуту.
На перемене соберутся, возьмутся дружно за руки, образуют кольцо и начинают какую-либо игру.